согласилась. Что мне нужно сделать, чтобы Стешка исчезла с горизонта, освободив мне дорогу к Борису?

— Для начала — выйти на домработницу Ардарского — Лидию. Это человечка, она пользуется особым доверием альфы и преданна ему до мозга костей. Раз в неделю она ездит в город, закупает продукты для стола Бориса. Никому не доверяет, всегда только сама. Вот здесь адреса, где женщина регулярно берёт мясо, овощи и остальное. А здесь я записал дни и примерное время, когда она там бывает. Как раз послезавтра очередная закупка.

— Предположим, я её встречу. И что дальше, если она против альфы не пойдёт? Сам говоришь — Лидия ему верна.

— Скажешь, что очень скучаешь по сестре. Волнуешься, как там она. Мол, переживаешь, смирилась ли с потерей любимого. И расскажешь — так, между прочим, что у меня и Стеши сумасшедшая любовь, что самка никогда не примет другого волка, потому что мы успели закрепить связь, то есть, переспать…

— А это так?

— Будто ты не знаешь, что нет! Но человечка этого не поймёт — ни нюха, ни чутья волчьего у неё нет. А выяснять у волков не станет, она честь Бориса бережёт пуще, чем собственную. Обязательно поверит, если ты будешь убедительна. Скажешь, мол, жалко альфу, он обрекает себя на жизнь с ненавидящей его самкой. Поставит метку и превратится в раба, волчица будем им помыкать. Лида хоть и выросла в стае, но оборотнем не стала, и многое, что мы знаем на уровне инстинкта, ей недоступно. Она видит, как волки относятся к паре, и как все человечки уверена… Ты читала их сказки про оборотней?

— Нет. Зачем мне это?

— Вот и правильно — там полный бред! А Лида читала, я видел несколько раз у неё такие книжки. И наверняка она не сомневается, что после метки любой самец теряет голову. Смотрит, как реальные волки пылинки со своей самки сдувают, и верит романам.

— Хорошо. Но как это мне — то есть, вам со Стешей — поможет?

— Ради Бориса Лидия готова на всё, понимаешь? Вот и здесь решит спасти его от проклятия нелюбимого мужа.

— Каким образом?

— Аккуратно намекни ей, мол, есть возможность избавить Ардарского от незавидной участи подкаблучника. Пусть Лидия как бы случайно посетует, мол, Стеша тоскует по сестре. Часто ту вспоминает, мечтает с ней увидеться. Мается, плохо спит, иногда плачет. Молоденькая, трудно ей без родных. Волк непременно клюнет и захочет сделать Стефании приятное. Он сам на тебя выйдет и пригласит в клан — повидаться с двойняшкой. А когда вы останетесь одни, причём, непременно в спальне, в других местах дома есть камеры, передашь Стеше от меня письмо и расскажешь на словах — что ей нужно будет сделать.

— Как тебе передать, что альфа разрешил мне приехать в клан? Допустим, письмо для Стешки ты можешь написать заранее, а что делать с подготовкой вашего бегства? Тут нужна регулярная и надёжная связь, иначе ты вовремя не узнаешь, что Лидия согласна. Кроме прочего нам нужно договориться о дне и времени побега, а это заранее невозможно. Я правильно понимаю, что ты хочешь использовать меня, как почтальона?

— Да, твоя роль — почтальон и проводник. Есть один вариант, как передать мне весть — если Лидия согласится спасать альфу от твоей сестры, ей нужно будет сходить в прачечную и отдать в стирку своё жёлтое в розах платье.

— И всё?

— И всё. Выстиранное развешивают на поляне у забора. Там склон и видно издалека, понимаешь? Как только появится яркая тряпка — а платье такой расцветки есть только у человечки — я пойму, что можно готовить побег. Главное, ответь — ты согласна?

— Помочь сестре сбежать и занять её место? С удовольствием!

— Спасибо! — в порыве чувств Артём обнял волчицу и поцеловал.

В щёку, не в губы, конечно.

— Связь держать будем по телефону. Твой отец не настолько недоверчив, как Ардарский, если спросит, скажешь, что болтаешь с подружкой. Я тебе буду звонить в восемь вечера через день, считая завтрашний. Три звонка, потом сброс, и только тогда ты наберёшь вот этот номер. Выучи его наизусть, бумажку уничтожь.

— Хорошо. С детства мечтала поиграть в шпиона! — хмыкнула Сима, рассматривая записку с телефоном.

— Ты умница! Подожди немного, напишу письмо для Стефании.

— Тогда поторопись, потому что с минуты на минуту за мной приедет водитель. А ты меня облапил, теперь любой оборотень догадается, с кем я недавно встречалась.

Да, об этом он не подумал. Вернее, подумал, поэтому и держался на некотором расстоянии, но согласие Симы помочь на мгновение отшибло ему разум.

— Сходи пока в туалет, умойся, руки сполосни, попроси у знакомой духи. В общем, сама знаешь, как перебить запах. А я как раз напишу письмо. Вот там буду, за гардеробом, у окна, — показал он девушке.

Сима упорхнула, а Артём извлёк бумагу с ручкой и пристроился сочинять послание для Стефании.

Вестибюль жил своей жизнью. Студенты приходили, уходили, толкались у гардероба, сдавая и получая куртки. И непрерывно разговаривали, наполняя помещение непрекращающимся гулом.

Волк поморщился, пытаясь сосредоточиться.

Писать на подоконнике оказалось не особенно удобно. Ему пришлось согнуться в три погибели, одним глазом наблюдая за происходящим вокруг, другим скользя за строчками на бумаге.

И при этом текст письма надлежало составить так, чтобы по нему нельзя было понять, кому оно адресовано. И от кого.

Мало ли, Серафима оплошает, и записка попадёт не в те руки, то есть, лапы? Из-за подобных мелочей и срываются тщательно подготовленные и всесторонне проверенные планы, а им ошибаться никак нельзя! Второго шанса не будет — Ардарский больше такой возможности не предоставит.

Волк сопел, кусал ручку, морщил лоб, но к моменту возвращения Симы письмо было готово.

Артём потянул воздух и чихнул — его указание о духах девушка выполнила в точности: от волчицы невыносимо тянуло парфюмерной отдушкой.

— Перестаралась? — правильно истолковала его перекошенный вид Серафима. — Ну извини, какие нашла, такими и воспользовалась. Самой противно, но что поделать? Терпи. Ох, папа будет недоволен! Он запрещает мне пользоваться человеческой парфюмерией — у него аллергия на все эти кремы, мази. То есть, на их запах. Придётся первым делом бежать в ванную, а всю одежду сразу в стирку… Цени, чем я жертвую ради вас со Стешкой!

— Ради нас, угу! Будто бы тебе самой не выгодно поскорее сплавить сестру с глаз Ардарского, — фыркнул Скульский, стараясь держаться от волчицы с наветренной стороны.

Точнее, со стороны лёгкого сквозняка. Хоть сдувает часть искусственного аромата, которым волчица так щедро облилась!

— Ладно,