Конечно, она не представляла себе Новый год, проведенный вместе с Генкой. С тем Генкой, которого она знала, праздник превратился бы… Ладно, знаем мы, во что превращаются праздники в его обществе. И не надо врать себе, это далеко не худший вариант. Это лучший вариант. Самый лучший, самый желанный… Но надо быть крайне недалеким человеком, чтобы не понимать: долгая разлука меняет людей. Армия, строго регламентированный мужской мир, меняет еще больше. А с войны, пожалуй, таким же, как раньше, еще никто не приходил. А самое ужасное — то, что, даже если все будет совершенно сказочно, две недели все равно закончатся, и ему придется вернуться к вымороченным ветром и снегом горам, к ночевкам в холодной и мокрой палатке, к неделями не стираной одежде. Если бы Инночка знала бытовую сторону Генкиной жизни подробнее, к списку добавилась бы постоянная тяжесть — в горах складов и магазинов нет, все таскаешь на себе: фляжку, штык-нож, автомат, рожки с патронами. У хорошего солдата их не два и даже не десять, лучше без еды, чем без патронов. А в Генкином случае еще и гранатомет, и боезапас к нему.

Инночка постаралась стряхнуть с себя черно-белые, как горы зимой, мысли. Перед ожидаемым Генкой Новым годом предстояла еще куча праздников, один из которых радостных предвкушений не вызывал: через неделю ей исполнялось тридцать три года. Конечно, она не чувствовала себя старухой, но и мамино утверждение, что в тридцать лет вторая молодость только начинается, как-то не грели. Цифры завораживали. Если измерять прожитые годы, не опираясь на данные официальной статистики, а, например, взять за отправную точку жизнь ее отца, то тридцать три — никакая не молодость, пусть вторая… Даже не середина жизни, а начало конца.

Эти невеселые мысли не освобождали Инночку от праздничных приготовлений. Следовало составить перечень персон, выбрать время и место, обсудить с мамой меню. Правда, время и место уже определилось: день рождения приходился на субботу, а отмечали его, начиная с Инночкиного восемнадцатилетия, в старом, бабушкином еще, деревенском доме.

Бабушка умерла в один год с отцом, и Капитолина Ивановна не пропускала ни единой возможности навестить родовое гнездо, благо Кутафино от города было совсем недалеко, в двенадцати километрах. Старый, но очень красивый и до сих пор плодоносящий сад, довольно большой огород, газ и электричество в доме — все это было жирным плюсом при выборе места для любого праздника. Инночка с подружками очень любили бывать в Кутафино.

А о гостях надо подумать заранее и очень внимательно. Инночка вооружилась ручкой и бумагой. Не то, чтобы она боялась кого-нибудь забыть. Просто терпеть не могла непредусмотрительности. Следовало четко все рассчитать, а то, не дай бог, еды не хватит, или спиртное посреди банкета закончится… Сколько народу будет? Во-первых, мама с Сашкой, во-вторых, подруги: Тамара с Мишкой и Лешкой, Фрида, у Катерины ухажер вроде серьезный, Томка говорила… И, конечно, господин Голубев. Кавалер — не кавалер, но статус друга он в любом случае заработал, да и познакомить его со всеми пора. Винни Пух и все, все, все. Все Инночкино окружение заочно уже знает, вот пусть и посмотрят. Пожалуй, все. Последнее время Инночка сдружилась с Наташкой, верстальщицей с работы, ее тоже можно было бы пригласить, если бы не Виталий Валентинович. Инночкины неформальные отношения с шефом мгновенно станут известны в родном коллективе. К этому Инночка была не готова. Ладно, не надо Наташку, тем более, что она для их компании слишком молода.

Теперь меню. Надо попросить Катьку, чтобы та заранее отвезла на дачу спиртное и часть продуктов. Хорошо, что там есть холодильник, старенький, но рабочий. И пусть захватит с собой Бортникова, Мишка проверит проводку, чтобы во дворе был свет, подлатает, если надо, лавочки и стол, почистит мангал, приготовит дрова.

В принципе, возни с готовкой не много, главное — шашлык. Это все сказки, что нормально мясо готовят только мужчины. К шашлыку Инночка не подпускала никого и никогда. Мужики пусть дрова рубят, а мясо на шашлык — это священнодействие.

Мясом стоит начать заниматься за три часа до подачи на стол. Режем крупно, кусочки должны быть чуть меньше стандартной котлеты, в противном случае шашлык неизбежно пересохнет. Лук только мелкий и только кольцами — что может быть вкуснее коричневого хрустящего колечка? Помидоры тоже мелкие и тоже кольцами, стиснутые с двух сторон мясом, они дадут сок и кислинку. Черный перец — его много не бывает, к тому же большая часть все равно останется в рассоле. Рассол: минералка, обязательно сильно газированная, и немного уксуса, ни в коем случае не перекислить, не то мясо будет картонным. Маринад не должен быть кислее обычного чая с лимоном, без сахара, конечно. Последний ингредиент — соль. Простая поваренная соль крупного помола. Не «Экстра», не йодированная, не морская, а самая что ни на есть обычная соль. Все остальное — от лукавого. Зелень лучше подать отдельно, свежевымытую, кетчуп — тоже отдельно, не все любят топить мясо в томате. Сама Инночка, например, не любила. Этот простейший рецепт еще ни разу не подвел Инночку. Ей доводилось пробовать шашлык, замоченный в кефире, в сухом вине, в лимоном соке… Нарезанная зелень, прилипшая к мясу, как правило, подгорала, испарившееся вино оставляло шашлыку привкус самогонки, хлопья кефира выглядели не эстетично…

Что там дальше? Молодая картошка, мелкая, скобленая, сливаешь воду и кидаешь сверху пачку сливочного масла и мелко-мелко рубленый укроп — вот тут он уместен. Подаешь на стол прямо в кастрюле, вписывается в дачную стилистику, как вписываются в нее кружки с отбитыми ручками, щербатые тарелки и разнокалиберные рюмки.

Греческий салат. Это мы все любим, для этого дела даже салатницу хрустальную из города привезем, не жалко. И гвоздь программы — окрошка. Этим-то и хорош деревенский дом: трудно представить себе посиделки в лесу, на которые кто-то притащит ведро окрошки, ведро кваса и полведра сметаны.

В общем, в пятницу с работы придется отпрашиваться.

…Светочка сидела на своем рабочем месте, в приемной, гламурная лишь наполовину. Точнее — на верхнюю половину: на ней была белая кружевная кофточка с весьма откровенным вырезом. Нижнюю половину, которую из-под стола было видно только отчасти, можно было считать почти пляжным вариантом: светлые капри с остро модными большими карманами и безупречные босые ноги. Босоножки с запредельными каблуками валялись рядом. Открывающаяся дверь оторвала Светочку от неизменного пасьянса на мониторе. Она было попыталась нащупать ногой обувь, но, увидев Инночку, успокоилась: не велика птица. Не клиент.

— Свет, шеф у себя? — спросила Инночка.

Секретарша цепко оглядела заведующую компьютерным отделом Лучинину. Та была, как всегда, не от мира сего: прямой сарафанчик из грубого льна чуть выше колена и очень открытые коричневые «лодочки» на абсолютно плоской подошве. Как всегда, на километр мимо моды, и, как всегда, безупречна, — с легкой завистью подумала Светочка.

— Где ему быть, у себя.

«Под кондиционером», — хотела добавить Светочка, изнывавшая от жары, но промолчала. Слухи о том, что Голубев по всем вопросам совещается с Лучининой, были уже не новостью.

Инночка, улыбнувшись, исчезла за дверью с надписью «Генеральный директор», а Светочка мысленно чертыхнулась. Вот ведь правду говорят, маленькая собачка до веку щенок. Сколько ей, тридцать уже, небось? Вот бы ей, Светочке, такую талию! Тут каждую ложку сахара, считаешь… Хотя бюстом она бы с Лучининой ни за что не поменялась, замечательный у Светочки бюст…