Она скучала. За папой, за мамой, и даже за врединой Ларой.

22

Проснулась Соня от громких возгласов, доносившихся с улицы. Продавец, желающий как можно быстрее сбагрить свой товар, навязчивым образом (если не сказать насильственным) оповещал всю улицу о имевшихся у него свежих булочках, воздушном сыре, парном молоке и самых сочных в городе мясных бобах. Все перечисленное было Соне недоступно, ее карманы не знали что такое кровты, не говоря уже о фалексях. Она оторвала лицо от блокнота с рифленой обложкой, которая точным образом отпечаталась на ее щеке и вышла из дедушкиного кабинета, где проспала всю ночь. Голова, да и все тело гудели так, будто она и вовсе не ложилась спать. Позавтракав засохшим рулетом и бодрящим карамельным какао, Соня быстро привела себя в порядок и вышла из дома, не забыв прихватить с собой блокнот с тонкопишущим колпачком. Не успела она сделать и шаг за ворота, как чуть не наступила на что-то круглое и пушистое. Маленькая серебристая лягушка сидела прям около ее ног, испуганно хлопая глазами – бусинками.

Что она здесь делает? Потерялась, наверное, сообразила Соня, взяв мягкий комок в руки и направившись к лягушачьему питомнику. Сегодня погода была на редкость чудесной: без ветра и дождя, что не могло не радовать. Хотелось просто бродить по улицам, вдыхая свежий воздух. Видимо, сбежавшая лягушка считала так же. Еще на подходе к лягушачьему питомнику, Соня заметила за прозрачными стенами сутулого, рыжеволосого вардана, разливающего воду в прямоугольные поилки.

– Здравствуйте, господин Ливс, – поприветствовала его Соня, уткнувшись носом в стеклянный барьер, – вот принесла беглянку.

Мужчина тут же расплылся в улыбке. Его щетина, брови и глаза, казалось, слились в единое пятно, цвета осенней листвы.

– Благодарствую, милочка, – он открыл стеклянную дверь, впустив Соню с лягушкой в руках. – Я один ничего не успеваю, вот чуть не проморгал животинку, – качая головой, пожаловался он, – хороший помощник мне бы точно не помешал.

– Я бы могла вам помогать, – тут же нашлась Соня, неожиданно даже для самой себя.

– Это было бы не плохо, – лицо вардана чуть просветлело, – только ты должна понимать, что это настоящий труд, а не баловство со зверюшками.

– Мне не три годика, я все прекрасно понимаю, – насупилась она, – к тому же я давно хотела найти подработку после учебы, даже еще на Земле.

Ливс понимающе кивнул.

– Похвально, похвально. Работать это всегда во благо, к тому же и платят здесь вполне сносно.

– Это то, что мне нужно, – немного смутившись, добавила Соня.

– Тогда я не буду затягивать с этим вопросом, – засуетился вардан, – вот тебе первое задание: насыпь вот этот корм по кормушкам, – он указал рукой на стоявшее неподалеку ведро, наполненное сухим мясным горохом, – а я пока принесу необходимый бланк для заполнения. У нас все должно быть по закону, верно, милочка? – вынырнув в дверь направился к своей хибарке.

Пока Соня кормила серебристых лягушек, обступивших ее со всех сторон, и тихо радовалась скорому заработку, будущий работодатель вернулся в питомник, держа в руке, сложенный пополам лист бумаги.

– Вот, подойди с этим бланком к господину Норту, это по его части. Он работает в Белой башне на втором этаже, кабинет двести пятьдесят шестой, если мне не изменяет память.

– Хорошо, – кивнула Соня, с трудом представляя, как она будет возвращаться в Белую башню после вчерашнего происшествия. А вдруг, ее призрачно-бледное изображение все же удалось запомнить стражникам?

– У тебя появились какие – то сомнения, милочка? – проницательный взгляд вардана задержался на Сонином лице.

– Нет, что вы, – отмахнулась она и улыбнулась.

– Тогда до встречи на новом рабочем месте, – кинул ей вслед мужчина и продолжил кормить своих питомцев.

До учебного центра Соня добралась быстро, без приключений. По пути ей никто больше не попался, ни друзья, ни серебристые лягушки, бросающиеся под ноги. Только ветер немного усилился, но главное, не было дождя. Учебный центр она нашла без труда, он находился неподалеку от Белой башни, чуть восточнее к городской стене, надежным щитом окружавшим Тиберлоу по периметру. Четырехэтажное здание, выстроенное амфитеатром, встретило ее шумным сквером с нарядными газонами и многочисленными лавочками, забитыми учениками. От некоторых компаний доносился громкий смех, многие ученики, отключившись от внешнего мира, занимались зубрежкой, уткнувшись в учебники, а влюбленные парочки мило ворковали в сторонке. Соня поднялась по каменным ступеням и остановилась перед резными двустворчатыми дверьми. У нее появилось странное чувство неловкости, когда тебя переводят в другой класс или знакомят с новым коллективом. Побороть это неожиданно нахлынувшее чувство и все – таки войти внутрь здания, ей помог напористый поток учеников, опаздывающих на занятия. В просторном вестибюле, украшенным изящным орнаментом, напоминающим арабески, Соня столкнулась с низеньким старичком, облаченным в длинную серебристую мантию.

– Простите, вы не подскажите, где находится кабинет директора школы, точнее учебного центра? – поинтересовалась она.

– Вы здесь впервые? – старик остановил свой взгляд на Сониных потертых джинсах, – вижу, что да.

Все ученики были в форменной одежде: черный верх и низ светло-стального цвета, (что было весьма опрометчиво в такую-то погоду).

– Вам нужно подняться на четвертый этаж, свернуть направо и за цветком дознания, вы увидите позолоченную дверь кабинета господина Фарида, – объяснил пожилой мужчина.

Поблагодарив его, Соня бодро зашагала по ступенькам, меняющим свой цвет, как только на них наступали. Со стен вдоль лестницы на нее строго смотрели портреты мужчин и женщин с суровыми лицами. Они зорко следили за табунами шумных учеников, носившимися по радужным ступенькам. Поднявшись на самый верхний этаж, Соня свернула направо и чуть не угодила в жуткое растение, напоминающее гигантский кактус с острыми иголками. Вовремя отскочив в сторону, она благополучно минула цветок дознания (теперь понятно, почему он так называется) и подошла к позолоченной двери с прикрепленной на ней именной табличкой. С правой стороны двери покачивался маленький колокольчик, державшийся на ажурном кронштейне.

Не успела она протянуть руку к язычку колокольчика, как дверь плавно открылась настежь, приглашая ее войти, что Соня и сделала. За овальным столом из-за высоких стопок бумаг, выглядывала седая шевелюра, напоминающая пушистый одуванчик. Пухлые щеки директора, мягким желе, распластавшись на сдерживающим их воротнике – жабо из плотной ткани подрагивали от каждого его движения. Встретившись с Соней взглядом, мужчина никак не отреагировал, и только демонстративно дописав оставшиеся два листа, выплыл из-за своего стола и протянул короткопалую кисть.

– Киль София Александровна, – затряс он рукой, сжав Сонину ладонь, – добро пожаловать в наш замечательный учебный центр. Хочу обратить ваше внимание, один из самых лучших на всем Алькаре, – добавил он с напыщенным