танцевали в ночном клубе и уехали вместе.

В конце концов, инспектор ничего не мог вменить ей в вину, кроме прогулки ночью без удостоверения личности. И все же интуиция шептала ему, что эта девушка явно пытается водить его за нос. Она лгала довольно уверенно, и её сценарий выглядел вполне правдоподобным, хотя и несколько надуманным.

— Вы выходите без сумочки? Для женщины это необычно.

— В ночных клубах сумочки не слишком удобны. Там могут ограбить. У меня только ключи от дома во внутреннем кармане и мой мобильный телефон.

— В каком ночном клубе вы танцевали?

— Я не помню!

— А тот парень, который подвозил вас домой, можете описать его?

— Я не обращала на него внимания.

«Подобные ответы — это несерьезно, — подумал полицейский. — Она ничего не помнит. Якобы не помнит. Да она просто издевается надо мной, но у меня нет веских причин продолжать этот допрос».

— Где вы живёте?

— В центре, недалеко от Кур-Мирабо.

«Маленькая буржуазная сучка», — сказал сам себе инспектор Лямотт. Девушка наблюдала за ним. Ей нужно было отвлечь его внимание, доказать ему, что она проститутка. Он не должен был себе представить ничего другого.

— Хочешь меня?

Говоря это, она расставила ноги. Розовая фуксия ее трусиков едва скрывала то, что у нее между ног. Однако заданный вопрос, казалось, совершенно не совпадал с остальной частью этого персонажа. Все больше и больше убеждаясь, что она играет комедию, инспектор начал подозревать что-то ещё. Его профессиональный инстинкт, несмотря на молодость, редко изменял ему. Эта девушка скрывала от него что-то очень серьёзное. Она не была обычной проституткой: нет сумки с презервативами, нет при себе денег… Так просто не бывает. Инспектор пристально посмотрел на неё.

— Вы не девица легкого поведения, и я не верю в вашу историю о ночном клубе!

Девушка взглянула на него с любопытством. Она поняла, что этот флик не позволит обвести себя вокруг пальца. Истинная причина, которую она скрывала, заключалась в том, чтобы оставаться незамеченной до момента действия. Но этот тип из полиции вызывал в ней беспокойство. Обязательно надо было сделать так, чтобы он представил себе, что имеет дело с банальной проституткой. Она просто обязана была сделать что-то для отвода глаз, чтобы защитить главную цель. Он не должен был догадаться, что у неё была назначена встреча с двумя товарищами. Они должны были принести оружие, чтобы она спрятала его вместе с другим оружием в своей квартире. Её машина осталась на одной из аллей Парка Журдан. Готовая к высшей жертве, она была не против отдаться этому легавому.

«Я — человек случайный. Я занимаюсь проституцией, чтобы оплатить счета в конце месяца! Твои коллеги арестовали меня до того, как появился первый клиент».

«У неё точно есть машина, — сказал себе инспектор Лямотт, — к которой её вез неизвестный парень. Нужно отправить патруль на поиски брошенной машины. Рассказанная ей история точно не прокатывает. Она строит свой сценарий по мере поступления моих вопросов. То, как она называет меня на ты и демонстрирует свои достоинства, выглядит неестественно».

— Я могу предложить тебе дружеский тариф!

— Я гей, — с усмешкой ответил инспектор.

Подобный ответ ошеломил её. Она явно не ожидала подобного поворота. Этот флик пугал её. Он не реагировал, как обычно реагируют другие. Он говорил с ней на вы, а она упорно именовала его на ты. Его проникающий взгляд, казалось, пронзал ей душу. Но он ни в коем случае не должен был догадаться. Ей необходимо вернуться домой, предупредить товарищей, забрать свою машину.

— Я принесу тебе удостоверение личности завтра днём.

— Нет. Мы поступим по-другому. Я отвезу вас домой. И там вы покажете мне удостоверение личности.

«Чёртов флик! — подумала девушка. — Это неприятность. Настоящая засада. Такой куда угодно без мыла влезет. Он подозревает меня. Я должна быть осторожной, чтобы не выдать себя».

В машине, которую вел полицейский, он спросил её адрес. И она вынуждена была признаться, что живет не в красивых кварталах Кур-Мирабо, а за большим паркингом у супермаркета «Казино». Он улыбнулся. Его улыбка ещё больше напугала её. Они находились одни в обыкновенной машине.

— Зачем вы солгали?

— Я хотела, чтобы ты мне поверил, что я живу в центре.

«Она ответила на вопрос», — сказал себе инспектор Лямотт, все больше и больше убеждаясь, что девушка пытается скрыть свое присутствие сегодня вечером в Парке Журдан.

— Если ты педик, я могу доставить тебе удовольствие по-другому. Хочешь?

«Несомненно, — сказал он себе, — она не может выдавить из себя некоторые слова».

Он не ответил. Его молчание заставляло девушку чувствовать себя крайне неловко. Её прекрасное тело не интересовало его. Она поняла, что у неё нет другого способа ведения диалога. Она начала паниковать. Он войдет в её дом, все там осмотрит, перевернёт вверх дном. Флики — они такие проныры. Ей придется сопротивляться. Но, в конце концов, у него нет ордера на обыск. Оружие было хорошо спрятано в ящике шкафа в гостиной. «Чёрт! — сказала она сама себе. — Ящик заперт на ключ?» Она не помнила, и это заставило её побледнеть. «Какая же я дура, что забыла дома свои документы!» Ей нужно было отвлечь его от любых подозрений. Она подумала о том, чтобы сунуть руку между ног флика, чтобы спровоцировать его. Но её рука выглядела, словно парализованная. Её нервы не выдерживали. Он скоро поймет, что она не такая, что она просто вынуждена разыгрывать комедию, чтобы отвлечь его от чего-то ещё. Она начала снимать свой корсаж, обнажая груди.

— Посмотри, какие они красивые, твёрдые и загорелые.

Инспектор Лямотт посмотрел рассеянно и вяло улыбнулся.

— Одевайтесь. Я не ем такой хлеб!

Она резко бросила:

— Ты придурок или импотент?

— И то и другое.

Ответ лишил её слов. Она откинулась назад — тем хуже для него. Это лишь укрепило её решимость.

***

Когда они прибыли на место, инспектор Лямотт припарковал машину, не без труда найдя свободное место. Они вышли. Вдруг она пошатнулась. «Сейчас не время. Ты должна сопротивляться, думать о том, что нужно защищаться, помнить о своих товарищах…»

Квартира выглядела прилично. В ней была большая гостиная справа от входа, от входной двери шёл длинный коридор, в конце которого были видны две двери в комнаты. Глаза полицейского быстро пробежали по квартире. Стол и шесть стульев, на столе три грязных тарелки. Девушка побледнела, когда поняла, что он смотрит на столовые приборы.

— Вы живёте не одна?

— Сегодня днём я пригласила друзей.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт! — закричала она про себя, глядя на три листовки, которые лежали на столе. — Эти