– Это хорошо. – Жаров прикрыл глаза, сунул руки в карманы куртки. – Дубровин тебя хвалит. Он тебе поможет еще раз или два, а потом сам поедешь. Пора привыкать.

– Что, клиентов много? – вырвалось у Макса.

Он еще немного придавил педаль газа, боролся с искушением вывернуть руль влево и подрезать «миксер» с бетоном, прущий с правой стороны, даже видел, что будет дальше. Короткий полет, столкновение, удар. Все, конец им обоим, всему кошмару последних дней.

Это хорошо. Такой ужас не должен повториться. Несколько минут решат все проблемы, надо только повернуть руль. Хотя есть еще вариант, можно, как Саня, себе пулю в голову пустить.

– Клиентов хватает, – протянул Жаров.

Он мельком глянул в боковое зеркало, поерзал не сиденье, уставился прямо перед собой, смотрел, не мигая, и не обращал на Макса ни малейшего внимания. Тот весь взмок, чуть разжал пальцы, и машина задрожала, пошла неровно. Ее сносило то к обочине, то к отбойнику. «Миксер» пер следом. Макс наблюдал его в зеркале заднего вида.

– Семья твоя как? Отец, девушка?

– Все в порядке, спасибо. – Макс взял левее и нажал на педаль газа.

Та уперлась в пол, стрелка на спидометре лежала на краю шкалы у цифры «двести». Жаров глядел в боковое окно и будто заснул. Но Макс перехватил его взгляд-отражение, темный, жуткий, безумный.

Он знает, что творит. Ему нравится эта игра и деньги. Босс балансирует, точно на лезвии ножа. Не зря Жаров придумал эту охоту. За смерти хорошо платят, а игроки не только богаты, но и влиятельны.

Конец этому можно положить немедленно. Под колесами «миксера».

– Если проблемы какие или надо что – обращайся, постараюсь помочь. Мы ж с тобой друг другу не чужие, одно дело делаем.

Макс взял правее. Раздался недовольный гудок, в зеркало ударил мощный луч, отразился и ослепил на мгновение. Макс проморгался и увидел, что «миксер» по-прежнему настырно шел прямо за ним и упорно гудел, сгоняя нахала на «девятке» с дороги.

За рулем, как показалось Максу, сидел парень лет двадцати с небольшим, похожий на того, из «Ауди». Он нажал на сигнал, а потом высунул руку из окна и сложил пальцы в фигуру, издавна оскорбляющую честь и достоинство оппонента. При этом водила орал что-то неразборчивое, но наверняка обидное.

Вдруг Макс представил, каково будет потом этому парню. Менты ведь затаскают. Он не докажет, что под колеса ему въехал самоубийца, даже двое. Посадят еще, не дай бог, или сам с собой покончит.

Ведь был случай в прошлом году. Водитель маршрутки сбил двоих пешеходов и повесился дома в ванной. То ли совесть его замучила, то ли напился в стельку.

Нет, так не пойдет, по-другому надо, по-умному. Не годится жизнь человеку ломать. Хотя дело верное, еще бы немного, и обоим кранты.

– Здесь останови, – попросил Жаров.

Макс скинул скорость и съехал на обочину, к остановке маршруток. Жаров посидел еще немного. Едва в потоке транспорта появилась желтая «Газель», вся оклеенная рекламой, он кинул на переднее сиденье толстенькую пачку купюр, перетянутую резинкой, вышел из машины, пересел в полупустую маршрутку и был таков.

Макс остался один. Через пару минут он чуть успокоился, подышал холодным воздухом, глянул на себя в зеркало. Взгляд почти как у Жарова, такой же темный, неподвижные зрачки расширены.

«Это заразно, что ли?» – подумал Макс и отвел взгляд от зеркала.

Тут-то он и увидел деньги. Это была зарплата или премия. Скорее даже то и другое, судя по толщине. Пачка лежала на краю сиденья. Первым порывом было вышвырнуть ее к чертовой матери в окно. Макс с трудом, но сдержался.

Черт знает, какими «жучками» набита «девятка». Вряд ли его вот так запросто отпустили бы одного, не поставив на запись камеру. Нет, лучше не рисковать.

Макс убрал деньги в карман и выехал на дорогу.

«Миксер» давно просвистел мимо, но теперь парень не торопился. Он ехал себе в правом ряду, достал мобильник, но так и не решился включить его. Да и незачем. Уже поздно, Настя наверняка спит. Если он позвонит сейчас, то девушка пошлет его куда подальше и будет права.

Макс положил телефон в карман. Он ехал дальше по ночной дороге и чувствовал, что все на свете сейчас отдал бы за то, чтобы оказаться рядом с ней, чтобы приняла, впустила, чтобы все было так, как раньше.

Макс гнал от себя поганое предчувствие, что ничего не вернется, все закончилось несколько часов назад. Настя его не простит. Им обоим будет так больно, как никогда в жизни.

Поселок встретил его тишиной и мраком. Кое-где в домах горел свет, а коттедж Жарова на окраине громоздился этаким черным айсбергом. В окнах ни проблеска, ни единой искры. Однако ворота поползли вбок, едва «девятка» остановилась перед ними.

Макс въехал во двор, осмотрелся. Пусто, вокруг ни души, только стрекочут кузнечики в высокой траве за забором, да возится в ветвях яблони птица, разбуженная металлическим грохотом.

Макс поставил машину в гараж. Он заехал туда очень аккуратно, чтобы, не дай бог, не задеть красавицу «бэху», вышел, прикидывая, как будет добираться домой. По всему выходило, что пешком. Юрки нет, то ли он ждать приятеля не стал, то ли загулял где-то. Не такси же вызвать, в самом деле.

Вдруг налетел холодный ветер, зашевелил ветки яблонь и кустов, Макс наглухо застегнул куртку и пошел к воротам. Топать предстояло долго, часа два, а то и больше.

Но он сейчас был даже рад предстоящему марш-броску. Нагрузками, как тем клином, хорошо вышибать дурные мысли, а там, глядишь, и что-нибудь умное в голову придет. Не может же все быть вот так безвыходно. Есть вариант, только он пока не виден.

Макс услышал какой-то негромкий звук, повернул голову, сбавил шаг, насторожился. Показалось или где-то в доме и в самом деле хлопнула дверь, а потом что-то упало с громким стуком?

Он постоял, прислушиваясь к шумам и шорохам ночи, подошел к воротам и тут услышал:

– Макс, иди в дом! Юрка сейчас приедет!

Жанна, надо же! А он думал, что тут никого нет, не считая парня, сидящего в будке у ворот. Макс развернулся и потопал обратно.

Девушка стояла в коридоре и выглядывала во двор, держа дверь приоткрытой. Что-то темное, быстрое прошмыгнуло мимо. Макс отшатнулся от неожиданности.

Жанна негромко чертыхнулась и позвала:

– Мура! Мурка, иди сюда! Вот зараза!

Девушка пропустила Макса в дом, а сама так и осталась на пороге. Она куталась в халат из тонкой светлой ткани и звала кошку. Та давно пропала где-то во дворе. Кузнечики, примолкшие было, запиликали громче, на крыльцо упали сухие листья.

– Зараза! – повторила Жанна, закрыла дверь, повернулась к Максу и недовольно скривилась. – Опять мышь притащит или крысу. – Девушка передернулась, как от холода. – Она постоянно их таскает, причем по частям.