Сбегаю по ступенькам крыльца, размашистым шагом направляясь к урчащему работающим мотором автомобилю и еще пару минут сижу в нем, вцепившись в руль мертвой хваткой и приводя свое внутреннее состояние в привычный рабочий режим.

Я не должен испытывать к ней ничего подобного! Да, черт возьми, я на это прав никаких не имею! Бред полный и помешательство на старости лет! А как еще это назвать, когда между нами разница почти в двадцать лет? И я не могу сбросить со счетов тот факт, что ее бывший козел может быть моим биологическим сыном.

Молодость была буйной, и даже армия, а после неё и служба по контракту, не уменьшили число любовных похождений. Но все они всегда заканчивались обоюдным согласием и без претензий. И я не припоминаю, чтобы хотя бы одна из моих бывших, даже однодневных, предъявляла мне требование по признанию отцовства. А это, на минуточку, стопроцентная гарантия если не кольца на пальце, то полного финансового содержания мамы и ребенка. Но нет! Нет на моей памяти такого.

Все еще не сдвинувшись с места, так и сижу в своем автомобиле, пялясь в лобовое стекло, за которым лучи игривого солнца пробегают искристыми бликами по росам на неухоженном газоне. Ветер, приносящий с побережья крики чаек и запах соли, путается в листве нестриженых кустарников. А бардак на заднем дворе красноречиво напоминает мне о том, что я давно хотел пригласить специалиста по всей этой ботанической чепухе.

Вздыхаю, проводя раскрытой ладонью по лицу, будто это поможет стереть из памяти хотя бы мизерную часть хаотично всплывающих картинок с Крохой в главной роли. Трясу головой, пытаясь все же урезонить вихри путаных мыслей. Хватит витать за пределами реальности, надо срочно разгребать навалившиеся дела и кардинально решать вопрос с одним «загадочным» у… «умником»!

Тянусь за телефоном, брошенным на переднюю панель. Открываю мессенджер, ожидая увидеть в нем сообщение от Агнии, чтобы тут же перенаправить все данные парням из отдела электронной безопасности. Но чат пуст.

Не задумываясь, покидаю автомобиль и спустя два широких шага взлетаю по ступенькам, распахиваю входную дверь и с размаху окунаюсь в удивленно-взволнованный взгляд. Кощей опять недовольно фыркает, словно я своим вторжением нарушил его коварные планы на девушку. Агния растерянно смотрит на меня, пряча в уголках губ искрящуюся радостью улыбку.

Запальчиво объясняю Крохе, на кой ляд я вернулся, напитываясь неописуемыми эмоциями, что взрываются во мне только тогда, когда она рядам. Я — будто устаревшая батарейка в доисторическом кнопочном телефоне, которая жить может лишь, будучи присоединенной проводом к источнику электропитания. Она для меня этот самый источник.

Глупо? Но это так! Всего два дня смогли кардинально изменить мою жизнь. Меня изменить.

Против ли я таких резких и, похоже, безвозвратных перемен?

Пытаюсь понять. Но точно знаю, что вот сейчас, когда Кроха смотрит на меня немного удивленно, немного смущенно, заставляя разум тонуть в изумрудных озерах ее глаз без попытки выплыть, когда она сидит на столе, пойманная моими руками, уверенно захватившими ее в плен, когда наши губы на расстоянии одного вдоха и меня магнитом тянет коснуться их, попробовать на вкус и окончательно «отравиться» этой сладкой Крохой, когда все это бьет в голову с прицельной точностью, я знаю одно: я не отдам ее никому.

Лишь телефонная трель спасает нас от опрометчивого шага, к которому мы оба еще не готовы.

Звонок Кирилла выдергивает меня из засасывающей воронки чувственных желаний, охлаждающим душем проходится по оголенным нервам, нейтрализует искрящееся между нами напряжение, спасая предохранители от вышибания. Иначе я бы уже сминал требовательным поцелуем Крохин шикарный рот, исследовал бы ладонями все изгибы ее манящего тела и кончиками пальцем ласкал чувственные местечки. Довел бы нас до состояния невесомости и обоюдного восторга. Но…

— Алло! — грубо бросаю в трубку, так не вовремя (или все же вовремя) позвонившему Кириллу. — Скоро буду! — не дослушав его монолог, обрубаю я.

Отключаю девайс и возвращаю все свое внимание малышке. Та сосредоточенно роется в телефоне, а потом, подняв на меня испуганный взгляд, чуть не плачет, выворачивая мою душу наизнанку. Закусывает губу, сдерживая рвущееся рыдание, и отчего-то оправдывается.

— Верю, — уверенно заявляю ей, потому что это истинная правда.

Я еще не пробивал ее по базам, не искал о ней никакой информации, но внутреннее чутье бывалого вояки меня еще ни разу не подводило. Эти переполненные влагой изумрудные озера, эти пухлые губы и стыдливо румянящиеся щечки бесхитростны, и все ее эмоции легко считываемы.

А вот тот, кто использовал ее для каких-то своих грязных дел, тот, кто посмел ее обидеть, нечист на руку. И даже если он, по немыслимому стечению обстоятельств, окажется моим сыном, возмездия ему не избежать. Он даже малыша не посмеет назвать своим!

Зарывшись ладонями в шелк ее волос, нежно касаюсь губами лба Крохи. Вдыхаю ее аромат, что растворяется под кожей, забивая собой все поры, клеймит меня и без боя пленит. Тихо шепчу ей что-то успокаивающее и, забрав телефон, вновь покидаю дом.

Ярость наполняет кровь дополнительной порцией адреналина. Старенький Крохин телефон в моей крепко сжатой ладони жалобно хрустит потертым пластиком. Убираю его в бардачок, боясь раскрошить, словно сухое печенье. Сажусь за руль и как только выезжаю за пределы коттеджного поселка, вдавливаю педаль газа в пол до свиста ветра, врывающегося в приоткрытое окно.

Так быстро до офиса я еще ни разу не добирался. Наплевав на правила и на неминуемые «письма счастья» от патрульно-постовых служб, агрессивно паркуюсь. Решительно пересекаю широким шагом холл первого этажа, шествуя по направлению к лифту. Попутно здороваясь с сотрудниками, раздаю замечания и указания.

— Зайди ко мне, — кидаю Кириллу, инспектирующему парней на входе.

— Что-то важное?

Не проходит и пяти минут, как мой почти зам появляется на пороге моего кабинета. Не дожидаясь приглашения, проходит уверенной походкой до рабочего стола и присаживается в кресло для посетителей.

— Держи, — протягиваю ему телефон и кратко обрисовываю картину случившегося, а также важные пожелания. — Вытащите из этой развалюхи все, что можно и нельзя. Восстановите удаленные данные, что-то из них точно для Крохи имеет важную ценность.

— Для Крохи? — Он ехидно вздергивает брови.

— А ты, смотрю, давно на ринге в челюсть не получал, — предупредительно так щурюсь.

— Оу! — не унимается он. — Даже так? А ребенок-то твой?

Вопрос добродушный и без издевки, но отчего-то челюсти сводит спазмом и кулаки самопроизвольно сжимаются.

— Эй! — идет на попятную — Не кипятись. — И поднимает руки в примирительном жесте. — Разберемся.

— Держи меня в курсе. — Моя просьба настигает его на пороге.

— Само собой.

*Степан*