Подобно другим формам аэробных упражнений, плавание способствует выработке эндорфинов и эндоканнабиноидов (продуктов мозга, действие которых напоминает эффект от курения марихуаны), ослабляющих реакцию мозга на стресс и тревогу [7]. Некоторые специалисты предполагают, что позитивный эффект купания и плавания обусловлен той же «восстановительной реакцией», которая характерна и для занятий хатха-йогой. Во время плавания мышцы ритмично растягиваются и расслабляются, а поскольку это сопровождается глубоким и не менее ритмичным дыханием, пловец входит в квазимедитативное состояние. (Подробнее это состояние мы с вами обсудим чуть позже.) Один из величайших пловцов нашего времени Майкл Фелпс описывает это так: «В воде я чувствую себя как дома. Я исчезаю. Это, без сомнения, мое место».

И чувство принадлежности усиливается, если человек находится в воде чаще и дольше. Недавние исследования показали, что регулярные физические упражнения способствуют увеличению числа новых нейронов в гиппокампе — в этом участке мозга происходит организация памяти и способности к обучению [8]. Большее число нейронов означает большую эффективность познавательной деятельности. Возможно, именно по этой причине регулярные занятия аэробными упражнениями, в том числе плаванием (как уже было доказано), способствуют сохранению когнитивных способностей по мере старения [9]. Но этим потрясающий эффект пребывания в воде не исчерпывается. Дело в том, что, хотя человек и проводит первые девять месяцев своего существования в «водной среде», к моменту рождения он плавать не умеет.

Мы привыкли говорить, что ребенок учится ползать, затем ходить, а потом бегать, но на самом деле этому его никто не учит. Наш мозг запрограммирован на возникновение и развитие этих способностей. Но то, как мы используем свое тело в воде — целенаправленно следим за дыханием, делая вдох над водой и выдыхая под ней (ни в коем случае не наоборот!), двигаем ногами в темпе, не совпадающем с темпом движений рук, — не имеет ничего общего со способом перемещения на суше. Иными словами, плавать нам и правда нужно учиться. И как уже было доказано, наибольший объем так называемого когнитивного резерва обеспечивает комбинация целенаправленных когнитивных усилий с аэробными упражнениями.

К сожалению, по данным исследования, проведенного в 2010 году по заказу Фонда поддержки плавания США, 40 процентов детей европеоидной расы, 60 процентов латиноамериканских детей и 70 процентов маленьких афроамериканцев не умеют плавать или плавают очень плохо [10]. (В масштабах всего мира утопление остается главной причиной смертности, квалифицируемой юристами как «неумышленные телесные повреждения» среди детей в возрасте до пяти лет.) Учитывая, что сегодня известно о пользе плавания для физического и умственного здоровья, этот факт не просто разочаровывает, а явно свидетельствует о глубочайшем кризисе в сфере народного здравоохранения. Вот почему чемпион по плаванию на открытой воде Брукнер Чейз живет и работает в Американском Самоа — небольшой неорганизованной территории в южной части Тихого океана, которая находится на 15 градусов выше экватора, в шести часах лёта от Гавайских островов. Чтобы привлечь внимание местных жителей к океану, в 2011 году он совершил пятнадцатикилометровый заплыв от острова Аунуу до гавани Паго-Паго. До него никто никогда еще не делал такого — не потому, что плавать на открытой воде очень сложно, просто островитяне были уверены, что пловца обязательно кто-нибудь съест.

«Это трехтысячелетняя культура с крепкой традицией устных преданий, — говорит Чейз. — Рассказ о нападении акулы на человека двести лет назад может передаваться из поколения в поколение, отпугивая людей от купания на глубине. Эта культура связана с морем, но еще недавно здесь можно было встретить сотрудников морского патруля быстрого реагирования, вообще не умевших плавать. Неудивительно, что смерть от утопления здесь широко распространена». Долговременная память (особенно включающая воспоминания об «острых зубах») означает, что страх перед водой способен трансформироваться из обычной тревоги в основополагающее наследие, в сильнейшую культурную традицию.

Чейз вместе с женой, доктором Мишель Эванс-Чейз, решили изменить отношение этих людей к купанию в открытой воде. Они основали программу под названием Toa o le Tai («Герои океана»), в рамках которой обучают подростков Самоа безопасности пребывания в океане и рядом с ним. А затем сами ребята обучают этому детей младшего возраста. Чейз по праву гордится достижениями своего дела, одним из которых считает молодого человека по имени Тэнк. «Когда я познакомился с Тэнком, он ни за что на свете не соглашался погрузиться в воду с головой, — вспоминает Чейз. — Сегодня парень ныряет на глубину тридцати метров, хотя еще год назад считал, что вода кишит акулами. А все его приятели умоляют нас взять их в нашу программу».

Мой биологический отец, Джек Хой, обожал воду и на протяжении всей жизни был заядлым пловцом. Природа словно создала его специально для этого занятия: широкие плечи, грудь колесом, тело плавно сужается к ступням. Джек входил в команды пловцов в средней школе и колледже и всю жизнь плавал, ходил под парусами и рыбачил. Любимым его местом на всем земном шаре был мыс Розье — он снова и снова возвращался к этой части скалистых берегов штата Мэн. Там же в августе 2013 года собрались его родные и друзья, чтобы провести панихиду и проводить Джека в последний путь. На закате мы, его дети и внуки, пришли на пляж Бэйкмен-Бич, разделись и в его честь нырнули в холодные воды Атлантики. Мы поплыли в бухту, как это обожал делать Джек. Я чувствовал каждое движение. Правда, было довольно холодно, но это не имело для нас никакого значения. Совместный заплыв в честь Джека, там, в его любимом месте, был, возможно, самой подходящей данью уважения, которую мы могли ему отдать. Уже на довольно большой глубине мы, не сговариваясь, собрались в круг.

Говорить было особенно не о чем. Океан и наши полуобнаженные тела — все похожие друг на друга благодаря мощной ДНК Джека, но отличающиеся из-за разнообразия его многочисленных подруг и жен, — как будто сами говорили за многие поколения наших предков и потомков. Мы все были одинаковыми: нас объединяла любовь к воде. Эта любовь была одним из главных даров Джека.

Одним из наших ярчайших воспоминаний о воде чаще всего бывает то, как, будучи еще детьми, вы плавали со своими ближайшими родственниками. Отец, протягивающий руки, чтобы поймать вас, впервые в жизни ныряющего в бассейн. Мама, сидящая рядом на пляже на мелководье: вы оба весело хохочете, когда волны толкают вас в бока и спину. Старший брат или сестра, которые впервые заводят вас на глубину, куда вы вряд ли решились бы зайти самостоятельно. Любовь к пребыванию в воде часто передается из поколения в поколение, и такое совместное времяпрепровождение может тесно связать нас с родными на любом этапе жизненного пути.

Однако вода способна дать нам и совсем другой опыт — отнюдь не счастливый, а ведущий к фобии. (И для этого вовсе не обязательно двести лет пугать детишек нападением акулы.) Мои биологические родители на протяжении всей своей жизни обожали воду, а вот приемная мать всегда ее боялась. Объясняя свой страх длинным списком не слишком убедительных причин, она крайне редко входила в бассейн вместе с детьми и уж точно никогда не окуналась в воду с головой. Она наотрез отказывалась заходить в океан, озеро или реку. С приемным отцом дела обстояли не многим лучше. У воды он чувствовал себя вполне комфортно, но лезть в нее никогда особо не хотел. Впрочем, даже опытная пловчиха Линн Шэптон испытывала определенный страх перед водой. Вот что она пишет: