Треск вокруг стоял невыносимый. Я изо всех сил пытался выползти из-под матери этих жуков, а те всё лезли и лезли из неё.

— Дарт! Сюда-а-а! — опять заревел Хинниган, уже где-то совсем далеко.

Или это мне так показалось, потому что шумело в ушах.

Не знаю, что в это время творилось с парнями, как они отбивались, и отбивались ли вообще. Тело бесформенного червя сжимало меня всё сильнее и не давало ни оглядеться, ни освободиться.

Онемевшими пальцами я перехватил меч обратным хватом и всадил остриё сбоку — туда, где по моим расчётам должно быть ухо у этой беззубой трубы. Я надеялся, что именно там нет брони.

Удар.

Звон.

Следом — скрежет металла, вонзающегося между твёрдыми пластинами чешуи.

Червь задрожал, зашевелился, ослабил хватку. Пасть перед моим лицом распахнулась шире, и жуки поползли обратно, в лоно матери, что их породила.

Червь сделал мощный вдох, будто всасывая жуков в себя, собирая их с пола.

Я нашёл в себе силы провернуть меч в теле твари и вонзить клинок до самой гарды, потом резким движением вытащил меч до острия и вернул обратно, в ту же рану. После чего резанул вверх, отчаянным рывком клинка.

Руку залило чужой тёплой кровью, беззубый зев начал сужаться, пока не сомкнулся полностью. Мышцы твари окончательно меня отпустили, но я не пытался выбраться из-под чешуйчатого тела, а продолжал наносить удары в одно и то же место.

Кодо не использовал.

Только меч и силу собственных мышц.

Не знаю, сколько раз я вынимал и вонзал клинок, наносил удары снова и снова, ковырял в теле червя дыру. Оттуда хлестала кровь, уже горячая, тёмно-красная, густая, как сироп. Одежда пропиталась влагой, прилипла к телу, а я всё не унимался.

Червь перестал подавать признаки жизни через несколько минут.

Вот теперь можно было из-под него выползать.

— Погоди… я сейчас… — услышал я голос запыхавшегося Дарта.

Звякнул брошенный на камни топор.

Затем Дарт навалился на убитую тварь и еле сдвинул её с меня. Туша перекатилась на бок, пасть опять раскрылась, и оттуда вывалились насекомые.

Они уже не мерцали кодо, теперь это были безжизненные россыпи, напоминающие речную гальку. Мелкие твари в панцире и с поджатыми лапками.

Они погибли вместе со своей матерью, но что-то подсказывало мне, что эти пещерные черви — далеко не вся живность, которая тут имеется. Самое страшное начнётся позже, ближе к привратнику верхнего яруса.

Как только с меня свалилась массивная чешуйчатая туша, я перевернулся на бок. Привстал на локте и быстро осмотрелся.

Одна лампада всё ещё горела, её отшибло к стене, а вторая перевернулась и потухла. Дальше по пещерному коридору валялся ещё один убитый червь. Скорее всего, тот самый, который напал первым. Судя по зияющей ране у рта, его достал топор Дарта.

Сам же он, весь измазанный кровью, сидел рядом и тяжело дышал, сжимая древко орудия.

Я оглядел Орривана с ног до головы, выискивая ранения.

— Да в порядке я, — сказал он. — Только кодо малость потратил.

— А Клиф где?

Ответом мне стал далёкий выкрик и размноженное эхо. Я и Дарт одновременно вскочили на ноги.

Крик повторился.

Это был голос Хиннигана, приглушённый и испуганный. Он доносился откуда-то сбоку, и я не сразу понял, куда бежать на помощь. Дарт тоже растерялся.

Я схватил лампаду с пола и ещё раз осветил стены.

До нападения червей мы шли по коридору, впереди виднелся тёмный проход, уходящий всё дальше в утробу Змеиных пещер. Позади остался уже пройденный путь, метров двести-триста, не больше.

А голос Хиннигана слышался непонятно откуда.

— Рэй, смотри. — Дарт приник к правой стене коридора. Присел и пошарил по известняковой плите руками. — Вот тут, смотри.

Я опустился на колени и приблизил огонь к скалистым нагромождениям.

Внизу, у самого пола, зияла расщелина приличного размера, метра два в ширину. В темноте мы её не заметили.

Снова послышался крик, и теперь не осталось сомнений, что звуки доносятся именно оттуда.

Я всмотрелся в темень.

— Он там. Я пойду, а ты останешься тут.

— Да ну, я с тобой, — сразу возразил Дарт. — Вдруг помощь понадобится.

— Я сказал, останься! — жёстко ответил я. — И держи топор наготове.

Дарт спорить не стал, но сильно напрягся. Мой приказ ему явно не понравился.

Я вернул меч в ножны, поставил лампаду у ног и без раздумий полез в расщелину.

Крик повторился, причём заметно громче.

Трещина в скале оказалась слишком узкой, но, если отталкиваться ногами от стен и толкать себя вперёд, то можно было пролезть.

В каменном лазе я ощущал себя червём, не хуже тех, что нас атаковали. Полз и полз, в полнейшей темноте, наугад ощупывая камни стен. Под ладонями то и дело скользила слизь. Это натолкнуло меня на мысль, что здесь часто ползают пещерные черви.

Хинниган снова крикнул.

Вот теперь я смог расслышать его слова.

— Па-а-а-арни! Чёрт… чёрт… вы слышите-е-е-е?!

Значит, полз я в правильном направлении. Только возникла проблема: расщелина стала сужаться, и продвигаться приходилось уже с трудом.

Я сильнее отталкивался ногами от стен, но это уже мало чем помогало — плечи застревали всё больше. В этот момент я даже позавидовал тощему и узкоплечему Хиннигану. Видимо, пролез он тут без особых проблем.

Мне же пришлось остановиться.

— Вот дерьмо. — От злости я скрипнул зубами.

В душном и плотном пространстве пот лился с меня градом. Я облизал солёные губы и выругался покрепче.

Ничего не оставалось, как использовать мутации.

Я приложил ладони к обеим стенам расщелины и направил кодо в камни. Постарался сплавить материал максимально точно, чтобы не расходовать лишнюю энергию, но всё равно ушло порядка пятнадцати единиц. Итого уже минус двадцать пять. Ровно половина от того, что имелось.

Стены каменной ловушки приняли моё кодо, скалистая масса чуть раздвинулась. Стало заметно свободнее. Я даже смог привстать на коленях и двигаться вперёд на четвереньках.

Прошло ещё около минуты, прежде чем впереди мелькнул голубоватый свет.

Неясное мерцание.

Оно становилось всё ярче, пока я не достиг края расщелины. Отблески необычного света вспыхивали и пропадали, но за счёт коротких бликов я смог разглядеть пещеру, в которую попал.