Она стыдливо прикрылась, хотя эта застенчивость была слишком запоздалой. Влад уже рассмотрел ее всю, попробовал на вкус яркие вершинки грудей, вдохнул карамельный аромат ее молочно-белой кожи, языком обвел треугольничек меж ее ног, выглядящий удивительно невинным и трогательным.

— Уже ночь, — произнес Король. Он поднялся — спешно, порывисто, спеша покончить с их ненужным спором, — и задернул плотные портьеры, белый снежный свет погас, бархатную таинственную темноту лизнули лепестки золотого пламени множества свечей. — Я так хочу.

Его ладони снова скользили по ее горящему телу, чуткие пальцы ловили биение пульса и Анна почти вскрикивала, когда его пальцы ласково обрисовывали округлость ее груди, живота. Он усмирял пассами и легкими тонкими прикосновениями магию, разливающуюся по крови девушки, Анна со стоном выгибалась, следуя за его рукой, стоило ему только отнять пальцы от ее горячего тела. Незамысловатая ласка была прекрасна, непередаваемо прекрасна, усиленная многократно магическим воздействием. Каждый новый символ, выведенный пальцами Короля на бархатной коже девушки, загорался огнем, Анна заходилась в стонах, сквозь опущенные ресницы глядя, как золотые буквы заклятий расцветают огненными цветами на ее острых сосках, на подрагивающем животе, на бедрах. Это было так чувствительно, что когда пальцы Короля коварно скользнули меж ее ног, девушка уже была горяча и мокра…

Его движения завораживали Анну, и отчего-то ей показалось, что сейчас все случится впервые, словно не было той странной и страстной ночи, когда Король овладел ею с помощью Заклятия Тысячи Любовников. Лежа рядом, обнаженные, они ласкали, поглаживали друг друга, стараясь привыкнуть к такому неожиданно мирному соседству, обрести абсолютное доверие, за которым последует наслаждение от близости друг с другом.

Тогда она вынуждена была притворяться равнодушной и должна была не отвечать на ласки, что бы ни случилось. Сейчас же ей хотелось ответить; неумело и пылко, стыдливо и взволнованно, так, как отвечают невесты на поцелуи своих женихов. Пальцы Короля нежно обвели ее губы, тоже вычерчивая какой-то загадочный символ, и Анна почувствовала на них магический поцелуй, изощренный и ласковый, от которого желание бурной волной прокатилось по ее венам.

— Нет, — задыхаясь, шептала она, ладонью отерев губы, словно освобождая их от заклятий, — нет! Я хочу, чтоб ты сам… сам поцеловал меня. Только ты!

Король мягко коснулся ее щеки, повернул к себе ее личико с пылающими щеками. Его губы коснулись ее горячих губ, его прохладное дыхание смешалось с ее дыханием, а язык обласкал ее язык так интимно, что Анна со стоном подтянула к груди колени, словно стараясь спрятаться, закрыться в раковину от непривычных ей ощущений, которые были слишком откровенны. Но Влад не позволил ей отвернуться и спрятаться; страсть уже овладела им, передалась от Анны, которая словно пылала в магическом огне. Целуя ее податливые губы еще и еще, лаская их нежную сладость, овладевая девушкой языком в рот, он навалился на нее всем телом, прижимаясь и вздрагивая, будто стараясь укрыться от разрушительной страсти. Устроившись меж ее покорно разведенных ног, он потерся — неспешно, вкрадчиво, — животом о ее живот, его вздрагивающий член коснулся ее лона и крепко прижался к нему. Рука Анны скользнула по его напряженной спине — и внезапно цапнула острыми ногтями, оставляя отметины хищно и властно.

— Мой! — шепнула девушка, ощущая на себе тяжесть его тела, силу его мышц под своими ладонями, такое древнее и почти животное ощущение.

Заклятье вступало в силу; Анна уже чувствовала знакомые магические прикосновения, покрывающие ее тело сотнями поцелуев, магические руки уже оглаживали ее, сводя с ума ощущениями. Ей казалось, что множество влюбленных мужчин дарят ей свою ласку и страсть, пробуют ее на вкус упругими языками, шире заводят ее ноги, стискивая мягкие бедра, чтобы добраться до самых нежных, самых чувствительных местечек языком, исцеловать все ягодицы, покусывая самые округлые и аппетитные места, коснуться языком темного пятнышка ануса.

Король целовал и целовал ее, глуша стоны и всхлипы, девушка извивалась под ним, сгорая от нетерпения. Невидимые магические языки вылизывали ее — неспешно, словно дразня, поглаживая и спереди, и сзади, и Анна едва не скулила, чувствуя, как ее стремительно намокающая дырочка наливается жаром желания. Девушка пыталась смолкнуть, перетерпеть, но коварное заклятье снова обманывало ее разум, погружая ее в беспомощность и ей казалось, что она связана по рукам и ногам и вынуждена терпеть бессовестные ласки, которые будут длиться бесконечно и измучают ее до потери всех чувств разом.

— Возьми меня! — выкрикнула она, сгорая от стыда от своего бесстыдства, когда ей показалось, что сам разум ее воспламеняется. Ощущения между ног были так натуральны, что Анна даже постаралась оттолкнуть Влада и глянуть, что происходит у нее меж ног, что так чувствительно теребит ее клитор — до неуемного жжения, отчего даже ее руки начинали трястись мелкой дрожью, а сама она вытягивалась под мужчиной в струнку, жалобно постанывая. Развязка все не наступала — а ведь Анне казалось, что беспощадная ласка, измучившая ее, длится уже очень, очень долго. — Возьми!

Ответом ей был негромкий смешок; Влад куснул ее за мочу пылающего от стыда ушка и приподнялся над нею на локте, заглядывая в ее лицо.

— Что ты сказала?

Ее просьба, вымученная, выстраданная, сорвавшаяся с ее губ как крик о помощи, тоже возбуждала его. Анна металась под ним, словно в бреду, и он слушал снова и снова, как она повторяет, словно заклятье одно лишь только слово «возьми». О, как сладок его вкус! Как невыносимо сладко слышать это из тех самых строгих губ, которые раз за разом отвечали ему отказом! Девушка пылала желанием; ее неприязнь и отвращение к нему растворились в могучем потоке магии, рвущей ее изнутри, и осталось лишь одно желание: любить.

Он нажал членом совсем легко, осторожно на истекающую соком дырочку, но Анна испытала такое облегчение, что не нашла в себе силы скрывать его. Легкое проникновение — и член Короля снова покинул ее тело, дразнясь, отчего Анна едва не зарыдала, сгорая от все нарастающего возбуждения. Жар объял ее все, магические ласки казались ей все настойчивее и жаднее, словно ее нагую привязали к столбу, и она не в силах сопротивляться магическим голодным губам, нацеловывающим ее плоть почти до боли.

— Возьми, — шепнула Анна, разводя колени шире. Ее лицо пылало от стыда, но она уже не могла терпеть. Ей приходилось упрашивать Короля погасить нестерпимый пожар желания в ее теле, и ему нравились ее откровенные просьбы.

— Птичка моя перестала быть строптивой?

Влад направил своей член в ее пылающее лоно, чуть двинул бедрами, и девушка вскрикнула, вся подавшись вперед, потому что удовольствие переполнило ее, и она кончила от одного движения в ее теле. Ее словно холодной водой окатили, смыв мгновенно напряжение и жар, у Анны перехватило дыхание, и она вцепилась в плечи мужчины ногтями, содрогаясь от каждого касания его тела к своему — распаленному, раздразненному.

— Тише, тише, — Влад со смехом сжал ее бьющееся в экстазе тело, прижимаясь бедрами все сильнее, продлевая ее удовольствие.