Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сказал:
– Элли, я больше не могу оставаться с тобой. Я должен уйти к Яне.
Женщина сразу постарела, подошла к нему и обняла за шею. Он прижал ее к себе, а сердце, которое только что безумно билось в его груди, начало успокаиваться.
Все было решено. Оставалось только завершить одно дело из старой жизни – надо было найти убийцу Артура Перцева. Все прочее умерло.
Уже через два часа Седов сидел в доме тещи, выжимая из себя разлюбезную улыбку. Эта проклятая улыбка была его лучшей маской, она все крепче прилипала к его лицу, врастая в кожу.
Сияя этой гадкой улыбкой, Седов уже вручил два букета цветов – Яне и Софье Владимировне, – а также произнес фразу «Яна, выходи за меня замуж».
После этих слов Яна повисла на нем камнем, Софья Владимировна, видя, что зятек на сей раз трезв и мил, изобразила на лице брезгливо-озабоченное выражение, которое должно было предостеречь дочь от излишнего восторга по поводу такого замужества.
– Надолго ли это? – пробурчала она и стала собирать на стол: помолвку следовало отметить. – Яна, я приглашу тетю Зою, тетю Зину, тетю…
– Мама, мы уезжаем в Гродин! – прервала ее Яна, отпуская Пашкину шею.
Свои вещи счастливая невеста собрала за пятнадцать минут. Счастливый жених взял ее сумку и, не удержавшись от ядовитой выходки, вдруг звонко чмокнул потенциальную тещу в дряблую щеку. Яна ошарашенно уставилась на него, но тут же выбросила этот эпизод из головы. Она испытывала такую радость от официального освобождения из-под материнской опеки, что могла простить Паше любой фортель.
В Гродине они остановились в квартире Яны, где было удобнее ей, ведь Седов мало в чем нуждался. После роскошного ужина, дождавшись, пока Яна, свернувшаяся в кровати уютным калачиком, уснет, он вышел из дома – в магазин за водкой.
Водка показалась ему почти вкусной, и пусть от нее не могло полегчать, зато, выпив, он мог хотя бы не мучиться от бессонницы. Запершись на кухне, Паша пил и дымил сигаретами, добиваясь мало-мальски сонливого состояния. Звонок мобильного телефона энтузиазма в нем не возбудил.
– Алло, – произнес он в трубку.
– Паш… – Это был голос Элли, хоть звонок пришел и с чужого номера. – Ты как?
– Нормально.
– Паш…
– Я не могу говорить, я же просил.
На самом деле он не просил ее ни о чем, но сейчас ему казалось, что так и было. Элли стала для него табу, он считал необходимым, по крайней мере месяц, не видеть и не слышать ее, чтобы убедиться – он сможет больше не жалеть о ней.
– Паш, ты не думай, что я хочу тебе помешать. Наташа собирается ехать в Нью-Йорк на учебу, через Москву естественно. Она позвонила в нашу квартиру, чтобы предупредить домоправительницу о своем приезде, а та ей сказала, что приезжал Олег.
– Зачем? – Седов все не мог собрать свои мысли.
– Она не знает.
– Домоправительница?
– Ну да! Олег спросил, где найти их адвоката. Она сказала его номер телефона, и он ушел.
– Зачем ему нужен был адвокат?
– Может, – предположила Элли, – он хотел поговорить о завещании?
– Почему не с тобой?
– Побоялся тебя. Он думает, что ты хочешь его убить, разве не так? Ты сам сказал это.
– Где его искать в Москве?
– Не знаю, но в Пензу к своей матери он не поедет.
– Дай мне номер телефона адвоката.
Она продиктовала нужные цифры.
– Ты поедешь туда? – спросила Элли.
– Не знаю.
– Если поедешь, то я могу тебя устроить на постой к одной своей подруге.
– А в вашей квартире нельзя остановиться?
– Ну… можно… – Она была чем-то разочарована.
– Тогда предупреди домомучительницу. Но билеты…
– Я тебе раздобуду. Муж часто летал, и в агентстве, которое продает билеты на самолеты и поезда, у него была бронь. Закажу билет на завтра от его имени, типа для сотрудника его фирмы. Годится такой вариант?
– Вполне, – согласился Седов.
Следующее утро он встретил в аэропорту, а спящую Яну ждала записка с объяснениями.
1
Седов с самого начала не мог разобраться, летит он в столицу ради поимки пензенского изгнанника или просто потому, что совместное проживание с собственной невестой было ему невыносимо. По сути, он и не хотел разбираться. Гораздо приятнее было осмысливать свои впечатления от полета, московских улиц, встреченных лиц.
Квартира Перцева располагалась на Садовом кольце в сталинке с высочайшими потолками, шикарными видами из окон – самое сердце столицы. Паше очень понравилось, как пахло в этой квартире – благородной стариной, благополучием, плюшками к завтраку, шампанским к званому ужину.
Домоправительница оказалась самой настоящей фрекен Бок, и Паша тут же почувствовал себя провинциальным Карлсоном. Это его смешило.
– Так, значит, Олег приезжал сюда на днях? – с ходу уточнил Паша.
Домоправительница вела его по дубовому паркету коридора к комнате, в которой Седову полагалось остановиться.
– М-м, – выдавила из себя фрекен Бок. – Ну…
– И попросил телефон адвоката? – наседал Седов.
– М-м…
Тут в квартиру позвонили. Распахнув перед гостем тяжелую деревянную крашенную дверь, которой было столько же лет, сколько и всей квартире, домоправительница ушла открывать.
– Я должна его повидать!.. – донесся до Паши женский голос, звучавший так мелодично, будто слова пелись, хоть и без мелодии.
Секунда – и перед рыжим сыщиком, так и застрявшим в дверном проеме, возникла высокая тощая дама, давно перешагнувшая рамки бальзаковского возраста, вся в кудельках, бантах, розанчиках, воланчиках.
– Ах вот вы какой! – запела дама.
Паше при этом показалось, что из этого мосластого тела такие нежные звуки исходить не могут, и он едва удерживался от того, чтобы не заглянуть за спину даме – вдруг ее озвучивает кто-то, кому этот голос подходит больше?
– Да, вы не принц! – возвестила она. – Но я понимаю, понимаю…
Ее большие, навыкате карие глаза осмотрели Пашу с горячим любопытством, чуть ли не пронзив насквозь.
– Моя мама говорила: с виду – дрыщ, все в корень ушло! – Дама утробно расхохоталась.
– Вы уж меня простите, – подал голос Паша, – вы ко мне? Я тут по делам, мне некогда…
– А я вам помогать во всем буду! – перебила его дама. – Меня зовите Адель.
– Чем же вы мне поможете, Адель? – спросил сыщик, в ужасе представляя их доброе сотрудничество.