– У вас что-то случилось? – с любопытством спрашивает миссис Боттом, садясь в постели.

Я со вздохом опускаю медицинскую карту и поджимаю губы.

– Миссис Боттом, завтра утром у вас операция по установке стента. Операцию проведет доктор Пайн. Она еще зайдет, чтобы вас осмотреть, – объясняю я, игнорируя вопросы. – Миссис Декер, ваша операция прошла отлично. Швы выглядят хорошо, кардиостимулятор делает свою работу. – Преувеличенно бодро улыбаюсь, но моих пациенток это не успокаивает. Тогда я добавляю: – У меня все отлично!

Миссис Декер жалостливо вздыхает, а миссис Боттом закатывает глаза.

Эта парочка неисправима.

– Дорогуша, я стара, но еще не умерла.

– И что это значит? – озадаченно спрашивает миссис Декер, пока я потираю лоб.

– Что я вижу, когда мне лгут.

– Ах, конечно-конечно.

– Если вам станет плохо, без колебаний вызывайте медперсонал. К сожалению, мне придется вас оставить.

– Неужели все настолько серьезно?

– Нет, миссис Боттом, – шиплю я, пытаясь сохранить самообладание.

– Вы раздражительны, рассеянны и погружены в свои мысли. К тому же у вас на лбу появилась морщинка. – Миссис Боттом неопределенным жестом указывает на мое лицо и цокает языком: – Это любовные дела, верно?

Мне хочется кричать и плакать одновременно, но вместо этого у меня вырывается вздох. Супер.

– Хорошо, вы правы. Дело в мужчине. Он меня раздражает. А теперь мне пора идти.

– Значит, он вам не нравится? – почти застенчиво спрашивает миссис Декер, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Не знаю, – отвечаю честно, а в следующее мгновение зажимаю рот рукой. Черт возьми, до чего же это тяжело и странно…

– Мужайтесь, доктор Харрис, – говорит миссис Декер. – Влюбленным не нужны ни ум, ни гордость. В первую очередь им нужна смелость. Вспомните мои слова, когда не будете знать, что делать.

Я не хочу грубить – обе женщины наверняка желают мне только добра. Вместо того чтобы возразить и сказать, что придерживаюсь другого мнения, благодарю и выхожу из палаты. Разве это настоящая любовь, если для нее нужна смелость?

Не собираюсь об этом думать. Чертыхаясь, вставляю медкарту в крепление. Я скорее уволюсь из «Уайтстоуна» и стану адвокатом, чем буду думать о Митче как о потенциальном возлюбленном. Иначе говоря: этому никогда не бывать!

– Сьерра? – Софи подходит ко мне, протягивая документы. – Новый пациент в отделении ортопедии.

– Ты сегодня на замене?

– Ага. Дел невпроворот. Жду не дождусь, когда вернется Лиша с остальными. И надеюсь, в ближайшее время доктор Гарднер наймет новых людей. Пока у нас только Даки, и вряд ли он сможет взять на себя всю сверхурочную работу.

Я киваю, и мы с Софи обмениваемся грустными улыбками, думая об одном: Джорджа больше нет с нами.

Я листаю медкарту и, закончив, засовываю ее под мышку.

– Пойду к нему. Или он еще на обследовании?

– Нет. Несмотря на сильные боли, он хотел пообщаться с «настоящим врачом, а не с простой медсестрой», – наморщив нос, говорит Софи. Ее взгляд… многозначительный.

Не знала, что врачи бывают «настоящими» и «ненастоящими». А еще ненавижу, когда неуважительно относятся к медперсоналу. М-да. Желания помогать этому пациенту у меня поубавилось.

– Хорошо, спасибо.

– Не за что. Кстати, ты уже пересекалась с Йеном?

– Нет, но теперь провожу большую часть времени в неотложке и почти не бываю в стационаре. В отделении торакальной хирургии у меня сейчас всего один пациент. Да и потом, Йен ходит там, где ему заблагорассудится.

– Что есть, то есть, – смеется Софи. – Похоже, он снова в седле. Ладно, мне надо бежать. Увидимся позже. – Помахав на прощание, она торопливо уходит прежде, чем я успеваю попрощаться.

Мой следующий пациент – мистер Уотт. Его направил сюда терапевт после жалоб на сильную боль в правом тазобедренном суставе.

«Палата 502», – читаю я.

Оказавшись на месте, коротко стучу в дверь, потом вхожу и дезинфицирую руки. Мистер Уотт в палате один. Вторая койка пустует. Скорее всего, другой пациент вышел прогуляться или находится на обследовании.

– Мистер Уотт? Здравствуйте. Меня зовут доктор Сьерра Харрис, я ваш лечащий врач.

– Здравствуйте, – говорит он, держась за бок. – Наконец-то кто-то пришел.

– Почему вы не прошли обследование? Или не обратились к своему терапевту за предварительным диагнозом и объяснением симптомов? – спокойно спрашиваю я, подходя к пациенту и читая его медкарту.

– Мой терапевт… – начинает он и заходится хохотом. – Чудо, что он умеет считать до десяти. Он сказал, что у меня перелом. Но я не падал, не попадал в аварию и нигде не ударялся. Откуда бы у меня взялся перелом? – ворчит он, отчего морщины вокруг его глаз и на лбу становятся глубже. – Мне пришлось сменить врача, потому что с тех пор, как доктор Барнс ушел на пенсию, дела пошли под откос.

– Ясно. – Не очень понимаю, как на это реагировать. – Значит, вы ниоткуда не падали. Вам не приходят в голову другие причины возникновения боли? В вашей медкарте ничего не записано.

– Нет. Зачем я здесь, как по-вашему? – возмущается мистер Уотт.

Я тоже возмущена. Я не виновата, что он попал к плохому врачу, не виновата в его болях, в его паршивом настроении. Кроме того, тазобедренные суставы – это не мой конек. Тем не менее я остаюсь профессионалом.

– Ясно. Для начала сделаем рентгеновский снимок, чтобы определить причину. Скоро кто-нибудь проводит вас на процедуру.

Мистер Уотт только кивает, и я выхожу из палаты. За дверью встречаю медсестру. У нее на бейджике написано «Батлер».

– Здравствуйте, – здороваюсь я и представляюсь.

– А, вы одна из интернов! Приятно познакомиться. Я Лилия Батлер.

– Взаимно. – Я улыбаюсь настолько приветливо, насколько позволяет мое настроение, параллельно записывая заключения, которые сделала из разговора с пациентом, и следующие этапы обследования. – Пусть кто-нибудь отведет мистера Уотта на рентгенографию в двух проекциях. Направление я выписала.

– Я этим займусь, – говорит медсестра, протягивая руку. Передаю ей медкарту.

– Спасибо. Сообщите, как только появятся результаты, будьте так добры. А еще лучше сразу сделать общий анализ крови. Это поможет нам сэкономить немного времени.

– Поняла.

Я киваю и, направляясь в кардиохирургию, слышу сигнал пейджера.

«Срочная операция на сердце».

Что? Я устала как собака, но от этой новости ощущаю прилив адреналина. Я давно не оперировала на сердце, но только об этом и мечтала. Вот почему я здесь. Вот почему хочу стать хирургом.

Я убираю пейджер в карман и срываюсь с места.

Глава 18. Сьерра

– Доктор Харрис, вы пришли. Хорошо. Тогда можем начинать, – говорит доктор Пайн, пока медсестры одевают меня в стерильную одежду.

Здороваясь, подхожу к операционному столу, на котором под простыней лежит пациент. Он уже подготовлен к операции, и его грудь