другого процесса – развития коммуникации, позволяющего передавать вовсе не бесконечное количество сообщений о конкретных фактах, а только информацию об определенных абстрактных характеристиках различных конкретных условий, например о конкурентных ценах, которые для достижения порядка необходимо привести во взаимное соответствие. В ценах заложена информация о различных показателях замещения или эквивалентности, преобладающих (по мнению вовлеченных сторон) в массе различных товаров и услуг, использованием которых эти стороны распоряжаются. Определенные количества объектов могут заменять друг друга или оказываться эквивалентами друг другу для удовлетворения конкретных человеческих потребностей либо для производства (прямо или косвенно) средств их удовлетворения. Поразителен сам факт существования такого процесса, не говоря уже о том, что он возник в результате эволюционного отбора и не был чьим-то сознательным замыслом. Мне неизвестно о попытках оспорить эту точку зрения или дискредитировать сам процесс – если не принимать во внимание голословные заявления о том, что некий центральный орган планирования каким-то образом владеет всей необходимой информацией (по данной теме см. также дискуссию по вопросу экономических расчетов: Babbage (1832), Gossen (1854/1889/1927), Pierson (1902/1912), Mises (1922/81), Hayek (1935), Rutland (1985), Roberts (1971)).

По сути, сама идея «централизованного контроля» является заблуждением. Не существует и не может существовать единого разума, который бы всем управлял; это всегда будет какой-нибудь совет или комитет, которому поручили разработать план действий для какого-либо предприятия. Хотя отдельные члены подобного органа будут иногда приводить какие-то фрагменты информации (чтобы убедить других в своей правоте), решения органа, как правило, основываются не на всей совокупной информации, а на компромиссе между несколькими мнениями, основанными на разной информации. Любая информация, приведенная одним человеком, тут же заставит других вспомнить что-то еще, что приобрело в их глазах значимость только сейчас, когда услышали о других обстоятельствах, неизвестных им ранее. То есть этот процесс остается процессом использования разрозненных знаний (и в этом имитирует торговлю, хотя и крайне неэффективно – практически безо всякой конкуренции и при пониженной ответственности за принятие решений), а не процессом объединения знания многих. Члены группы смогут сообщить друг другу лишь некоторые из своих соображений; все будут излагать главным образом те выводы, что сделали на основе своих личных знаний о рассматриваемой проблеме. Более того, лишь в редких случаях обстоятельства действительно будут одинаковыми для разных людей, размышляющих над одной и той же ситуацией, – по крайней мере, когда это касается какой-то части расширенного порядка, а не просто более или менее замкнутой группы.

Пожалуй, лучшим примером того, что невозможно сознательно и «рационально» распределять ресурсы в расширенном экономическом порядке без регулирования цен, складывающихся на конкурентных рынках, является проблема распределения текущего объема ликвидного капитала между различными областями его использования – так, чтобы в результате увеличился конечный продукт. Суть проблемы заключается в вопросе, какую часть накопленных в настоящее время производственных ресурсов можно потратить на обеспечение потребностей более отдаленного будущего, а не на текущие нужды. Адам Смит, понимая, что проблема типична (с этим сталкивается каждый владелец индивидуального капитала), писал: «Очевидно, что каждый человек, сообразуясь с местными условиями, может гораздо лучше, чем это сделал бы вместо него любой государственный деятель или законодатель, судить о том, к какому именно роду отечественной промышленности приложить свой капитал и продукт какой промышленности может обладать наибольшей стоимостью» (1776/1976).

Если рассматривать проблему использования всех доступных для инвестирования средств в расширенной экономической системе при едином руководящем органе, то первая трудность состоит в том, что никому не может быть известен совокупный объем капитала, доступного для текущего использования; хотя, конечно, этот объем ограничен в том смысле, что эффект от инвестирования большего или меньшего объема приведет к несоответствию спроса и предложения различных товаров и услуг. Такие несоответствия будут устраняться не сами собой, а по указаниям руководящего органа, которые окажутся невыполнимыми – из-за отсутствия либо товаров, либо дополнительных средств (инструментов, материалов или рабочей силы), без которых нельзя использовать имеющиеся материалы и оборудование. Ни одну из величин, которые нужно принять во внимание, нельзя установить с помощью учета или измерения каких-либо «данных» – все будет зависеть от возможностей, из которых людям придется выбирать, исходя из тех знаний, которыми они обладают в данный момент. Приблизительное решение этой задачи становится возможным только при взаимодействии всех, кто сможет выяснить конкретные обстоятельства, воздействующие на рыночные цены в текущих условиях. Доступный «объем капитала» все время меняется; например, в зависимости от склонности людей делать сбережения: объем ресурсов, которые не израсходуют на текущее потребление, можно направить на удовлетворение потребностей в будущем, а можно за счет них увеличить сбережения. Одна доля может превышать другую, и наоборот.

Понимание той роли, которую играет передача информации (или фактических знаний), открывает путь к пониманию расширенного порядка. Все же эти вопросы в высшей степени абстрактны, их особенно трудно воспринимать тем, кто воспитан на механистических, сциентистских и конструктивистских критериях рациональности (доминирующих в нашей системе образования); именно по этой причине такие люди склонны пренебрегать изучением биологии, экономических наук и теории эволюции. Признаюсь, у меня ушло слишком много времени на разработку теории распространения информации (из которой вытекают мои выводы о превосходстве спонтанных образований над централизованным управлением) – от первого прорыва в статье «Экономика и знание» (1936/48), продолжая размышлением «Конкуренция как процедура открытия» (1978: 179–190) и заканчивая статьей «Претензии знания» (1978: 23–34).

Глава шестая

Таинственный мир торговли и денег

Презрительное отношение к коммерции

Антипатия к рыночному порядку произрастает не только из эпистемологии, методологии, рациональности и научности; существует антипатия еще более глубокого и скрытого характера. Чтобы понять ее, следует перейти от этих (относительно рациональных) областей к сферам более архаичным и даже загадочным: к психологии отношений и эмоций, которые проявляются с особой силой, когда рассуждать о коммерческой деятельности, торговле и финансовых институтах принимаются социалисты или когда с подобными понятиями сталкивается примитивное мышление.

Как мы уже видели, торговля и коммерция всегда (и в значительной степени) зависят от конфиденциальности, от специфических или индивидуальных знаний и еще больше от финансовых институтов. Коммерческая деятельность, например, несет бóльшие риски, чем просто затраченные время и усилия, а специальная информация позволяет людям, начинающим какое-то дело, судить о своих шансах и конкурентных преимуществах. Ставить себе целью получить какую-то особую информацию имеет смысл, только если обладание ею дает определенные преимущества, компенсирующее затраты на то, чтобы ее добыть. Если бы каждый торговец был обязан публично сообщать, как и где получить товары подешевле и более качественные (чтобы об этом узнали все его конкуренты), вряд ли стоило бы