Похоже, что, как только мне что-нибудь нужно, Патрик оказывается рядом. Теперь, думая о том, сколько раз Патрик мне помогал, я понимаю, зачем он попытался помочь мне осуществить мою мечту (о которой я постоянно твердила) — сходить на свидание с английским джентльменом.

Если это так, то я вела себя по отношению к нему ужасно грубо и неблагодарно.

Потом я вспоминаю его поцелуй, который при всем воображении не назовешь актом доброты. Он целовал меня с опаляющей кровь страстностью. В этом я не сомневаюсь. Я почувствовала в Патрике натуру пещерного человека и сочла это переживание невероятно волнующим, захватывающим и опьяняющим…

Так было до тех пор, пока он не вспомнил, что играет роль джентльмена. И Он пошел на попятную, чтобы следующим утром позвонить мне и предложить поездку в Корнуолл.

Думая об этом, я сгораю от стыда за то, что сделала такие поспешные и злобные выводы. Жаль, что я не проявила достаточно сочувствия и не выслушала объяснения Патрика… Жаль, что я захлопнула за ним дверь, отослала прочь его цветы и не звонила ему.

Все это время я самодовольно считала, что веду себя правильно.

Если бы только я могла сказать ему, что передумала и хочу извиниться!

Если бы только я могла еще раз с ним увидеться!

E-mail

Кому: Молли Купер

От кого: Карли Хендерсон

Тема: Твой Патрик!

Привет, Молли!

Надеюсь, ты по полной программе используешь последние деньки в Лондоне. Как летит время! Жаль, что я не смогу встретить тебя на острове.

Я слышала, что островитяне планируют устроить пышную прощальную вечеринку для твоего парня по обмену домами. Похоже, что из замкнутого человека Патрик превратился в шумную сенсацию.

Как я понимаю, Джоди Г. планирует получить по максимуму от этой вечеринки и сделает последнюю попытку завладеть вниманием, сердцем и телом Патрика. Нужно отдать должное этой девочке — она никогда не сдается. Полагаю, тебе все равно, что теперь может произойти между ними.

Мне интересно, понравилось ли тебе путешествовать? Может быть, ты решишь и дальше обмениваться домами. Я уже вижу тебя в Тоскане или на греческом острове. Дай мне знать, если решишь обменяться домами с жителем Лас-Вегаса.

Серьезно, Мо, я желаю тебе благополучного возвращения домой. Я приеду на остров сразу, как только смогу. Или ты приезжай ко мне погостить, если не против спать на диване. Я до смерти по тебе соскучилась.

С огромной любовью, Карли.

Из дневника Молли, 24 июня

Ладно, я приняла решение. Очень серьезное. Наиважнейшее.

Оно пришло из-за постоянных размышлений о моих незаконченных отношениях с Патриком.

В последний раз, когда виделась с Патриком, я была смущена и разочарована. И я не дала ему шанса объяснить свое поведение. Мы не поговорили, что уже ненормально, ведь я обожаю поговорить. Теперь, если я хочу загладить свою вину, мне кажется, все зависит только от меня.

Мой план (вообще-то он гениальный) позволит мне убить сразу двух зайцев одним ударом.

Вместо того чтобы возвращаться в Австралию, не повидавшись с Патриком, я поменяю билет на рейс на четыре часа позже, поэтому по-прежнему буду в Лондоне, когда он прилетит. Потом я предложу ему поговорить обо всем и помириться, а затем вручу ему чек на сумму, которую ему задолжала. Таким образом, все дела с долгами и недомолвками будут решены.

Должна заметить, что это никак не связано с предположением Карли о том, что Джоди Гримшоу может завоевать внимание Патрика на прощальной вечеринке. Если бы он хотел влюбиться в Джоди, то сделал бы это сто лет назад.

Я встречу Патрика в Хитроу и буду вести себя спокойно и вежливо, как леди и взрослый человек (надеюсь, я покорю его новой прической из «Эдгара»), и между мной и Патриком состоится разговор, которому следовало состояться несколько недель назад.

Я знаю, прошлого не изменишь и не вернешь. Мы не сорвемся, и не поедем в Корнуолл, и не совершим какого-то иного безумия. Но, по меньшей мере, моя совесть будет чиста и…

Я не знаю…

Полагаю, мне удастся спокойно жить дальше.

Теперь, когда решение принято, я чувствую себя намного лучше.

Из дневника Патрика, 29 июня

Не могу поверить, что должен уезжать.

На этом острове так много всего, о чем я буду скучать: вид на искристое море сквозь кроны деревьев; высокие, покрытые кустарником горы и скалистые бухты; пальмы и пляжи с белоснежным и золотистым песком. Я буду скучать по бегающим вокруг скалистым кенгуру, которые забегают даже на задние дворы и в общественные места, и по шумливым попугаям с ярким опереньем, которые прилетают ко мне на балкон за кормом.

Я уже привык к здешней тишине, ее мне тоже будет не хватать. Я привык к непостоянным звукам природы — крикам птиц на рассвете, жужжанию цикад в кронах каучуковых деревьев на закате, болтовне летучих мышей на манговых деревьях… Здесь почти не слышно людских голосов.

Теперь, когда слишком поздно, я жалею, что мало осматривал остров, мало фотографировал и изучал деревья, растения и аборигенов…

Я знаю, что буду скучать по дружелюбным островитянам, по их лаконичному, доброму чувству юмора и непринужденным манерам, по их улыбкам и пожатию плеч, которым они встречают каждую новость.

Когда я вернусь на работу в банк (содрогаюсь) и старина Джордж Симс поручит мне первое подходящее дело, я намерен неторопливо усмехнуться и сказать:

— Не беспокойся, приятель.

Дело в том, что сейчас самое неподходящее время для того, чтобы уезжать с острова. Молли была права: середина зимы — самое роскошное время. Воздух чист и искрится, как шампанское. Хотя стало прохладнее, но солнце светит так ярко, что мне страстно хочется оставить писанину и пойти на долгую прогулку или поплавать в одном из заливов.

Каждый вечер, в сумраке, небо, море и вершины холмов приобретают пурпурный оттенок. Это иной мир.

Если бы только Молли была здесь со мной…

Этот мир стал бы раем.

Из дневника Молли, 30 июня

Прошедшую неделю мои эмоции бросались из одной крайности в другую. Я так печалюсь оттого, что уезжаю из Лондона и оставляю новых друзей: сослуживцев по работе, Сидалию и ее милую семью и замечательную маму Патрика.

Но теперь мои чемоданы собраны и снова стонут от объема вещей. Я уже попрощалась с моими любимыми людьми и местами в Лондоне. Я дарила и получила подарки. Меня кормили прощальными обедами и подавали прощальную выпивку. Я вернула ключ от дома Патрика в банковский сейф на углу Кингз-Роуд. И я плакала.

Ладно, не стану описывать, сколько раз я плакала, иначе совсем раскисну. Ведь сегодня я должна быть с сухими глазами и улыбаться. Видите ли, я уже в Хитроу.