– Скажи моему сыну, – яростно говорит она, – скажи ему, что мой убийца ходит безнаказанным, – Никодемус знает это. Скажи Бэзилтону найти Нико и помочь мне обрести покой. Ты понял?

– Да, – говорю я. – Найти Нико…

– Никодемуса. Скажи ему.

– Хорошо, – обещаю я. – Я скажу ему.

Ее лицо мрачнеет.

– Мой сын, – говорит она, а в ее глазах сверкают холодные слезы. – Передай ему это.

Она подается вперед и прижимается губами к моему виску. Еще никто не целовал меня там. Никто не целовал меня куда-то, кроме губ.

– Моему сыну, – шепотом говорит женщина, но мне кажется, что она кричит.

Наверное, она вот-вот исчезнет.

После ее ухода я лежу на кровати. В комнате очень холодно. Нужно бы развести огонь, но я не хочу открывать глаз.

Наверное, я заснул, поскольку меня опять разбудил холод – новая волна, но уже глубокой ночью. Он снежной тучей нависает над моей кроватью, просачивается сквозь меня, прикасается, обнимает.

– Мой сын, мой сын, – слышу я.

На этот раз никого нет, лишь вездесущий холод. А голос становится выше и тоньше, словно завывание ветра.

– Мой сын, мой сын. Мой прелестный мальчик. Я бы ни за что не бросила тебя. Он говорил мне, что мы звезды.

– Я передам ему, – говорю я, потом срываюсь на крик: – Скажу!

Я хочу, чтобы она ушла.

– Саймон, Саймон… мой прелестный мальчик.

Я закрываю глаза и надвигаю одеяло повыше. Но холод следует за мной, заползает внутрь меня.

– Я скажу ему!

Если Баз когда-нибудь вернется, я так и сделаю.

Саймон

Утром не могу дождаться, когда смогу покинуть свою комнату. Выбегаю из двери, повесив на шею галстук и набросив на плечи джемпер.

Назад возвращаться я не планирую. Никогда. Мне нет места рядом со всеми этими привидениями. Пускай мама База витает над его пустой постелью: я уже устал пялиться на нее.

Я должен рассказать Пенни о случившемся. Она расстроится, что я не забросал призрака вопросами. «Жаль, что ваш сын пропал, миссис Питч, но поскольку База здесь нет, мы можем с пользой провести время, чтобы усовершенствовать магическую тишину…»

Пенни уже принесла на наш столик чай и тосты. Я беру тарелку с копченой рыбой и яичницей.

Приземляюсь на стул напротив Пенелопы:

– Нам нужно поговорить!

– Хорошо, – кивает она. – Я-то думала, мне придется все выбивать из тебя.

– Ты уже знаешь? Откуда?

– Я только могу догадываться. Агата сидит в одиночестве и даже не смотрит в мою сторону.

– Агата? – Я поднимаю голову.

Агата сидит одна в противоположном конце столовой и, поедая хлопья, читает книгу.

– Итак? – спрашивает Пенни. – Это из-за того, что я спала в твоей комнате? А то я могу поговорить с ней.

– Нет. Нет… Мы расстались.

Пенни собиралась откусить тост, но замерла:

– Вы расстались? Почему?

– Не знаю… Думаю, она влюблена в База.

Это мне кое о чем напоминает. Сегодня я надел те же брюки, что и вчера. Залезаю в карман и нащупываю платок.

– А-а… – выдыхает Пенелопа. – Кажется, понимаю. В смысле…

Я вытягиваю шею:

– Понимаешь? Как ты можешь это понимать? Моя девушка влюбляется в моего заклятого врага. Моя девушка, добрая и хорошая, влюбляется в моего врага, абсолютного злодея.

– Саймон, в ваших отношениях были и лучшие… времена. В последнее время вы с Агатой словно двигались по накатанной.

– А измена с Базом не в счет?

– Так она тебе изменила?

– Не знаю.

Пенни вздыхает, словно ей жаль меня. Иногда она невыносима в своем желании покровительствовать.

– Агата не по-настоящему влюблена в База. Она просто ищет, за что зацепиться. Романтично же влюбиться в мертвого вампира.

– Мертвого?

– Ты же знаешь, о чем я, – говорит Пенни. – Пропавшего без вести.

Мертв ли Баз? Разве не знала бы тогда об этом его мать? Не увидела ли его за Завесой? Может, загробный мир – не такое уж маленькое место. Наверное, это так. Может, она ищет База здесь, потому что пока не встретила его по ту сторону.

Я ковыряю вилкой в яичнице.

Странно, но я не рассматривал всерьез мысль, что Баз может оказаться мертвым. Что он прячется – да, и строит коварные планы. Может, его похитили и теперь мучают, но… он не умер.

Он же обещал превратить мою жизнь в ад.

Словно по моему приказу, двери в столовую распахиваются. В комнату врывается поток холодного воздуха. На улице ярко светит солнце, и сперва мы видим лишь силуэт.

С начала учебы это происходило столько раз, что теперь никто не боится, даже малыши.

Стоит пришельцу сделать шаг вперед, я сразу его узнаю.

Высокий. Черные волосы зачесаны назад. Губы изогнуты в ухмылке… Я знаю это лицо не хуже собственного.

Баз.

Я встаю так стремительно, что опрокидываю стул. В другом конце зала на пол падает чашка и вдребезги разбивается – Агата тоже встала.

Баз делает шаг навстречу к нам.

Баз!

Баз

Конечно, слишком экстравагантно применять на дверях заклинание «Сезам откройся!», но я не в силах удержаться, потому что все будут в столовой и мое появление произведет эффект.

Я хотел, чтобы все было именно так. Чтобы именно я был недобрым вестником собственного возвращения.

Сноу отреагировал первым – вскочил на ноги, опрокидывая мебель. Делаю над собой усилие, чтобы не закатить глаза. И чтобы не смотреть на него. Он исхудал. А еще очень напряжен. Обычно к этому времени он набирает вес.

Дэв и Нил – черт бы их побрал! – ведут себя так, будто я опоздал на завтрак на восемь минут, а не на восемь недель. Дэв пихает Нила в бок, но тот окидывает меня скучающим взглядом, потом отодвигает чайник, освобождая мое место за столом, все еще пустующее. Хоть в этом молодцы парни.

Я иду к сервировочному столику и набираю тарелку еды. Не подаю виду, что голоден как волк. Мне кажется, теперь я никогда не избавлюсь от чувства голода.

Сноу все еще стоит, но его тянут за рукав, пытаясь усадить. Лучше ему послушать свою докучливую подружку. Стойте, что такое?.. Куда с этой живописной картины исчезла Веллбилав?

Я окидываю взглядом комнату, не поворачивая головы. А вот и Веллбилав, сидит в другом конце столовой – неужели буря в раю? – и смотрит на меня. Они все смотрят на меня. Но могу поклясться, Веллбилав ожидает от меня чего-то особенного. В ответ я задерживаю на ней прохладный взгляд. Пускай думает, что захочет: это ее дело.