Когда эти ситуации стали уже слишком частыми – например, на остановках часто стояли три или четыре автобуса с одним и тем же пунктом назначения, все полупустые и ждущие пассажиров и все готовые ждать часами, я наконец придумал удачную стратегию – я невинно подходил к одному из автобусов, тихонечко разговаривал со ждущими пассажирами, а потом предлагал им пару баксов, чтобы они перешли в мой автобус, который, как я говорил, уедет первым – и так оно и было.

Из Бисау мы на маршрутке снова поехали в путь по всей стране. Все происходило жутко медленно, потому что прибрежная дорога в Гвинее-Бисау была перерезана десятью или более реками и потоками, которые нам приходилось объезжать или даже пересекать на пароме. Чтобы добраться до границы Конакри, столицы Гвинеи, нам понадобилось два пыльных, тряских дня.

Чтобы попасть в Конакри, надо было перебраться через реку глубоко в джунглях. Паром находился на другой стороне реки в 400 метрах и ждал пассажиров в нашу сторону, на что ушло три часа. Паром был здоровым, старым, ржавым ведром, с местом для 20 машин и нескольких сотен людей, в движение его приводили сильные пассажиры, которые тянули за веревку над рекой, которая, в свою очередь, проходила через специальную штуку с лебедкой. Пока сооружение двигалось к нам, я начал делать фотографии, но капитан показал на меня и стал кричать. Тогда я вспомнил, что во многих африканских странах распространена нелюбовь к фотографии, особенно около границ, и некоторые требуют разрешения полиции, так что я убрал камеру.

Ярость капитана это не умалило, он продолжил бесноваться, даже когда корабль уже подплыл к нашему берегу. Я запаниковал и, чтобы не подвергать себя опасности, решил удалить фотографии корабля и границы, но, нервничая, нажал не на ту кнопку, что было несложно в той ранней модели цифрового фотоаппарата, и удалил все фотографии из поездки.

Капитан продолжал орать и угрожать мне полицией. Несколько пассажиров из моего автобуса сказали ему, что я нормальный парень, а вовсе не шпион, снимающий границу, чтобы подготовиться к нашествию, и что он должен сделать мне послабление. Чтобы восстановить свое доброе имя, я присоединился к пассажирам, тянущим веревку и, в общем, прекрасно рычал и перекатывал мускулы все те 20 минут, что мы тянули лодку. Для закрепления капитанского милосердия я отдал ему две новых футболки с силуэтом Нью-Йорка и поклялся, что больше не совершу такого ужасного преступления.

После этого в беду попал Бог.

Область Конакри – одно из самых коррумпированных мест в мире – набрала 2,1 балла по десятибалльной шкале Transparency International Corruption Index[11] и получила 168 из 180 по Индексу восприятия коррупции. Я не был так сильно впечатлен гвинейским беззаконием, как Бог. Я гораздо сильнее страдал, пересекая Центрально Африканскую Республику несколько лет назад.

В ЦАР мой автобус останавливался на 29 разных пунктах проверки вдоль 400-километровой дороги от столицы Банги до границы с Камеруном. Обычно на пункте находился офицер полиции или военный – где-то в 30 метрах от дороги, под тентом, за столом с парой стульев. Местных не трогали, но меня, единственного белого, направили к офицеру, который сказал, что либо я плачу ему 5 (иногда 10) долларов, либо никуда не еду.

Еще до моего отъезда в ЦАР мне рассказывали, что там подобное случается очень часто, так как никто из военных и офицеров не получает денег от правительства уже от полугода до года, и поэтому им приходится организовывать свой бизнес. Отговорки не срабатывали, они не верили, что у иностранцев нет денег, и грозили арестовать туриста как бродягу. Было невозможно что-то сделать, потому что меня просто выводили из автобуса и ждали, пока я заплачу. Так что я приехал в страну с десятками новых футболок, которые купил в сувенирном магазине на Таймс-сквер.

На 27 из 29 КПП меня пропустили с подарком. Один из офицеров, жадный капитан с «АК-47», в высоких берцах, которые он надменно ставил на стол рядом с моим лицом, оказался не так прост. После долгой торговли, в течение которой мои соседи по транспорту обедали, я согласился добавить бутылку репеллента от насекомых OFF! и две батарейки АА.

Самый вопиющий случай произошел, когда я уже собирался выезжать из ЦАР. Капитан пограничного поста отказался возвращать паспорт и давать мне проехать, пока я не дал ему десять долларов наличными – никаких футболок. Его коллега, начальник пункта медпомощи, должен был проверять карточки желтой лихорадки у тех, кто въезжал в ЦАР, на предмет наличия прививок против этой болезни, чтобы турист не передал ее москитам в ЦАР после прибытия из зараженных стран. Он даже не должен был смотреть на мою карту, потому что я уезжал из страны, но он ее взял, десять минут тщательно изучал, а потом потребовал пять долларов за услуги. Но я решил попробовать продолжать путь без карты.

Мне не понравилась эта система, но я понял на своей шкуре, что нельзя посылать к черту тех, кого ты туда послать не можешь. И что против пушки с рогатками не ходят.

После поездки в ЦАР и другие коррумпированные страны я уже привык к таким делам, но Бог – нет, потому что в туристических странах, по которым он возил людей, такого не было. Он даже почему-то предположил, что раз у него ганский паспорт, а Гана, как Гвинея, член ЭКОВАС (Экономическое сообщество западноафриканских государств), его не коснутся никакие нелегальные расходы.

После опыта с ЦАР я не понимал, почему ни один из коррумпированных полицейских на восьми КПП между гвинейской границей и столицей Конакри не попросил у меня ни пенни. Они брали у всех африканцев доллар или два, чего пассажиры ожидали и платили.

Но не Бог.

Его первый отказ исполнять все эти просьбы был произнесен, как только мы въехали в Гвинею, когда на границе офицер попросил маленькие чаевые за штамп в паспорте. Бог разозлился и начал поносить коррупцию. Я заплатил взятку, вытолкнул Бога из офиса и разложил все по полочкам, на что он ответил: «Когда солдаты требовали с меня взятку за штамп в паспорте, я отказал им, потому что борюсь с коррупцией в Гане».

Отличная проповедь, Бог. Церковь не та.

На каждом КПП мой обычно спокойный друг требовал главного, которому он сообщал, что сбор денег офицерами за выполнение работы – нелегален, что такая коррупция – это грех и преступление, что он – гражданин дружественного государства ЭКОВАС, что он был туристическим гидом, который может принести в страну хороший бизнес, что он путешествует с американским другом, который был от такого в ужасе, что полицейские были просто позором для профессии и страны, что он лучше пойдет, чем заплатит, что…

Внимание он привлек – его плата за проезд поднялась до трех долларов.

К тому моменту, как такси остановилось на четвертом КПП, Бог был уже в таком бешенстве, что даже не подождал, пока ему назовут сумму взятки, но выскочил из машины, размахивая ганским паспортом, говоря всем и каждому, что к нему никогда так плохо не относились и что в эту жуткую задницу он никогда не вернется. Это стоило ему четырех долларов.