— А Рифат? — нахмурился Скрипач. — Он, скорее всего, останется.

— Да, он останется, — согласился Ит. — Но она его вызовет. Я больше чем уверен, что у них есть внутренняя связь между берегом и мастерской. Недаром Рифат в последнем разговоре так старательно подчеркивал, что её нет. Врёт.

— Заодно и проверим, — покивал Скрипач. — Мне тоже показалось, что врёт. В общем, будем откровенными, насколько это возможно, но скажем…

— Сейчас решим, что скажем, — Ит задумался. — Всё подряд говорить нельзя, конечно, поэтому начнем с того, что касается непосредственно момента. Могут выгнать, такого развития событий я не исключаю.

— Могут, — Скрипач опустил голову. — Они непредсказуемы, к сожалению. Особенно Лийга. Сколько раз я пытался угадать, что она в какой-то момент сделает, и ни разу не угадал. Как говорится, смотрит влево, поворачивает направо.

— Вот-вот, — согласился Ит. — Это ты верно подметил. Интересно, если они решат дать нам пинка, подарит ли нам Лийга лепешку-другую на первое время?

— Я бы на это не рассчитывал, — вздохнул Скрипач.

— Да я пошутил, — Ит невесело улыбнулся. — Не подарит, конечно. Мы и так их объели, какие уж там лепешки. Ладно, давай дождемся Рифата, и пойдем. Чем быстрее мы это всё начнем и закончим, тем лучше. Детали обговорим по дороге.

* * *

Вечер выдался прохладным, поэтому Лийга растопила печку — теперь она топила её только «на погоду, да на еду», как сама говорила. Тепло, дважды в день топить не обязательно. Один раз протопила, что-то приготовила, дом подсушила, и ладно. А летом так и вообще топить нужно раз в трое суток, приготовить поесть на пару дней вперед, лепешек напечь. Некогда летом каждый день возле печи сидеть, другой работы полно. Летом печь нужна для работы, но не для того, чтобы постоянно готовить.

— Ит, Скиа, вовремя вы, — без приветствия начала Лийга, едва они переступили порог. — Зарядите лампы маслом, сейчас будем сборы раскладывать. Хорошо хоть ткань в запасе осталась, только что нашла, боялась, не хватит…

— Конвертики? — уточнил Скрипач. — Не, это я одной рукой не сумею. Это пусть Ит.

— С весами ты одной рукой запросто управишься, — тут же сообразила Лийга. — Что там делать? Траву положил, траву снял. По весу. Давайте, быстро по чашке лхуса выпьем, и приступим. Всего шесть видов сборов надо сделать сегодня. Тонизирующий, расслабляющий, похмельный, веселящий, и для потенции, женский и мужской. Травы прогретые, поэтому руками не трогаем, только щипцами. Мелочь с весов сдувать веером, рыжий. Всё поняли?

— Вроде бы да, — кивнул Ит. — А много нужно сделать?

— Хотя бы штук по пятьдесят-шестьдесят каждого вида, — ответила Лийга. — За весенние травы хорошо платят, и разбирают быстро. Как раз вам на карты получится заработать. Мы их оптом продадим, и пойдем утром вас регистрировать. Рифат насчет продажи объяснил?

— Объяснил, в общих чертах, — кивнул Ит. — Вот про это мы как раз и хотели поговорить.

— Сразу не получится, — уверенно сказала Лийга. — Но потом, как присмотрятся к вам, может, что и выйдет дельное…

— Нет, нам это не нужно, — покачал головой Ит. — Давайте сперва всё-таки лхус выпьем, и хотя бы работать начнем, а? — попросил он. — По ходу дела объясним, что к чему.

* * *

— То есть, как это вы не знаете, сколько вам точно лет? — Лийга, кажется, впервые за всё время удивилась по-настоящему. — Как можно не знать свой возраст?

— Ну, вот так, — вздохнул Скрипач. — Последний раз, когда мы его фиксировали, было пятьсот восемьдесят один, и пятьсот восемьдесят два года, соответственно. Ит старше меня на год. Мы действительно братья, ну, это, думаю, и так понятно.

— Пятьсот восемьдесят два года? — со странным выражением спросила Лийга. — Так… интересно… то есть, получается, вы делали геронто, верно?

— Нет, — покачал головой Ит. — Мы сами не делали. Нам бы в голову такое не пришло, что ты. Когда мы его делали, мы снижали до ста пятидесяти, но не больше.

— То есть это кто-то сделал, и вы утверждаете, что не знаете, кто? — нахмурилась Лийга.

— Совершенно верно, — кивнул Скрипач. — Мы не знаем ничего. Ни как попали сюда, ни кто нас изувечил, ни откуда взялось геронто. Лийга, мы медики, и мы знаем, насколько опасно делать такие вещи…

— Ах, вы ещё и медики? — уже явно издеваясь, спросила она. — Ну, продолжай дальше. Это же явно не всё. Да?

— Слушай, мы можем просто уйти, — Ит отложил щипцы для трав, кое-как отодвинулся на стуле от стола, и снял маску — работать с травами полагалось в маске. — Если ты настроена скептически…

— Вы не ответили, — Лийга тоже отъехала на стуле от стола, и скинула капюшон с маской. — Говорите, раз начали.

— Мы работали с научной группой, — сказал Ит. — Принимали участие в одном эксперименте. С нами что-то произошло, и мы очутились здесь. Точнее, там, на берегу, вот в таком виде. Что с нами случилось, мы не знаем.

— Очень информативно, — покачала головой Лийга. — А что за эксперимент?

— Восстанавливали картину внутренних событий в одном мире третьего уровня, работали в вирте, созданном системой нашего корабля. Там были суб-личности давно погибших людей, которые в этом мире жили. Альтея, ну, система корабля, делала под каждого погибшего локацию, в которой он существовал, мы собирали данные. В какой-то момент не сумели выйти. А потом оказались здесь, — объяснил Ит.

— А что вы исследовали? История? — спросила Лийга.

— Не только. История, социология, внутренние войны, ещё кое-какие процессы, — перечислил Скрипач. — Мир в тот момент определялся, было два варианта взаимодействия, на него претендовали два конклава. Наша группа выступала в качестве экспертов и консультантов по некоторым вопросам, не более того. На окончательное решение мы не влияли, да и не могли. Просто собирали данные.

— Хм, — Лийга задумалась. — Да, странно получается. Но почему вы лгали нам всё это время про тот же возраст?

— Так вы не спрашивали, — пожал плечами Скрипач. — Точнее, вы решили всё сами, а переубеждать кого-то в том, что он видит — неблагодарное занятие. У вас не могло быть никаких оснований, чтобы нам верить.

— У меня их и сейчас нет, — пожала плечами Лийга.

— Так и я о чём, — вздохнул Скрипач. — Именно что нет.

— Лийга, прости, на счёт косичек… У меня действительно была большая практика, — признался Ит. — Потому что мы вырастили троих дочерей, и кос я этих сплел столько, что вспомнить страшно. Единственная девушка в семье, которая кос не носит — это наша жена. У неё короткие волосы. А вот девчонки все носили косички. И Мади, и Даша, и Вера.

— Вот это действительно правда, — кивнула Лийга. — Руки, они врать не умеют. Ты соврал тогда, а руки не соврали. Руки у тебя, кстати, и впрямь золотые. Медики, вы сказали?