— Анюта, — Рома в лифте разворачивает меня к себе лицом и всматривается в глаза. — Ты чего трясешься?

Тимур накидывает мне на плечи пиджак, а Рома заключает меня в объятия. Теплые, ласковые и уютные. Прижимается щекой к макушке и говорит:

— Что ты, Анют. Ну, некоторых женщин привлекают и женатые мужчины с пузом. И такое бывает.

Я всхлипываю с тихим смешком.

— Любовь зла, как говорится, — цокает Тимур. — Может, у них там химия случилась.

— Про химию ничего не могу сказать, у меня по ней двойки да тройки были, — тихо посмеивается Рома.

— Так у меня тоже, — Тимур печально вздыхает. — Как вспомню, так вздрогну.

Я не отстраняюсь от Ромы. Мне в его объятиях хорошо, а пиджак Тимура на плечах согревает.

— У меня были пятерки по химии, — бубню в грудь Ромы, — мама с Петром Романовичем не про аш-два-о и прочее. И вряд ли это любовь, которая зла.

— Почему нет? — усмехается Тимур. — Один взгляд, искра, буря и безумие.

— Вот про безумие соглашусь, — печально вздыхаю я. — Мама точно умом помешалась.

На крыльце под ночным небом меня к себе притягивает Тимур и сгребает в охапку, будто напоминает, что он тоже умеет обниматься.

— Может, Петр Романович, — шепчет он, — принудил твою матушку к близости?

— Как вы? — поднимаю взгляд.

— Будь я женат, я бы так не поступил, — Тимур усмехается. — У меня все же есть некоторые принципы.

— Да ты что? — приподнимаю бровь. — Тогда очень жаль, что ты не женат.

— Так я поэтому и не женат, потому что много ограничений, — с издевкой улыбается. — Мне бы пришлось в срочном порядке разводиться, чтобы тебя склонить тебя к близости. Я бы не доставил Роме такого удовольствия единолично с тобой развлекаться.

— И очень жаль, — фыркает Рома и торопливо спускается по лестнице. — Все-таки ты утомляешь своими шутками.

Глава 40. Мелкий говнюк

Андрей сидит за столом, сгорбившись и прижав кулаки к вискам. Поднимает глаза и хрипит:

— Явилась?

— Так, — Рома меня рукой отодвигает в сторону.

С Андреем что-то не так. Щеки в красных пятнах, дыхание сбивчивое, глаза горят злобными огоньками. Рома делает шаг, а Андрей подрывается с места, хватает со стола ножа и кидается к нему. Молча, без единого звука. Я в ужасе вжимаюсь в стену. Рома перехватывает руку, Андрея, валит его на пол и усаживается сверху.

— Вот мелкий говнюк, — рычит и наносит звонкую пощечину. — Нашел на кого рыпаться.

Андрей клокочет что-то невразумительное. Тимур вздыхает, подходит к Роме и отпинывает носком нож под стол.

— М-да…

Рома оттягивает веки Андрею, вглядывается в глаза и шипит:

— Ты, сука, под чем?

— Отвали?

— Чем закинулся? — наносит очередную пощечину.

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — визжит Андрей, затем всхлипывает и ревет под напряженным Ромой, захлебываясь в проклятиях и невнятных оскорблениях.

Рома шарится по карманам Андрея и выуживает сложенный вчетверо листок, который протягивает Тимуру:

— Глянь…

Тиму разворачивает бумажку, пробегает глазами по нему и недовольно цыкает:

— Направление на тестирование на наркотики.

— Мамочка, — шепчу я и всхлипываю я.

— А мамочки тут нет, — Тимур откладывает бумажку и наклоняется к Андрею. — Так, дружочек, кто направил?

Андрей получает еще несколько пощечин, прежде чем ответить. Направил психолог, к которому его отвела матушка. Пара встреч и закрались подозрения, что братец мой сидит на веществах.

— Да тут и тестировать не надо, — Тимур прячет руки в карманы и переводит сердитый взгляд на окно.

— Так чем закинулся, Андрюша? — Рома встряхивает Андрея за грудки. — Говори!

Андрей что-то отвечает, а я сползаю по стеночке на пол и хватаюсь за голову.

— Все эта сука виновата, — хрипит Андрей. — Я в порядке! Ясно? У меня все под контролем!

— Да ты что? — Тимур приглаживает волосы и достает телефон.

— Пусти! Да чтоб вас всех! Ублюдки! Гандоны!

— Что еще скажешь? — Рома недобро щурится на него.

— Ты не понимаешь, — шепчет Андрей. — Я должен это сделать?

— Сделать что?

— Убить… Аню… Тогда все наладится, — возбужденно тараторит Андрей. — Тогда все будет хорошо.

— Он под кайфом, — Тимур оглядывается на меня и прикладывает телефон к уху. — Не слушай его, а лучше иди в комнате посиди, Анечка. Оно тебе надо на обдолбанного брата смотреть.

А я пошевелиться не могу. Мне так страшно слушать крики и бред Андрея, что я моргать забываю. Обдолбанный? Как так случилось? Куда мама смотрела.

— Илюх, — Тимур хмурится и отворачивается. — Да, я в курсе. Почти три часа ночи, а ты спишь, потому что здоровый сон очень важен для организма. А еще зарядка и прочее дерьмо?

— Что за Илюха?! — голосит Андрей, и Рома запихивает в его рот полотенце.

— Верещит как свинья.

— У нас тут одна свинка обожралась синтетики, — Тимур чешет бровь. — Ой да не нуди ты… Адрес сейчас скину… Конечно, срочно. Что за вопросы? Выключай зануду.

Андрей под Ромой вырывается, мычит, брыкается и глазами бешено вращает.

— Предлагаю связать, — Тимур торопливо пробегает пальцами по экрану смартфона. — Я надеялся все-таки на чай с плюшками или хотя бы подростковый побег из дома, потому что мамка загуляла.

Прячет телефон в карман, клацает пряжкой ремня, который рывком вытягивает:

— Вот сразу видно, что тебя мамка не порола.

Андрей мычит, вытаращив глаза, и Тимур усмехается:

— Дыши, бобер, дыши. Рано или поздно отпустит. Бэд-трипы не вечны, Андрюш. Они тоже имеют свойство заканчиваться.

Наблюдаю, как Рома и Тимур вяжут Андрея по ногам и рукам ремнями. Он пришел ко мне среди ночи, чтобы убить меня, потому что его воспаленный мозг решил, что я в чем-то перед ним виновата? Да он охамел.

— Вот же… — встаю на нетвердые ноги. — Я еще и виновата?

— Так, Анечка, — ко мне шагает Тимур, — иди в комнату.

— Мелкий уродец! — взвизгиваю я и кидаюсь к Андрею в желании его выпороть, но меня на