Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушаю, Гундер.
– Здравствуй, Дитмар. Это Хельга, приятельница Жаклин. Вот приехала из отпуска и хотела бы пообщаться.
– Ее нет, – сухо ответил Дитмар.
– А где же она?
– Она умерла.
– Когда? – в ужасе воскликнула Хельга.
– Две недели назад. Извини, Хельга, мне больше нечего тебе сказать.
Хельга плюхнулась на диван и стала беззвучно хватать ртом воздух. Логика событий подсказала единственно возможный вариант дальнейших действий. Она порылась в сумочке и вытащила из нее кусочек бумаги с номером телефона Курта Хильберта. Он долго не снимал трубку, затем ответил:
– Старший научный сотрудник Хильберт слушает, – Хельга поняла, что это его рабочий телефон.
– Добрый день, господин Хильберт. Меня зовут Хельга Греб. Я приятельница Жаклин Эрленбах. Возможно, вы помните меня. Мы как-то все вместе встречались…
– Да, помню. Разве вы не знаете…
Хельга перебила его:
– …что Жаклин умерла?
– Примерно так, – мрачно сказал Хильберт.
– Что значит «примерно»?
– Это история не для телефонного разговора, фрау Греб.
– Тогда давайте встретимся. У меня тоже есть что вам сообщить.
…Курт Хильберт прибыл к ней через два часа. Фрау Греб слушала и не верила своим ушам. Потом говорила она, и настала очередь удивляться Хильберту. Когда разговор закончился, оба сидели обессиленные и тупо смотрели куда-то перед собой.
26
– Отступающий противник сжигает мосты, – подытожила Мартина, выслушав краткий рассказ Макса о последних событиях.
Она сидела на клиентском диванчике, а Макс ходил мимо нее, активно жестикулируя. Он остановился и посмотрел на свою добровольную помощницу.
– Да, Мартина. Остается все меньше живых свидетелей, все меньше, как ты изволила выразиться, мостов, по которым мы можем подобраться к главному противнику. Мы знаем о нем уже все, что нужно, но заявить ему это прямо в лицо пока не можем.
– Как та собака, которая все понимает, но сказать не может, – проговорила Мартина, продолжая выдерживать выбранный ею стиль изложения мыслей.
Зазвонил телефон, и Макс прильнул к трубке. Мартина прислушивалась, пытаясь понять, с кем он разговаривает. Лишь услышав «Да, господин Хильберт», она сообразила, что звонит клиент. Макс закончил разговор словами:
– Я жду вас, господин Хильберт.
Теперь Мартина подумала, что ее намерению через двадцать минут покинуть офис не суждено осуществиться. Конечно, никто не будет этому препятствовать, но что же делать с собственным любопытством? С одной стороны, вполне разумно предположить, что клиент просто хочет узнать, насколько продвинулось расследование. И тогда совсем не обязательно оставаться в офисе. С другой стороны, она почему-то подумала, что за это время могли бы, как говорит ее шеф, «открыться новые обстоятельства», о которых намерен сообщить клиент. Такое пропустить она не могла. Мартина вопросительно взглянула на сыщика:
– Максик, что-нибудь существенное?
– Сейчас приедет клиент. Он утверждает, что у него есть важные новости. Ты останешься?
Его последние слова были лишними. По выражению любопытства на лице Мартины было понятно, что она согласна.
Когда Курт Хильберт вошел в офис и был, как положено, усажен на клиентский диванчик, Макс, посмотрев на его скорбное лицо, спросил:
– Что случилось, господин Хильберт? Уж не получили ли вы еще одну записку от Жаклин?
– Нет, господин Вундерлих, но мне совсем не до шуток. Пожалуйста, расскажите сначала, что вам удалось установить.
Макс обстоятельно рассказал обо всем, что произошло, не забыв при этом поделиться некоторыми предположениями, возникшими в ходе расследования. Мартина слушала молча, она даже ни разу не попыталась встрять в рассказ с какими-нибудь уточнениями, что было несвойственно ее импульсивной натуре. Курт Хильберт же вел себя беспокойно, сопровождая рассказ Макса частыми громкими нечленораздельными восклицаниями, что, вероятно, говорило о его крайней степени возбуждения. В такие моменты Мартина беспокойно поглядывала на клиента.
Макс подытожил свой рассказ словами:
– Вот, пожалуй, и все, господин Хильберт. Ваше предположение о преступных деяниях Дитмара Гундера, таким образом, подтверждается, но арестовать его мы пока не можем. Возможно, ваша информация поможет нам.
Курт Хильберт справился с волнением:
– Господин Вундерлих, вы, конечно, помните содержимое записки Жаклин?
– Безусловно.
– Там есть упоминание о некой тайне. Мне кажется, я знаю, что она имела в виду.
Макс с Мартиной переглянулись, памятуя о тех предположениях, которые уже делал Макс. Они с интересом смотрели на клиента, и он продолжил:
– Речь шла о драгоценностях Жаклин, которыми этому преступнику не удалось завладеть. И теперь, после вашего рассказа, я могу предположить, для чего ее удерживают: у нее хотят узнать об этих драгоценностях, – он замолчал и совсем горько добавил: – Потом ее все равно убьют.
– Нечто подобное мы предполагали, – сказал Макс. – Но как вы узнали о тайне, о которой упоминала Жаклин?
– Вчера мне позвонила приятельница Жаклин, и мы встретились. Она рассказала о том, что драгоценности у нее и она должна передать их мне.
– Почему только сейчас?
– Жаклин передала ей драгоценности примерно три недели назад. Вскоре после этого приятельница уехала в отпуск. Меня тогда, как вы помните, во Франкфурте не было.
Мартина перебила:
– Простите, господин Хильберт, хотела бы уточнить. Значит, Жаклин попросила приятельницу дождаться вас и передать вам драгоценности. А сама Жаклин не могла этого сделать?
– Жаклин торопилась. Она предчувствовала беду и опасалась за сохранность драгоценностей.
– Проще говоря, она боялась, что они попадут в лапы Дитмара Гундера?
– Именно так, фрау Хайзе.
– Но она ведь не могла в момент передачи драгоценностей дать приятельнице знать, что сама уже не сможет передать их вам?
– Ну да. Она велела приятельнице сделать это, если с ней что-то случится.
– То есть ей известно, что с Жаклин что-то случилось?
– Ну конечно, фрау Хайзе. Она ведь позвонила Дитмару и узнала от него, что Жаклин умерла.
Мартина облегченно вздохнула. В путаных объяснениях клиента был наведен относительный порядок. Макс же продолжил уточнения:
– Итак, приятельница вернулась только вчера и сразу же позвонила Дитмару Гундеру, а узнав от него о смерти Жаклин, тотчас позвонила вам. Вы хотите сказать, что все дни отпуска она только и думала о том, как бы побыстрее вернуться и передать вам драгоценности? Могла бы хотя бы отдохнуть с дороги и взяться за дело на следующий день.
После этих слов Курт Хильберт хлопнул себя по вспотевшему лбу. Его раскрасневшееся лицо расплылось в глуповатой улыбке.
– Ну конечно же, господин Вундерлих… Я забыл сообщить о главном. Вчера, когда приятельница вернулась в свой дом из аэропорта, она обнаружила,
