тех, у кого есть пропуск от генерала У. – Вэньчжи бросил осторожный взгляд в мою сторону. – На стенах теперь больше охранников. Их нелегко отвлечь, так как в случае провала им грозит порка или что-то похуже.

– Я должна спасти Ливея.

– Каким образом, если дворец так тщательно охраняется? Если угодишь в плен, тебя больше не выпустят и сделаешь Его Высочеству только хуже, – предупредила Шусяо.

– Мне нужен свой человек внутри Нефритового дворца, – медленно произнесла я. – Чары нельзя сломать извне.

– Могут ли ваши информаторы помочь нам? – спросила Шусяо Вэньчжи.

– Не в столь опасной затее: они не станут рисковать своим положением. Я знаком с ними, но они подчиняются только моему отцу. Он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь Небесному наследному принцу. Да и все равно это не поможет. Чтобы разрушить чары, вам нужен человек достаточно высокого ранга.

Генерал Цзяньюнь мог бы нам помочь, но его собственное положение было шатким. Вдруг на ум пришла еще одна идея – сумасшедшая, но самая надежная.

– Мне нужна твоя помощь, чтобы передать сообщение в Небесную империю, – сказала я Вэньчжи.

– Кому? – осторожно спросил он.

Я помолчала, выдержав его взгляд.

– Небесной императрице. – Мой ровный голос скрыл терзавшие меня сомнения.

Мать побледнела. Вэньчжи задумчиво изучал мое лицо. Я сглотнула, чтобы смочить горло.

– Сделаешь это? – нажала я, когда он не ответил.

Вэньчжи наклонился ко мне.

– Если ты и правда этого хочешь и все хорошо обдумала.

– Синъинь, ты серьезно? – изумилась Шусяо. – Императрица никогда не примет тебя, не говоря о том, что поможет.

– Не мне, – поправила я. – Своему сыну.

Я не настолько заблуждалась, чтобы вообразить, будто Небесная императрица решит оказать мне услугу, когда всего год назад она требовала моей смерти. Однако нас связывало нечто более глубокое, чем ненависть, – наша любовь к Ливею. Мы обе пойдем на что угодно, лишь бы спасти его… даже свяжемся с теми, кого больше всего презираем.

Глава 15

Никогда бы не подумала, что встречусь с Небесной императрицей в чайхане смертных. Я почти не узнала ее: без роскошных одежд и украшений, с приглушенной ослепительной аурой. Она выглядела как любой другой житель деревни: в хлопчатобумажном халате, с деревянной заколкой в волосах. Золотые когти не венчали пальцы, но сужающиеся ногти выглядели не менее угрожающе.

– Вы пришли.

Глупое начало разговора, все-таки она стояла прямо передо мной. Императрица не соизволила ответить, лишь неодобрительно наморщила лоб, оглядев истертый деревянный пол, бамбуковые табуретки, голые потолочные балки. Она скривилась, когда мимо пробежал слуга, державший поднос с тарелками дымящегося супа, рыбы и с овощами. Видимо, решала: неужели я выбрала это место, чтобы раздразнить ее, уязвить посильнее? Возможно, и так, но главным образом я хотела избежать любой ловушки, которую она могла подстроить мне в землях бессмертных. Мне требовалось понять, как далеко правительница готова зайти, чтобы спасти своего сына, и раз уж она пришла, то находилась в не меньшем отчаянии.

Я взяла тяжелый фарфоровый чайник и налила ей чашку. Не из уважения, а помня мамин урок: надо проявлять вежливость к старшей женщине, гостю, принявшему мое приглашение.

Не приняв угощения, она опустилась на табурет.

– Почему ты назначила встречу здесь? – ее голос сочился враждебностью.

– А где же еще, Ваше Небесное Величество? В Нефритовом дворце? Лучше, чтобы нас не видели. Более того, тут нам обеим спокойнее, потому что использование магии запрещено.

Ее щеки стали пунцовыми.

– Как смеешь ты говорить со мной так, будто ровня? Ты – никто, а я – повелительница небес и земли. Забыла, кто решает, что тут можно, а что – нет?

– Ваш супруг. И, думается мне, вы не захотите рассказывать ему о нашей встрече.

Сама не знаю, как я умудрялась сохранять подобие вежливости. Если начать грубить, не добьюсь ничего, кроме мимолетного удовольствия и долгой обиды.

Императрица посмотрела в окно. Выглядывала своих охранников, которые ждали снаружи? Их нельзя было не заметить: они стояли неподвижно в стороне от смертных и весьма отличались от людей своим надменным видом. Не спасала даже скромная одежда. Гул бессмертных аур пульсировал в воздухе, невзирая на попытки приглушить их. Почему солдаты не напали? Чего выжидала императрица?

– Мне известна ваша ненависть ко мне, – сказала я без предисловий. – Мой отец убил солнечных птиц, но лишь затем, чтобы спасти смертных.

– Он мог бы остановить птиц, не убивая их, – прорычала она.

– Ему не оставили выбора. Либо так, либо Царство смертных сгорело бы. В глубине души вы должны подозревать, кто помогал ему, у кого имелась такая сила. – Я больше ничего не стала добавлять, не желая нарушать данное отцу слово.

Императрица уставилась в чашку, хотя и не попыталась взять ее, вероятно брезгуя грубыми стеблями, плавающими на мутной поверхности.

– Ты попросила меня прийти сюда. Зачем?

– По той же причине, по которой вы пришли. Ради Ливея.

Ее пальцы сжались.

– Это все ты виновата. Из-за тебя он стал непокорным, пошел против отца. Ты довела его до этого жалкого состояния. Он настолько обезумел, что даже отказался от помолвки с принцессой Фэнмэй – ради тебя.

Ее слова ранили как ножи. Хуже всего, что возразить мне было нечего. Никто не стал бы отрицать, что принцесса Фэнмэй – гораздо более подходящая невеста, которая принесла бы с собой немалое приданое, армию для защиты своего суженого и место на троне Феникса. В отличие от меня. Я рассорила его с матерью, украла у отца и сбежала, как преступница.

– Ливей в опасности? – Я похолодела; моя уверенность в его благополучии строилась лишь на том, что кисть Небесной капли все это время оставалась неизменной.

Императрица запрокинула голову, глядя на меня поверх носа.

– Сейчас ему ничто не грозит. Мои личные охранники следят за ним. А теперь перестань тратить мое время и скажи, чего ты хочешь.

– Забрать Ливея из Нефритового дворца.

– А если я считаю, что он должен остаться, просить у отца прощения, согласиться на помолвку с принцессой Фэнмэй в обмен на свободу? – Она говорила медленно, смакуя каждое злобное слово.

Я подавила всплеск гнева, встретившись с ней взглядом.

– Уверена: вы уже перебрали эти варианты и раз пришли сюда, значит, Ливей отказался.

– Иногда все зависит от ставок. – Ее губы сложились в малиновый полумесяц. – Спроси себя: как думаешь, почему я пришла? Вступить в сговор с бесполезной девчонкой, которая ничего не может мне предложить, или получить то, чего у меня до сих пор не было?

Вот в чем подвох. Я позвала ее из лучших побуждений, но она приготовила ловушку. Императрица хотела взять меня в заложники и уже таким образом надавить на Ливея. Мой желудок скрутило от отвращения. Самое главное – я предвидела ее хитрость. Имея дело с гадюками, я научилась думать как змеи. Я нарочно повернулась к углу чайханы, где сидел Вэньчжи; его огромный меч лежал на столе, у всех на виду. Поймав мой взгляд, принц с насмешкой поднял чашу, другой рукой сжимая ониксовые ножны в едва завуалированной угрозе. Он не боялся обидеть Небесную императрицу; она не имела власти ни над ним, ни над его семьей, поэтому я попросила прийти его, а не Шусяо. Глаза императрицы сверкнули.

– Предатель. Знает ли мой сын, с кем ты якшаешься?

– А о ваших интригах он знает? – Как приятно было сбросить маску смирения, которую приходилось носить в ее присутствии.

Отодвинув табурет, она выпрямилась во весь рост.

– Мне больше нечего тебе сказать.

– А вот у меня к вам много вопросов. – Я проглотила несколько отборных оскорблений. – Скажите, что случилось с Ливеем?

Долгая пауза. Я думала, императрица уйдет, но она снова опустилась на табурет.

– Он в плену, под надзором тех, кто должен преклонять перед ним колени. Его бросили бы в тюрьму, если бы я не вмешалась, настолько он взбесил своего отца.

– Ливей ничем не заслужил подобного обращения, – возмутилась я.

– Это подлый притворщик Уганг наговаривает мужу на нашего сына.

– Уганг? – Ненависть