— Ну что, Умар? — понизил я голос. — Как ты? Сумел найти общий язык с Изюмом?

— Я не понимаю этого человека! — пылко воскликнул парень, покосившись в сторону удаляющейся гигантоподобной фигуры инквизитора. — Он меня искренне недолюбливает, если не сказать больше. И я никак не могу найти причины этому! На откровенность я его пробовал вызвать, и полунамеками допытывался, но все бесполезно! Он не признается, в чем дело, а только лишь источает разочарование, когда приходится выпускать меня из своего очередного медвежьего захвата!

— Не переживай, вы еще поладите, — убежденно ответил я, не став ничего рассказывать о прошлом Макса. — Ко мне Виноградов тоже долго присматривался и не сразу принял. А ведь меня после учебки с ходу командиром звена поставили. Я тогда думал, что этот зверюга вообще меня сожрет…

— Во-во! — согласно покивал Салманов. — Зверюга и есть! Он меня за эту неделю раз пять чуть не прикончил, я клянусь тебе, Юрий!

— Тяжело в учении, легко в бою, — ободряющее хлопнул я Умара по плечу. — Так что терпи!

— Вот спасибо, блин…

На этом разговор пришлось закончить, потому что Макс уже вернулся, прилаживая на свой могучий бицепс небольшую пластиковую коробочку на текстильном ремешке. А мы с новобранцем, тем временем, натянули на кулаки шингарды, нахлобучили шлемы, достали капы и застегнули липучки на плотных защитных жилетах. Умышленно калечить друг друга, естественно, мы не собирались, но когда твои кулаки способны разить с силой до нескольких тысяч килограмм-сил, то осторожность не будет лишней.

— Готовы? — спросил Изюм, выставляя таймер на устройстве. — Минуты хватит вам?

— Более чем! — уверенно заявил я.

На самом деле, у меня были большие подозрения на счет того, что Салманов выдержит целую минуту. Уверяю, в «сотке» эти шестьдесят секунд покажутся настоящей вечностью, и самочувствие после такого бешенного спринта будет весьма паршивое. Нет, я-то уже привык к таким нагрузкам и мог находиться в боевом режиме и в три, и в четыре раза дольше без всяких последствий для организма. А вот Умар, только начавший проходить гормональную терапию, имел все шансы травмироваться с непривычки. Но я уж за ним присмотрю, так и быть…

— Тогда на счет «три», — объявил напарник, поднося палец к кнопке. — Раз, два, погнали!

Сразу после его команды, я ощутил пляску чужой боли вокруг себя и нырнул в ее объятия. Воздух сгустился до состояния киселя, а слух полностью отключился. Зато зрение обострилось до такой степени, что я мог разглядеть узор на поверхности кожи Умара и крохотные капельки пота, повисшие на его волосах невесомой росой.

Я знал, что сейчас испытывает Виноградов. Электро-браслет был одним из самых первых новшеств в системе подготовки инквизиторов, необходимых для познания нашего темного дара и оценки собственных способностей. Я и сам в учебке нередко таскал такую штуковину. Если сложить вместе все сеансы тренировок, то, пожалуй, целая неделя набежит в легкую.

Преодолевая сопротивление непослушного пространства и тянущее ощущение в неразогретых мышцах, я выкинул пробный джеб. И хоть я действовал далеко не на пределе своих возможностей, Салманов все равно едва-едва сумел увернуться. Да-а, паршивенько у новичка с «соткой», стоит признать.

Нет, мы, конечно, подтянем парнягу до определенного уровня, но, как показывает практика, вряд ли он сильно превзойдет свой нынешний. Некробиологи из ФСБН уже долгое время искали способ усилить эту сторону инквизиторов, но ничего лучше проверенного дедовского метода так и не нашли. Только упорными тренировками и занудным повторением одного и того же действия можно было добиться хоть какого-нибудь прогресса. Но и он ограничивался едва ли десятью процентами от исходной величины.

Мне, кстати, весьма повезло с этим. Хоть в углубленной эмпатии я всегда был полным профаном, способным прочитать только очень яркие и сильные эмоции, да и те, в основном, негативные, но в «форсаже» давал фору любому. Как по времени использования, так и по скорости реакции. Можно сказать, что только из-за этой своей предрасположенности я и заработал себе первую боевую категорию. И будь я более восприимчив к эмпатии, вполне мог бы замахнуться и на второй высший разряд. Но это уже размышления из области: «Если бы у бабушки был х…»

Совершенно не напрягаясь, я за полминуты субъективного времени разделал Умара под орех. В реальности не прошло, наверное, и десяти секунд, а новобранец уже успел побывать на канвасе. Вскочил, правда, он в тот же миг. Но исключительно для того, чтобы поймать мой тяжелый правый «крюк», который пробил защиту Салманова даже через блок и снова отправил его полежать. И не сказать, чтоб я прям вкладывался в удары, совсем нет. Просто весовые категории были у нас с ним сильно разные… Хотя, парню стоит отдать должное, кое-что он тоже умеет. Чувствуется спортивное прошлое, хоть и насквозь любительское.

Внезапно меня выбросило из «сотки», и вместо сильных болевых миазмов в воздухе осталось висеть лишь их жалкое подобие. Это уже чувства не Виноградова, а схлопотавшего от меня пару плюх Умара. Да и те, надо заметить, изрядно притупленные адреналином.

— Ты чего? — воззрился я на напарника, который без предупреждения сорвал с себя электро-браслет.

— Херня это все, Факел, — безапелляционно заявил он. — Такая тренировка ни тебе, ни ему пользы не принесет. Не умеешь ты подстраиваться под уровень соперника, сечешь?

— Ну и что ты предлагаешь? — не стал я спорить с Изюмом.

— Давай я тебя вымотаю, а потом ты снова с Сынком схлестнешься. А то я с тобой еще за последнюю нашу беседу не рассчитался…

— Ох, ты гляди, как заговорил! Ну давай, старикашка мстительный, выходи, зарубимся.

Честно говоря, меня тот факт, что Макс до сих пор не отпустил эту ситуацию, неприятно удивил. Я считал, что он в своих суждениях и действиях был со всех сторон не прав, а он, посмотрите на него, «рассчитаться» со мной собрался. Ну хозяин-барин, как говориться. Тогда уж не обижайся, коли я тебя по черепу приласкаю…

Долго упрашивать не пришлось, и Изюм, передав браслет Умару, быстро показал, как им нужно пользоваться. Потом он всунул свои кувалды в шингарды, надел остальную защитную экипировку и вышел ко мне, становясь в стойку.

— Ну, типа, «три!» — объявил Салманов, нажимая кнопку на устройстве, и тут же болезненно вскрикнул: — Ай, бл…

Я не стал дослушивать окончание его фразы, а сразу же оседлал волну чужой боли и кинулся в атаку. Виноградов опасный соперник, и дарить ему даже ничтожные мгновения преимущества было очень чревато.

Мой кулак со скоростью брошенного из пращи булыжника полетел в голову оппонента, однако наткнулся на жесткий локоть. Удар оказался такой силы, что кожа перчатки лопнула, выплевывая кусок набивки, а на руке моего напарника тут же появилась длинная фиолетовая отметина. Но вряд ли этот выпад можно было назвать успешным, ведь мой сослуживец его даже не почувствовал.

В следующее мгновение уже мне пришлось пригнуться и уйти под ближнюю руку Изюма, чтобы избежать его богатырской «двоечки». Тугие волны воздуха пронеслись слева от моего шлема и чуть повыше макушки, обдувая почти незаметным в состоянии тактической относительности сквозняком. И я, пользуясь своим преимуществом в скорости, со всей молодецкой удали засадил Виноградову хук в левый бок. Обычно такой подачей я умертвий пополам переламывал, но мой соратник слеплен из особого теста, и так просто его было не одолеть. Он, будучи прикрыт защитным жилетом, будто бы, вообще не заметил, что пропустил по корпусу, и тут же попытался опрокинуть меня тычком колена.