— Чего встала? — послышался позади рык Валта, и он небрежно толкнул меня вперёд, заставив сделать шаг. — Забирайся. Иначе полетишь в его лапах.

Я сглотнула, подойдя к опущенному крылу и оглянувшись. Невдалеке лежала драконица Вейлина, а сам он молча стоял в стороне, даже не пытаясь вмешаться. И я его понимала — Валт сейчас был способен голыми руками шею кому угодно сломать. Я разозлила его настолько, что сама боялась лететь вместе на одном драконе.

Однако меня не спрашивали, грубо схватив за руку и втащив в седло. Я вырвалась из стальной хватки, отвернувшись и поудобней взявшись за острые шипы Оюна. В свою очередь Валт грубо схватил меня за талию, впив пальцы в ткань и кожу. Я едва удержалась от того, что бы не поморщиться.

— Мне больно.

— А мне плевать.

Я закрыла глаза, почувствовав, как Оюн поднялся в небо. Даже его движения соответствовали настроению хозяина — грубые, резкие и жёсткие. Воздух хлестал по лицу, а мы летели в сторону Дома Острозубых.

Я едва сдерживался, что бы не свернуть этой ведьме шею или, в крайнем случае, не скинуть её с Оюна. А соблазн был настолько велик, что пару раз я ловил себя на мысли, что вот — вот ему поддамся. Ну не может кто — то, кого ты едва знаешь, злить до помутнения в сознании! Я думал, что такое только в легендарных одах старых лет бывает, а в итоге убедился на собственной шкуре.

Когда появились очертания Дома, я едва ли не воскликнул от облегчения. Хотелось скинуть Аесту с высоты, даже не опускаясь, но это было бы убийство, за которое я должен был поплатиться собственной шкурой. Только это удерживало её от моей мести. О, а она будет. И будет очень и очень жестокой. Пора уже поставить на место эту ведьму.

Не стану скрывать — её слова царапнули меня даже сильнее, чем я рассчитывал. Видите ли, ей легче умереть, чем лечь со мной в одну кровать! Да любая женщина мечтает как раз таки умереть ради этого! Ну ничего — я ещё не закончил с этой девчонкой. Теперь желание склонить её в кровать смешалось со жгучей местью насчёт её слов. Ещё ни одна женщина такое не говорила обо мне! Даже Иона, которая за эти дни давала отворот — поворот всем, легла подо мной.

Оюн всхрапнул, нырнув вниз, к белокаменному Логову, и тяжело опустился на лапы. Я тут же соскользнул с его крыла, не собираясь даже лишнюю секунду проводить рядом с этой ведьмой. Она мне и так жизнь до конца смерти отравила.

— За мной, — хрипло рыкнул я, не оглядываясь, пройдя через Логово.

Я слышал позади себя шаги Аесты, которая, на мою радость, предпочла молчать. Краем глаза я заметил на горизонте тёмную фигуру, едва удержавшись от того, что бы не фыркнуть. Древние бы побрали Вейлина за его «самопожертвование»! Для Аесты уже всё решено, и его мнение ничего не изменит.

Идя по коридорам, я едва различал их из — за бушующих в голове мыслей. И все они были направлены в сторону черноглазой ведьмы. Больше я не намерен терпеть её выходок и этих пощёчин. Последняя и вовсе до сих пор горела на щеке, явно не собираясь проходить в скором времени. Надо снова срочно брать недельный «отдых» на посту — ситуация там была не такой накалённой, как между нами сейчас.

Приметив две знакомые двери, которые раньше разделяла ширма, я развернулся на каблуках и без предупреждения схватил ведьму за руки. Та успела только моргнуть, как я прижал её к стене, чуть ли не вдавив в светлый камень и нависнув сверху. Даже запах пепла и огня не смог перебить аромат незнакомых цветов, пропитавших девушку насквозь.

— В последний раз такая вольность, — прорычал я, смотря в её чёрные глаза. Казалось, Аеста даже не боится меня, чуть ли не с вызовом смотря в ответ и плотно сжав алые губы. Я ещё помнил их мимолётный вкус. — Я дал тебе неделю, думал, ты бросишь свои бредни насчёт помощи там, где сама будешь на грани смерти. Но снова вижу тебя в месте, где женщинам нет места.

— А что насчёт Ионы? Ей там тоже ведь не место, — прохладно произнесла она, дёрнув руками, но вырваться ей я не дал.

— Иона прекрасно знает, чем рискует, и полжизни провела в небе, в отличие от тебя. И я буду последней сволочью, если пущу женщину на поле боя, которая ещё в платье пытается кому — то помочь. Или ты согласна примерить мужские штаны?

— Если от этого зависят чьи — то жизни, то я хоть голой выйду и буду помогать, — сквозь зубы прошипела Аеста, и всего на миг я хотел взглянуть на эту картину.

— Не переживай — у нас впереди долгая жизнь вместе. Ты меня ещё успеешь порадовать своим телом.

— Сомневаюсь. Мне не льстит становиться ещё одной подстилкой ради ночи с тобой, о которой некоторые женщины ещё почему — то мечтают.

— Тогда боюсь тебя разочаровать, — прорычал я, нависнув над ведьмой так низко, что мог коснуться её лба своим, — лично я желаю иметь детей, которых ты вынуждена будешь вынашивать.

— Найди себе другую женщину для этого. Ту, которая согласится выйти за человека, убивающего людей и драконов, — с пренебрежением ответила девушка.

— А ты думаешь, в этом мире всё так светло и хорошо? Тогда вынужден тебя разочаровать — это не твои сопливые романы. Здесь всё за тебя уже решили — и хочешь ты этого или нет, твоего мнения спрашивать никто не будет. Если придётся, я силой заставлю тебя лечь в кровать и сделаю себе наследника. Возможно, мне придётся даже приковать тебя цепью, но, поверь, я непременно это сделаю.

— Ты не посмеешь, — негромко, но твёрдо произнесла Аеста.

— О, я посмею. Если ты ещё не поняла, то мы связаны с тобой Соглашением. А значит, ты — моя.

Последнее слово я прорычал, наклонившись и яростно впившись в губы Аесты, буквально ощущая, как та задыхается, пытаясь вырваться или оттолкнуть меня. Но я был сильнее, чуть ли не до хруста сжав ладони на её запястьях и наслаждаясь даже не этим поцелуем и не вкусом её губ, а своей властью над этой черноглазой ведьмой.

Неожиданная боль заставила отпрянуть и ощутить во рту привкус крови. Я выпустил руки Аесты, которая сплюнула прямо на пол, с отвращением стерев с губ мою кровь. Эта стерва укусила меня, да ещё до крови!

— Ведьма… — гневно бросил я, пытаясь отойти от удивления и заглушая это злостью. — Можешь забыть про пост — через неделю у тебя обряд пробуждения дракона. Надеюсь, хоть тут ты не опозоришься и не воспроизведёшь на свет порченного. И если хоть заикнёшься про свою «помощь» — я тебя из Дома не выпущу. Тут уже никто тебе не может, даже Древние, если вдруг не возродятся и не спалят это место.

Зло усмехнувшись, я развернулся, зашагав прочь от черноглазой ведьмы. Спустя секунду коридор прорезал громкий хлопок двери и звякнувший замок. Я едва подавил желание снять с петель эту дверь, но лишь вдохнул как можно больше воздуха. Мне с ней жить, а мы уже ненавидим друг друга с первого дня. И начала всё эта ведьма своей неприязнью ко мне. Я так и вовсе пытался быть человеком чести, но даже у меня терпения на неё не хватает. Может, если встану на колени перед отцом, тот ещё подумает и расторгнет Соглашение?