– Гунвальд, забудь – она не твоего поля ягода.

– Не скажи, – возразил монаху Дилль. – Видел, как она нас осмотрела – словно оценивала. Говорят, для высокородных дам такие приключения в путешествиях в порядке вещей.

Будто услышав слова Дилля, дама, которая в этот момент поднялась из-за стола, довольно громко произнесла:

– Эй, хозяин, я передумала принимать здесь пищу – подайте мне ужин в третий номер. И проследите, чтобы ночью меня никто не побеспокоил. Завтра мой муж, барон Скодис вернётся с лакеями, а сегодня свою безопасность я доверяю вам.

При слове "вам" баронесса многозначительно посмотрела на здоровенного каршарца и удалилась в свой номер. Все присутствующие в зале мужчины сопроводили её взглядами – особенно Гунвальд. Когда дама скрылась из виду, каршарец свирепо почесал свою русую бороду.

– Эх, какая женщина!

– А чего ты тут сидишь? – удивился Дилль. – Иди к Эрстану, скажи, что отлучишься на час-другой. Он же нормальный мужик, думаю, не откажет и всё поймёт.

– Зачем отпрашиваться? – в свою очередь удивился каршарец.

– Гунвальд, ты разве не слышал, как она объявила, что до завтрашнего утра свободна?

– Чего? – изумился варвар. – Она только сказала, что завтра её муж приезжает.

– Ну, а я про что? Мало того, она даже назвала номер комнаты. И служанку куда-то услала.

– И что?

– Гунвальд, не тупи! – Дилль даже сердиться начал. – Ты видел, как она на тебя посмотрела? Тебе только что сделали явное приглашение.

– Мне кажется, ты что-то путаешь, – буркнул Гунвальд. – Кроме того, от твоих советов у меня кувшины на голове бьются.

Дилль невольно разулыбался, вспомнив, как служанка из "Стойла ржавого дракона" гоняла каршарца по всему заведению, чем только укрепил Гунвальда в его подозрениях.

– На этот раз я тебе дело говорю, – сказал Дилль и обратился за поддержкой к монаху: – Герон, ну хоть ты ему скажи.

Монах ухмыльнулся и кивком подтвердил правоту Дилля. Впрочем, общеизвестно, что в голову каршарцам попадает немногое, зато если уж что-то попало, то вышибить это оттуда можно только хорошей дубиной. Поэтому Гунвальд, решивший, что его в очередной раз подначивают, на все уговоры друзей только упрямо мотал головой. Дилль, потеряв терпение, воскликнул:

– Ну, хорошо, если ты не желаешь насладиться объятиями прелестной дамы, я сам поднимусь к ней. А ты, чурбан каршарский, останешься ни с чем.

– Вообще-то, она не тебе намекала, – рассудительно сказал Герон, но Дилля уже было не остановить.

– Много вы понимаете. Да женщины от меня просто тают, как воск в печи. И баронесса, между прочим, на меня тоже посматривала с интересом. Готов биться о заклад, что она с превеликим удовольствием предпочтёт принять мои ухаживания, нежели томиться в объятиях неловкого Гунвальда.

– Дилль, давай-ка лучше заканчивать ужин да спать ложиться, – сказал монах.

Дилль, уже сам себя убедивший в собственной значимости, в ответ только фыркнул и направился к Эрстану.

– Господин маг, – официально обратился он к нему, – не будете ли вы возражать, если я на некоторое время отлучусь. Я очень тревожусь за безопасность баронессы – хочу удостовериться, что с ней всё в порядке.

Эрстан с удивлением уставился на рыжего нахала.

– А-а, разве тебя приглашали? – сделал он ударение на слове "тебя".

Дилль подбоченился и уверенно ответил "ну, а кого ещё". Маг хмыкнул и махнул рукой, мол, иди. Дилль с гордым видом отправился к лестнице на второй этаж, по пути сказав Гунвальду:

– Учись у папы, сынок. Я бы тебя позвал с собой, чтобы ты поучился, как надо правильно обольщать женщин и заставлять их сходить с ума от страсти. Но увы, думаю твоё присутствие ей не понравится. Я тебе потом всё расскажу.

Монах и те, кто слышал слова рыжего пройдохи, захихикали. "Сынок" возмущённо засопел и пообещал отвернуть "папе" голову, когда тот вернётся. Дилль нарочито неторопливо поднялся по лестнице, осмотрелся в коридоре, нашёл комнату с нарисованным на двери номером три и, не стучась, вошёл. Дама сидела у окна и на вошедшего демонстративно не обращала внимания. Дилль глубоко вдохнул и приступил к обольщению, мастером которого по его же словам он был.

– О, прекрасная незнакомка, – начал он, – разрешите вашему верному слуге облобызать…

Чего там Дилль собирался лобызать осталось неизвестным для дамы, поскольку она, услышав голос вошедшего и убедившись, что он ничуть не напоминает собой могучего варвара, пронзительно завизжала.

– Караул! Грабят!

Дилль даже обернулся, подумав, что за его спиной кто-то стоит, и дама просто не поняла ситуации. Но позади Дилля никого не оказалось, а вновь повернувшись к баронессе, он получил сильный удар по лбу. "Бум-м-м", – сказал медный тазик, которым баронесса столь удачно запустила в незваного посетителя.

– Насилуют! – раздался новый крик женщины, а вслед за этим в Дилля полетело зеркальце в серебряной оправе.

Второй бросок баронессы был ещё удачнее, чем первый. Дилль схватился за разбитый нос, стрелой вылетел из комнаты и кубарем скатился по лестнице в общий зал. Драконоборцы встретили незадачливого героя-любовника громовым хохотом, и даже Эрстан, находившийся в весьма мрачном расположении духа с самого отъезда из Тирогиса, широко улыбнулся. Хозяин постоялого двора выбежал из кухни, вооружённый зловещего вида тесаком, но Эрстан поспешил его успокоить.

– Любезный Иворр, не беспокойтесь за баронессу. Просто один из моих людей проявил неуместную вежливость.

– Вы бы получше присматривали за своими людьми, господин маг, – проворчал Иворр. – Я не хочу терять уважаемых клиентов – я имею в виду, конечно, госпожу баронессу. Не то к утру ваши драконоборцы лишатся каких-нибудь частей тела.

– Непременно лишатся, – раздался голос баронессы, появившейся на верхней площадке лестницы. – Завтра утром барон Скодис весь ваш отряд оскопит. И в первую очередь того мерзавца, что посмел незваным вломиться в мои покои.

"Мерзавец" ощутимо побледнел, да и остальные драконоборцы тоже притихли. Хотя они были совершенно не виноваты в покушении на честь баронессы, но кто знает этого барона Скодиса – вдруг он окажется короток на речи и скор на расправу?

– Вы все мерзавцы, – высокомерно произнесла баронесса, оглядев сидящих за столами мужчин. И, остановив взгляд на каршарце, поджала губки. – А вы, сударь, болван!

И удалилась. Хозяин постоялого двора, убедившись, что инцидент исчерпан, исчез на кухне. Дилль поморщился, но не из-за