Журналистов на презентации было много, здание предполагалось строить в самом центре города, и оно обещало стать визитной карточкой областного центра. Правда, для того, чтобы освободить площадку, требовалось снести ветхое строение, которое, как оказалось, когда-то представляло какую-то историческую ценность. В этот момент, как водится, возник скандал, общественность писала возмущенные письма во все инстанции, но реконструировать здание было практически невозможно: само строение находилось в таком состоянии, что его историческая роль уже не соответствовала тем объемам бюджетных денег, которые бы пришлось в него вложить. Постепенно страсти утихли, и публике, наконец, готовы были представить проект так называемой ратуши. Архитекторы сделали небольшой фильм, где с помощью компьютерной графики изобразили конечный результат. Первые же кадры были впечатляющи: проект готовили с исключительным мастерством и тонким вкусом. Но внимание Лизы стало все чаще отвлекаться от того, что показывали на диапроекторе, с того момента, когда она встретилась взглядом с молодым человеком, сидящим по левую руку от Беляева и которого профессор представил как одного из своих соавторов. Юноша пристально взглянул на нее своими почти черными влажными глазами и принялся что-то чертить или рисовать в лежащем перед ним блокноте. Потом взглянул снова. Потом еще раз. А дальше уже Лиза не могла отвести зачарованного взгляда от его лица. «У него глаза, как у олененка из какого-то мультика, такие же черные и блестящие», – почему-то подумала она. Молодой человек вообще имел какой-то нездешний вид, ничем не походил на юношей его возраста, живущих в XXI веке, был удивительно хорош какой-то трогательной мальчишеской красотой… У него было классически правильное лицо, тонкий нос, красивый рисунок губ. Такого юношу трудно было представить себе танцующим на какой-нибудь дискотеке или пьющим пиво в парке. Лизе он показался похожим на сказочного героя.

Когда презентация кончилась, Лиза подождала, пока разойдутся газетчики, сделала знак Беляеву, что хочет записать с ним интервью, и тот заторопился прощаться с представителями прессы. Наконец профессор более или менее освободился, и Лиза подошла к нему.

– Еще раз здравствуйте, Виктор Вениаминович, – поздоровалась она, стараясь не смотреть на молодого человека, который вежливо встал при ее приближении, – я в восторге, очень красивый проект. А замысел с окнами – это просто шедевр, нет слов.

– Здравствуйте, Лизочка, очень рад. – Профессор галантно поцеловал ей руку. – Давно не видел вас, все только по телевизору. Я рад, что вам понравилось. Я работал не один, у меня очень талантливая группа, кстати, окна – идея Никиты.

Он представил молодого человека:

– Вот, рекомендую, Никита Дружинин, мой ученик.

– Очень приятно, – отозвалась Лиза.

– Мне тоже, – ответил молодой человек и склонил голову.

– Виктор Вениаминович, где бы нам поудобнее было записаться? – обратилась Лиза к архитектору.

– Никита, проводи Елизавету Андреевну в мой кабинет, я сейчас вас догоню, я обещал два слова для «Вестей». Буквально пять минут. – И профессор заспешил к пожилому корреспонденту областной газеты.

Никита проводил Лизу и ее оператора в просторный кабинет руководителя проектного бюро, предложил им располагаться поудобнее, осведомился, кто что предпочитает – чай или кофе, и исчез за дверью. Через минуту он вернулся, застав Елизавету Андреевну за разглядыванием картины, висевшей на стене, у которой располагались мягкие кожаные кресла и столик. На картине был изображен старый домик, утопающий в кустах сирени. Сияло яркое солнце, за слегка покосившейся крышей виднелся золоченый купол храма, за который, казалось, зацепилось легкое белое облако. Кусты сирени полыхали фиолетовым, на крылечке развалился большой черно-белый кот. Что-то в этой картине задело Лизу, она будто почувствовала аромат цветущего куста, ощутила тепло яркого весеннего дня. Ей почему-то захотелось туда, в тот маленький дворик, захотелось щуриться от солнца, гладить кота, вдыхать аромат сирени и слушать звон церковных колоколов.

– Вам нравится? – спросил молодой человек, незаметно возникший за ее спиной.

– Очень, – честно ответил она.

– Это Никитина работа, – не без гордости сообщил профессор Беляев, который в этот самый момент входил в свой кабинет, – он пишет старый город.

– Вы очень талантливы, – отозвалась Елизавета, решившись все-таки поднять на юношу глаза.

– Спасибо, – улыбнулся он, – надеюсь, что это тоже вам понравится.

С этими словами молодой человек раскрыл блокнот, в котором что-то чертил во время презентации, аккуратно вырвал из него лист и протянул Лизе. Она взяла его и обомлела: с листка бумаги на нее смотрело ее собственное лицо. Это был ее карандашный портрет. Женщина залилась краской.

– Спасибо, мне очень приятно, – только и сумела сказать она.

Они все вместе выпили чаю, довольно быстро записали комментарий профессора Беляева, благо он был привычен давать интервью, и засобирались. Поводов задерживаться дольше не было, но и уходить отсюда Лизе не хотелось. Ей вдруг сделалось страшно, что она уйдет и больше никогда не увидит этого красивого юношу, такого несовременного, с таким упоением рисующего старый город.

Никита вызвался их проводить. К счастью, в этот момент Володе, Лизиному оператору, позвонила его девушка, и он, избегая посторонних ушей, вырвался вперед, предоставив Никите и Лизе одним спускаться по лестнице. Они оба, не сговариваясь, замедлили шаг.

– Мне очень понравилась ваша картина, – сказала Лиза, чтобы не молчать, и тут же добавила: – И рисунок тоже.

– А вы приходите на выставку, у нас скоро выставка молодых художников, там будет несколько моих работ, – смущенно улыбаясь, сказал юноша.

– Да? Где и когда? – спросила Лиза, обрадованная, что новый повод для встречи нашелся так легко.

– Через две недели, – ответил Никита, – в выставочном зале на проспекте Мира. Только час открытия выставки я пока не знаю.

Лиза покопалась в своей сумочке, достала визитку и протянула молодому человеку.

– На этой визитке есть мой сотовый телефон, – сказала она. – Когда вы будете знать точное время, позвоните мне. Я приеду вместе с оператором, мы сделаем сюжет в «Темы недели».

– Вы можете приехать просто так, я же вас приглашаю не для того, чтобы вы сделали мне рекламу. – Он пожал плечами. – Просто мне хочется, чтобы вы посмотрели и другие мои работы.

Лиза обернулась, чтобы попрощаться, и, против своей воли, заглянула Никите прямо в глаза – они горели, как горит ровное яркое пламя.

– Я обязательно приду.

Неделю Лиза не находила себе места. Она вздрагивала каждый раз, когда раздавалась трель мобильного телефона, а если на дисплее обозначался незнакомый номер, сердце ее начинало колотиться с неистовой силой. Ею овладело какое-то странное чувство: умом она понимала, что у нее есть любимый и любящий муж, что этот незнакомый мальчик ей совершенно не нужен, он никаким образом не может войти в ее жизнь, в ней нет и не может быть для него места. Но вопреки всем доводам разума она ждала его звонка. Редакция «Новостей» уже получила приглашение на открытие выставки молодых художников, а Никита все не звонил. «Он передумал, он забыл, встреча со мной для него ничего не значит», – думала Лиза. И когда она уже почти отчаялась, на дисплее в очередной раз появился незнакомый номер.