– Вы все сказали? Или вы еще хотите поучить меня, что красиво делать, а что нет? – серьезно спросила Елизавета.

Юноша молчал, только желваки двигались.

– Я не хочу больше вас видеть, – сказала Лиза ледяным тоном, – никогда.

Она видела, что Никита обомлел, что он не ожидал услышать от нее ничего подобного. Глаза его расширились от удивления: он ждал выяснения отношений, обещаний, уговоров, слез – чего угодно, но только не этого. И пока не последовала его реакция, Лиза развернулась и решительно зашагала в сторону дома.

Для Лизы потянулись долгие безрадостные дни и недели тоски, печали и одиночества. Она уже понимала, какую чудовищную ошибку совершила. Теперь она четко осознавала, что сорокалетняя женщина и только начинающий взрослеть парень не могут воспринимать жизнь одинаково. Разговаривая сама с собой, она корила себя, не стесняясь в выражениях, но легче от этого все равно не становилось. Ее душил гнев: значит, этот чертов мальчишка вообразил себе, что ради него она бросит семью, уйдет из дома, забудет о том, что у нее вообще-то растет дочь… Даже если бы она окончательно сошла с ума и сделала именно так, как он хочет, то возникает вопрос существенный и важный: а что дальше? Да, Никита Дружинин неординарная личность, он умен, он очень талантлив. Да, именно такие юноши чаще всего «западают» на взрослых женщин, не находя себе ровни в своей среде. Но что будет тогда, когда он удовлетворит свое любопытство, когда интерес к ней окажется исчерпан? Когда он, наконец, повзрослеет, когда уже успешно проверит на Лизе силу своих мужских чар? А тогда, подозревала Елизавета, он пойдет дальше своей собственной дорогой. А что он оставит ей? Одиночество, разрушенную жизнь, депрессию? Ну уж нет, Елизавета Краснова слишком уважала саму себя, чтобы позволить развиться такому сценарию. Когда ею овладевал гнев, переносить отсутствие Никиты было легко, она даже воображала себе, что стоит ему опять показаться на ее горизонте, как она сразу же, без раздумий, пошлет его ко всем чертям…

Но потом ее настроение менялось и она спрашивала себя, зачем она так резко его оттолкнула? Как она могла так сделать? Он строил планы на жизнь, он мечтал… Может быть, он просто не хотел делить ее ни с кем? Может быть, в силу своего возраста и жизненной неопытности он просто не понимал, как тяжело даются человеку судьбоносные решения? В конце концов, Никиту оправдывает его любовь. А ее что оправдывает? Да ничто! Это она, и только она, виновата в том, что хочет иметь все и сразу: и дружную благополучную семью, и любовь, которую она должна уместить в рамках своей привычной жизни. Но разве не понятно, что интрижку уместить еще как-то, наверное, можно, но любовь – нельзя. Она в эти рамки не войдет, все равно придется делать выбор. Значит, Никита был прав?

Лиза уже не ждала, что он снова появится, уже не вздрагивала, когда звонил телефон. Она злилась на него, а еще больше на себя – за то, что позволила себе такую непростительную слабость и даже сама не заметила, как это произошло. Вадим, видя, что жена не в настроении, предложил съездить куда-нибудь на недельку, и Лиза первый раз в жизни отказалась. Краснов был в шоке: никогда его жена, которую он называл «туристической наркоманкой», не отказывалась от путешествия. Но Вадиму в тот момент было некогда копаться во внутреннем мире своей супруги: через несколько месяцев должны были состояться мэрские выборы, ему нужно было сосредоточиться на серьезной работе. А потом произошел скандал из-за отказа Кати ехать в Лондон, и Лиза совсем скисла. Она никогда и никому не призналась бы в этом, но в глубине души надеялась, что дочь отправится на учебу за границу. Это, конечно, не означало бы, что она, Лиза, обретет свободу, это даже не означало, что она так уж готова и так уж сильно хочет эту свободу получить, но, по крайней мере, это давало ей хоть какую-то надежду на право собственного выбора. Она тосковала по Никите и очень боялась, что эта тоска не пройдет сама собой, а станет еще более нестерпимой. Но если Катя остается дома, то ни о каком выборе не может быть и речи.

Так что к зиме борьба с собой, семейный конфликт, сочетающийся с полным безразличием к работе и окружающему миру, погрузили Лизу в совершенно незнакомое ей доселе состояние отчаянной, темной тоски.

В декабре старшая сестра Алла, которая после третьего развода собиралась ехать в Таиланд с новым любовником, попросила Лизу присмотреть за ее квартирой: у Аллы имелся кот Тимоша, рыбки и множество цветов. Буквально за неделю до предполагаемого отъезда домработница Аллы попала в больницу, и оставлять хозяйство стало не на кого. Лиза предложила взять кота к себе, но Алла категорически отказалась:

– Ты же знаешь, что кошки – не собаки, им главное – не менять место жительства, – умоляюще говорила она, – тем более Тима пофигист, ему не нужно постоянное внимание, он прекрасно справится один, главное, следить за его туалетным лотком и вовремя давать еду. Ну Лизушка, ну будь другом, что тебе стоит заскакивать два раза в день? Это же рядом… Покормишь его, погладишь, побудешь немножко, чтобы он не чувствовал себя совсем уж брошенным. А в выходные Катька может зайти, ей какая разница, где в компьютер пялиться: дома или у меня. А я тебе привезу что-нибудь этакое…

– Сумку из ската мне привезешь, – не упустила своего младшая сестра.

– Конечно, милая, – обрадовалась Алла.

На самом деле большой сложности для Лизы поручение сестры не представляло, поскольку Алла жила совсем рядом с телецентром, буквально в нескольких минутах ходьбы, так что забегать к ней до и после работы Лизе не составило бы особого труда. Так почему же не выручить сестру, тем более что они были очень близки и никогда ни в чем друг другу не отказывали?

Понедельник был для нее легким в плане работы днем, и Лиза решила не засиживаться на студии, тем более что текущие дела были сделаны, а никакие новые идеи и мысли вот уже месяц ее не посещали. Она вышла из здания телецентра, кутаясь с шубку и не глядя по сторонам. Смеркалось, шел легкий снежок, погода была прекрасной, стоял такой же чудесный вечер, как в тот день, когда она видела Никиту в последний раз. Лизе захотелось плакать, предательская слеза уже и стала наворачиваться, когда от стены здания отделилась мужская фигура, и хотя Лиза видела ее только боковым зрением, и только силуэт, она поняла, что это Никита. Он ее ждал.

– Здравствуйте, Елизавета Андреевна, – сказал он, сделав шаг ей навстречу.

– Здравствуйте, Никита, – не дрогнувшим голосом ответила она, хотя внутри у нее все сжалось. – Что вы здесь делаете? Неужели меня ждете?

– Да, – кивнул юноша, – я хотел перед вами извиниться. Я, наверное, обидел вас. Простите, мне бы не хотелось, чтобы у вас остались обо мне неприятные воспоминания.

Воспоминания? Значит, продолжать общение он не собирается? Зачем тогда пришел? Или ждет, чтобы она проявила инициативу?

Лиза остановилась, посмотрела ему в лицо. Боже, какой же он красивый! Больше всего на свете ей хотелось погладить его по щеке, рассказать, как она соскучилась, и заплакать у него на плече. Вместо этого она довольно сухо ответила:

– Пусть вас это не беспокоит. Ничего страшного не произошло.