— Времени, чтобы придумать телефонный номер, у вас будет предостаточно.

Кристи тоже допила свой мартини и вернула бокал на стойку.

— Я не стану его придумывать.

Маллой помог новой знакомой надеть пальто и повел ее на парковку, где рядом с неоновым четырехлистником клевера, выглядевшим так, будто его дважды срывали, стояла роскошная машина темно-синего цвета. Выдохнув облако пара, Перри открыл дверцу для своей пассажирки.

— Спасибо, — сказала Кристи, забираясь внутрь, и ее слова повисли в воздухе облачком, подкрашенным зеленым светом жужжащих неоновых огней.

Полицейский закрыл дверцу и обошел машину, думая о своих детях, живущих на западе (в его мыслях они постоянно оказывались младше, чем были в действительности), и о совете Хуана, которому он решил последовать. Сначала высадить платиновую особу возле ее дома, потом позвонить мальчикам и спросить, хотят ли они отправиться с ним в поход — может быть, в Каскадные горы или в Каролину… В Сан-Франциско сейчас восемь вечера, так что оба его сына наверняка дома и не спят.

Детектив забрался в машину, закрыл дверь и повернул ключ зажигания. Из-под капота послышалось ворчание на басовых нотах. Перри взглянул на свою пассажирку и увидел, что она дрожит.

— Всего пара секунд, и будет тепло, — пообещал он.

Кристи, снова погрузившаяся в размышления о своих проблемах, кивнула.

— Все хорошо? — Маллой поставил печку на максимум.

— Просто я замерзла.

Детектив промолчал. Включив передачу больной рукой, он выехал задом с парковки, свернул на пустую улицу и покатил вперед.

Тепло и молчание заполнили плюшевые внутренности машины.

— Что вы любите делать, кроме как знакомиться с копами-ирландцами? — поинтересовался рыжеволосый мужчина.

— Читать.

— Книги? Журналы? Блоги про собак, которые умеют произносить слово на букву «т»?

— Книги.

— Триллеры? Любовные романы?

— Любовные романы? — Женщина тихонько фыркнула. — С тех пор как мне исполнилось четырнадцать, я не брала в руки ни одного такого романа.

— А как насчет «Нашего последнего лета»?

— Вы его читали? — удивленно спросила Кристи.

— Да. И он показался мне совсем неплохим. — Полицейский не стал говорить, что плакал в конце.

— Поверю вам на слово, — с иронией, но без ехидства сказала пассажирка.

Повернув руль против часовой стрелки, Перри выехал на Саммер-драйв. На улице никого не было, только в переулок свернула машина с треугольными габаритными огнями.

— И какие книги вы предпочитаете? — спросил детектив.

— По большей части исторические. И шпионские романы.

— Я бы хотел, чтобы вы посоветовали мне, что из этого почитать.

— Конечно.

Кристи зевнула, но не слишком натурально, и ее собеседник понял, что это намек. Воздух внутри прогрелся еще больше, и на протяжении нескольких миль они делили между собой тишину и ухабы на дороге. Неожиданно Перри подумал, что ему нравится это состояние.

Катившая по темному и пустому городу машина тихонько урчала, а когда они проезжали мимо магазина пластинок, закрывшегося еще в восьмидесятых, Маллой включил приемник и нашел станцию, передававшую старую музыку. Банда горластых женщин пела про мальчика по имени Билли Джим, который, по их единодушному мнению, был дрянным и никчемным.

— Вот эта мне нравится, — сказала Кристи. — Напоминает о детстве.

— Вы выросли в Виктори?

— К сожалению.

Перри объехал дохлого голубя и задал новый вопрос:

— А что еще вы делаете в свободное время? Как развлекаетесь?

— Смотрю иностранные фильмы. Мне очень нравится узнавать про другие места и культуры.

Полицейский оживился, услышав ее слова.

— А вы видели «Смертельную глубину»?

— Не думаю.

— Это японский фильм, черно-белый, действие происходит на подводной лодке.

— Не люблю военные фильмы.

— Этот станет для вас исключением, потому что он самый лучший из всех когда-либо снятых.

— А про что он?

Детектив подозревал, что Кристи просто старается убить время по дороге домой, но все же решил ответить на вопрос.

— Я не хочу рассказывать вам все, так что выдам только главную идею.

Перри откашлялся, как будто собирался произнести речь по поводу выдвижения кандидата на серьезный пост.

— Япония вот-вот проиграет в самом грандиозном сиквеле всех времен — Второй мировой, — начал он. — Главного героя фильма зовут Тайсё. Он капитан японского военно-морского флота и помолвлен с девушкой Юки, хорошенькой куколкой, которая работает на заводе на конвейере по сборке торпед для подводных лодок. Времена тяжелые, и завод отстает от расписания поставок, хотя все трудятся по восемнадцать часов в сутки, семь дней в неделю. Юки потеряла три пальца во время несчастного случая на одном из станков, и еще она жутко кашляет. Но Тайсё все равно ее любит. И вот он получает задание от главнокомандующего имперским флотом Японии провести маленькую подводную лодку в имеющий огромное значение район Тихого океана и потопить там все вражеские корабли, включая загруженный под завязку авианосец. Тайсё понимает, что у них нет ни единого шанса выполнить приказ, но он воин и не намерен отступать. Ему поручили важную миссию, и он готов умереть, выполняя ее. Больше, чем сырую рыбу и роботов, японцы любят честь. Тайсё проводит последний вечер с Юки, они ужинают, разговаривают и занимаются любовью — фильм старый, и секс там показан в виде силуэтов, цветов и всего такого. Шикарно и романтично. Он не говорит ей, какая миссия ему предстоит, просто просит быть счастливой — вне зависимости от того, что произойдет дальше.

Перри почувствовал, как у него защипало глаза.

— На рассвете Тайсё кладет все свои деньги под подушку Юки и пишет записку, в которой просит ее уволиться с завода и переехать куда-нибудь, где воздух чище. Затем он уходит и собирает свою команду. В нее входят лучший друг Тайсё, Горо, громадный парень, простой и обожающий повеселиться — из тех, кого все любят, — старый пьяница с седыми волосами и без одной руки и тощий очкастый паренек с прыщами — в этот период на войну призывали уже всех, кто хоть как-то мог в ней участвовать. Они идут на свою крошечную подлодку и видят, что она потрепана и побита, как какая-нибудь машина на улицах Дерьмовии, к тому же рассчитана в лучшем случае на двух человек, но они должны поместиться в нее вчетвером. Они загружают в лодку торпеды, и Тайсё приказывает выбросить постели, чтобы взять с собой больше снарядов. Лодка называлась «Эс-семьдесят три».

— Они не дали ей нормальное имя? — спросила Кристи.

— Только не японцы. Итак, «Эс-семьдесят три» вышла из гавани. Спецэффекты в фильме выглядят неплохо — для того времени. Но фильм старый, и рассчитывать на что-то потрясающее не приходится. — Фары высветили табличку «Десятая улица», и рассказчик взглянул на свою пассажирку. — Вы сказали Четвертая, так?

— Так.

— По пути к