них неизреченно вписанный, который, при его чтении, предоставляет нам понятие лишь о том, что Он существует, но не о том, что́ Он есть». Как мы видим, это описание в общем совпадает с тем, что мы встречаем в amb. 15. В то же время в amb. 15 прп. Максим включает в горизонт рассмотрения представление о естественном законе, распространяющемся и на самого человека, в частности, на его познание Бога из творения. В этом контексте «естественным законом» прп. Максим называет «естественное (природное) действие», в котором имеет место «посредством чувства», руководимого умом и разумом, «восхождение от низшего к высшему», т. е. от видимой твари к Божественным логосам и далее, к Самому Творцу. Таким образом, мы видим двоякое, взаимодополнительное понимание естественного закона: применительно к творению речь идет о книге творения, написанной на языке Божественных логосов, применительно к человеку – о постижении этой «книги», т. е. восхождении от чувственного восприятия тварного мира к его логосной основе и, наконец, к Творцу. В amb. 31: PG 91, 1280A прп. Максим говорит, что, по сути, именно логосная основа и есть естественный (природный) закон: «Тщательно изучившие природу сущих утверждают, что законом каждой природы является неуклонное и неизменное постоянство логоса, по которому она существует и возникла; и с тем, что [сформулированное] таким образом определение закона природы правильно, согласится, как я полагаю, каждый [человек], причастный наукам». В amb. 15 прп. Максим, следуя свт. Григорию, настоятельно различает «зрение», т. е. чувственное восприятие, и естественный закон, который, как мы видим, он понимает как восхождение через чувственное к духовному; одного зрения для богопознания недостаточно. Вместе с тем прп. Максим вслед за свт. Григорием говорит и о роли естественного восприятия: в книге творения восхождение от буквы (чувственно воспринимаемого) к логосам творения происходит через чувственное восприятие.

2079

Шервуд пишет (Sherwood 1955а, р. 42), что именно естественный закон связан с постижением неподвижного движения вещей – что прп. Максим, согласно Шервуду, и объясняет в данном месте. Между тем, следует отметить, что в разбираемом Слове 28 свт. Григория про зрение говорится, что оно обращено к видимому, которое неподвижно движется и несомо, естественный же закон восходит от видимого к Начальнику движения и движущегося.

2080

κατὰ τε φύσιν καὶ δύναμιν καὶ ἐνέργειαν. Речь о знаменитой концептуальной триаде прп. Максима: природа (сущность) – сила (способность) – действие (энергия), которая нами неоднократно обсуждалась.

2081

На своем месте в порядке космоса, в рамках своего природного закона и соответствующего ему движения.

2082

Или: «логосу (= закону) течения и утекания (τῷ κατὰ ῥοὴν καὶ ἀποῤῥοὴν λόγῳ)». Прп. Максим использует выражение, часто встречающееся в философии поздней античности и, в частности, в неоплатонизме. Уже у Галена (de patr. phil. 10.6) оно соотносится с темой «потока», в который «нельзя вступить дважды». Из более близких к прп. Максиму авторов это выражение встречается у христианского философа V в. Давида Анахта, который пользуется им в контексте обсуждения проблемы возможности философского познания: «Довод, который приводят те, которые отрицают существование философии, заключается в следующем: все сущее течет и утекает (ἐν ῥοῇ καὶ ἀποῤῥοῇ), никогда не достигая покоя, и так как изменение вещей предшествует образованию понятия о них, то уже до того, как можно бывает вымолвить слово о них, они изменяются. Приводят такой пример: в одну ту же реку невозможно войти дважды. А некоторые, усугубляя сомнения, говорят, что в одну и ту же реку из-за быстрого течения и движения воды нельзя войти даже один раз. Подобно этому и сущие, находясь в течении и утечении (ῥοῇ καὶ ἀποῤῥοῇ), никогда не достигают покоя и, следовательно, не поддаются познанию, ибо, как только мы хотим познать их, они изменяются и бывают различными в различное время, так что никто не может настигнуть и познать их. Так почему же философия является наукой о сущем, если само сущее, находясь в движении и изменении, непознаваемо?» (prol. phil. 2: 3-4 (Busse), пер. С. С. Аревшатяна, цит. по изд.: Давид Анахт 1975, с. 34 с изм.). Приведем и ответ Давида на это возражение: «На это мы ответим, что, во-первых, философия относится не к частному, которое находится в состоянии течения и утечения (ῥοῇ καὶ ἀποῤῥοῇ), а к общему, которое не изменяется и всегда бывает одним и тем же. Во-вторых, если мы и скажем о философии, что она относится к частному, то не по этой причине она не сможет постигать и познавать сущее, а потому что познающий, то есть душа, не изменяется вместе с познаваемым, то есть с предметом познания. Однако согласно этому и Бог не мог бы знать что-либо о вещах, так как Он не изменяется вместе с познаваемыми вещами, а всегда остается одним и тем же... Однако в большинстве случаев душа познает вещи до того, как они подверглись изменению, на что указывает и Платон, говоря, что добродетельным душам свойственно не только следовать за вещами, но и очень часто предвосхищать их и знать о них заведомо» (Ibid., 4 (Busse), цит. по изд.: Там же, с. 35). Далее Давид снова прибегает к выражению «логос течения» – когда пишет, что естествознание не является (по Платону) частью философии, поскольку все сущее «находится в состоянии течения и утекания и никогда не достигнет покоя», богословие же – не часть философии, так как Бог непознаваем (Ibid., 5 (Busse), см. пер. в изд.: Там же, с. 36). Ответом прп. Максима на вопрос о возможности философского познания, как мы полагаем, было учение о логосах тварного, которые, в отличие от самого тварного, неизменны и непреложны, поскольку являются волениями Бога о твари. О течении и утекании тварного см. также Ammon., in cat. 2.24. Особенностью терминологии и мысли прп. Максима является то, что, в отличие от неоплатонических философов, он не говорит об истечении сущего из Божества, но представление о течении и утекании он применяет либо к «потоку» изменчивого тварного мира, либо говорит, толкуя свт. Григория в amb. 7: PG 91, 1081C7-11, о «стекании» нас свыше в смысле морального уклонения от благобытия в Боге. В Трудностях прп. Максим прибегает к обсуждаемому выражению в amb. 45, говоря, что состояние тела Адама до грехопадения было «без течений и истечений» (δίχα ῥοῆς καὶ ἀποῤῥοῆς) (PG 91, 1353А). Таким образом, можно заключить, что по крайней мере применительно к человеку,