из Русского государства обеспокоило папу Павла II, и в 1471 году он поручил венецианскому послу, направлявшемуся в Крым, заехать к Ивану Васильевичу и вручить ему повторную грамоту с предложением руки своей подопечной. Католическое духовенство стремилось побыстрее сбыть византийскую царевну с рук и потому проявляло настойчивость. На этот раз в папском послании девушку назвали более понятным для православных людей именем Софья, а ее отца на славянский манер — Ветхословом, а не Палеологом.

Вновь Иван III, занятый борьбой с Новгородской республикой, задержался с ответом, что, конечно, не могло не обеспокоить Софью. Ведь два потенциальных жениха ей уже отказали, а один — итальянский князь Карраччиоло — до свадьбы не дожил. Других претендентов на ее руку не находилось; один язвительный современник отметил в своих записках, что после встречи с принцессой ему всю ночь снились «сало, масло и прочая жирная снедь». Значит, впереди Софью ждали пострижение в монахини и безрадостная жизнь в тиши кельи. Такая участь постигла ее сестру, бывшую королеву Венгрии, оставшуюся без престола. Поэтому, когда пришло известие о скором приезде в Рим нового русского посольства, царевна воспряла духом.

25 мая глава посольства Иван Фрязин был принят новым Римским папой Сикстом IV. Павел к тому времени умер, и забота о сироте перешла к его преемнику. На торжественном приеме присутствовали и братья царевны, Андрей и Мануил. Обменявшись подарками, обе стороны вскоре обо всем договорились. Отныне Зоя-Софья становилась невестой великого князя Ивана III.

Вскоре в Ватиканском саду в торжественной обстановке состоялся обряд обручения. Софья отдала Ивану Фрязину, заменявшему жениха, свой перстень и нательный крест, а взамен получила перстень и крест Ивана Васильевича. После этого ей было велено готовиться к отъезду.

Источники, довольно подробно описывающие обстоятельства заключения брака Софьи Палеолог и Ивана III, почти ничего не сообщают о намерениях самой невесты: хотела ли она стать женой вдовца, уже имевшего наследника престола, и ехать в далекую и малоизвестную северную страну, где у нее не было ни друзей, ни знакомых?

Все переговоры о браке происходили за спиной невесты. Никто не удосужился хотя бы описать ей внешность московского князя, особенности его характера и т. д. Обошлись лишь несколькими фразами о том, что он «князь великий, и земля его в православной вере христианской». Окружавшие царевну лица, видимо, полагали, что ей, как бесприданнице и сироте, выбирать не приходилось. Возможно, ей даже не сказали, что, став женой улусника Золотой Орды, она уронит свое царское достоинство.

Одним словом, для Софьи брак с московским князем был отнюдь не выгодной партией, а единственной возможностью избавиться от назойливой опеки католического духовенства и избежать пострижения.

Зоя-Софья Палеолог, несмотря на исключительную знатность, не была избаловала жизнью. Она родилась между 1443 — 1449 годами в семье правителя Морей (западная часть Пелопоннеса) Фомы, родного брата византийского императора Константина XL Мать, Екатерина, по одним данным, была дочерью морейского князя Захария, по другим — дочерью герцога Феррары.

Детство Зои, сравнительно безоблачное, прошло в столице Морей — городе Мистре. Отец, человек достаточно богатый и почитаемый, смог выдать старшую дочь Елену за венгерского короля. Правда, после вторжения турок она овдовела и была вынуждена закончить жизнь монахиней Леокадийского монастыря. Кроме Зои, в семье подрастали два старших брата, один из которых при бездетном императоре мог рассчитывать на его престол. Но нашествие турок на Константинополь в 1453 году смешало все планы Палеологов. В конце 50-х годов им пришлось навсегда покинуть родину и стать бездомными изгнанниками.

Сначала местом пристанища семейства Фомы стал остров Корфу. Потом по приглашению Павла II оно переехало в Рим. Благосклонность папы объяснялась тем, что Фома передал в дар католической церкви спасенную им святыню — голову апостола Андрея.

Годы скитаний не прошли даром для родителей Зои. В 1462 году умерла мать, через три года — отец. Свой последний приют он обрел в госпитале Сан-Спирито, явно недостойном его высокого сана. Таким образом, царевна, которой не было и двадцати лет, осталась сиротой на попечении Римского папы и никейского митрополита Виссариона, принявшего на себя сан константинопольского патриарха.

Вполне вероятно, что жизнь в Риме была для Зои безрадостной. Она знала, что покровители любым путем стремятся сбыть ее с рук, то есть поскорее выдать замуж чуть ли не «за первого встречного». Никто не желал считаться с интересами этой девушки, ставшей бессловесной игрушкой в руках католиков-политиканов. Видимо, их интриги настолько надоели царевне, что она была готова ехать куда угодно, лишь бы подальше от Рима.

Путешествие в Московию

Софья до конца выдержала роль покорной и за все благодарной сироты. При расставании она преклонила перед Сикстом колени, получила его благословение и уже упоминавшийся кошелек с 6000 дукатов. Они и стали ее приданым. Кроме того, она взяла с собой старинные греческие книги, реликвии дома Палеологов, свой не слишком богатый гардероб и все, что требовалось для рукоделия. Долгими безрадостными днями она скрашивала досуг вышиванием, которому с детства научилась от мастериц, изготавливавших чудесные покровы, пелены для украшения храмов. Это искусство издревле развивалось в Византии и заимствовалось многими странами.

Наконец после не слишком долгих сборов кортеж с невестой двинулся в путь. Это важное событие произошло 24 июня 1472 года. Сопровождать Софью вызвался папский легат (посол) Антонио Бонумбре, который хотел показать всей Европе, что невестой московского государя стала папская воспитанница. Обычно он ехал впереди процессии с католическим распятием в руке.

Маршрут Софьи проходил по городам Священной Римской империи к Балтийскому морю. Жители немецких городков приветствовали царевну и желали счастливого пути. Во время остановок отводили ей просторные дома для ночлега, снабжали продовольствием и даже дарили подарки. Эти дни запомнились бедной сироте на всю жизнь.

Наконец 1 сентября путешественники достигли Любека. Здесь задержались на восемь дней, поскольку необходимо было пересесть на корабль и дальше плыть по морю до Таллина. Трудности начались, когда пришлось до корабля добираться на небольших лодках. Софья очень боялась упасть в холодную воду и утонуть. Но этот этап прошел без происшествий. А вот плаванье по осенней бушующей Балтике оказалось очень опасным. В итоге море «носило их 11 дней». Возможно, в это время царевна не раз прощалась с жизнью. Однако судьба была к ней милостива.

21 сентября измученные путешественники наконец-то увидели берег. В Таллине, который раньше назывался Колыванем, они провели десять дней. Необходимо было прийти в себя и подготовиться к дальнейшему пути: нанять повозки, закупить продовольствие.

Первую большую остановку сделали в Тарту (Юрьеве), следующую — на русской территории в