прямо молодость вспомнили с Володькой. Только ночевать тут тебя не оставим. Он сейчас с соком вернется, а то набрал шампусика да вина, а я ж обычно не пью. Ну только разве что чуть-чуть. Шампанского. Да ты заходи, Женька, не стесняйся, такое тебе расскажу. Я же замуж выхожу за этого охламона снова, будут у Антошки опять папка и мамка, как положено! Классно, да? Тоша узнает и обалдеет, вот обрадуется, что папка вернулся. Отметим нашу помолвку, потом вызовем тебе такси и в гостиницу отправим. – Женщина мечтательно вздохнула.

Она сделала козырек из ладошки над глазами и проверила, куда запропастился ее жених. А новоиспеченный поклонник хватал за талию смешливую продавщицу, которая вышла передохнуть на ярко освещенном крыльце магазина. Быков галантно целовал руку продавщице, а та заливалась хохотом, который разносился гулким эхом на весь двор.

При виде такой картины Нинэль покрылась пятнами, потом зашипела, как старинный паровоз перед отправлением, и выдала многоэтажное ругательство. От ее крика голуби взмыли в небо, старушка на прогулке с болонкой упала в обморок, Владимир рысцой припустил в сторону дома. Нинэль сыпала проклятия, дополняя их градом из пустых пластиковых бутылок с балкона:

– Ах ты кобель! Зря я снова согласилась замуж за тебя выйти, какой ты был, такой ты и остался!

После чего гордо выплыла из подъезда, подошла ко мне и снизошла до прощального слова:

– Непутевый ты, Володька, всю свою жизнь промотал впустую! Не видать тебе такого сокровища, как я! Недостоин!

– А как же свадьба, Ниночка? Я вот тебе мороженое купил, как ты любишь, эскимо! Нинуша, аванс взял на работе, для банкета выписал!

– Раньше надо было думать! Когда ты эту кудлатую тискал в углу! – мстительно выкрикнула Нинэль.

Поймав какого-то припозднившегося частника, мы доехали до гостиницы. Нинэль была до сих пор в домашнем платье, черные пряди парика превратились в воронье гнездо, на ногах у нее были лишь тонкие носки и домашние тапки, а я проголодалась не на шутку и после пары часов в кустах выглядела совсем не телохранителем высшего класса. Администратор гостиницы смерила новых посетителей с ног до головы и сухо отрезала:

– Заняты все номера. Понажрутся ночью и тащатся спать, шалавы.

– Что ты сказала? – взвилась Нинэль.

– Что слышала! Ты что, думала, у нас тут забегаловка для шаромыжек, как ты?! Сейчас охрану позову, будешь знать, как тявкать!

– Да я твою дырявую гостиницу куплю сейчас! И ты здесь работать не будешь! Уволю пинком под зад! А ну, Женька, дай мне телефон! – Нинэль буквально вырвала у меня из рук телефон и лихорадочно принялась тыкать кнопки на экране. – Сейчас научу их с клиентами разговаривать!

Минут пятнадцать Быкова азартно кричала в микрофон телефона и отчаянно жестикулировала. Администратор сочувственно кивнула мне:

– Чокнутая, да? Ты б сдала ее в больничку, а то потом будет президенту да Ленину звонить. Видела я таких Наполеонов, у меня зять на дурке санитаром работает. Они от алкоголя белочку ловят и ножами людей тыкают, лучше сейчас сдать на лечение, а то женский алкоголизм страшная штука.

Тут у сердобольной женщины зазвонил на стойке стационарный телефон, от слов на том конце провода она побледнела, затем пошла пятнами и прошептала:

– Прошу прощения, я… я… я сейчас извинюсь, только не увольняйте. Я же не знала, они выглядят как ночные бабочки, я думала, что притащились отсыпаться после ночной пьянки. У нас же вокзал рядом и ошивается всякое отребье.

Трубка взорвалась криком, так что сотрудница за секунду превратилась в красный помидор и бросилась ко мне с извинениями:

– П-п-простите, я подумала, не хотела обидеть. – Женщина заикалась от волнения. – Извините, пожалуйста, умоляю. Сссейчас провожу вас в лучший номер, все за мой счет, любые ваши пожелания. Только скажите, и я сразу все сделаю!

Нинэль с довольным видом прошествовала по коридору к нашим номерам, по пути назидательно внушая женщине:

– Никогда, слышите, никогда не судите человека по внешнему виду. Да, растрепалась немного, но видно же, что ухоженная женщина, нормальная, а не пропойца какая. А ты так неуважительно, повезло тебе, что я отходчивая. Другая бы на моем месте уволила бы тебя без расчета.

– Спасибо! – рассыпалась в благодарностях женщина. – Вы очень-очень благородная и ухоженная.

Мне стало жалко несчастную администраторшу, и я упихнула Быкову побыстрее в номер:

– Нинэль Федоровна, после таких приключений надо привести себя в порядок. Я быстро в душ, пара часов на отоспаться у нас есть, а там в торговый центр метнусь, привезу вам одежду. Вы уже сегодня с утра всех наказали: и бывшего мужа, и невежливую сотрудницу, пора отдохнуть.

Бизнес-леди вздохнула в номере, стянула с головы парик и вытянулась на небольшой кровати скромного номера:

– Тоска, Женька. Апатия у меня от такой жизни, сын женится на стерве, муж кобелем был и остался. Всю жизнь мне эти бабы портят, правильно я никогда на работу их не беру.

– Вы мне лучше расскажите, как получилось, что вы после приземления исчезли. Вас даже собака полицейская не нашла. Щавельский, наверное, до сих пор на допросе мается у следователя.

В номер постучали, и пристыженная администратор вкатила тележку с завтраком:

– В качестве извинений за недавний инцидент. – Женщина осеклась при виде Быковой, у которой вместо пышного черного гнезда на голове теперь красовался белесый ежик. – Ииизвините.

И сотрудница в испуге исчезла за дверью.

Наконец можно было выдохнуть и перекусить, я налила себе полную чашку свежего чая и с аппетитом принялась за большой бутерброд с ветчиной и сыром. Нинэль отказалась от еды, после приступа активности ее настигла апатия.

– Да как получилось, – тон у женщины стал раздраженным. – Я спрыгнула с самолета и хотела в автобус сесть, чтобы к зданию аэропорта добраться. Я же в тапках одних, бежать неудобно. А тут началась суматоха, крики, полиция. Кто-то крикнул: «Нинка, прыгай» – и телегу мне под ноги катнул, я и прыгнула. Сверху чемоданов навалили и в ангар телегу увезли, я с полицией связываться не хотела, вот и молчала в тряпочку. А оказалось, это муж мой бывший, Володька Быков, грузчиком работает в аэропорту, увидел и решил помочь. А как выкопал из багажа меня, так снова влюбился.

Там полиция такой крик подняла – международное