многих судов загораживали город, и Хуан удивился такому скоплению кораблей. Стало быть, Португалия даже под властью Испании что-то ещё значит в этих водах!

Став на якоря, как обычно подальше от главной акватории, капитан вопросительно обвёл взглядом Хуана, Гнома и Козла. Последний заметил на это:

— До утра можно отдыхать, капитан. Я схожу с двумя матросами на берег. Скоро не ждите, — хитрый Козёл многозначительно ухмыльнулся. — Никого на берег не отпускать! — он посмотрел на Хуана.

Тот уже давно понял, что действительным командиром на галере был именно Козёл. Это не удивляло и вполне устраивало Хуана. К тому же Козёл уже несколько лет обретается в Индии, ему и карты в руки.

Хуан не часто разговаривал с Гномом. Но тот вечер, на берегу, когда люди танцевали вокруг костра, они стали понимать друг друга и в редких случаях позволяли себе переговорить. Часто намеренно заканчивали разговор чуть ли не ссорой и обязательно при свидетелях.

Но сейчас Хуану очень хотелось поговорить с этим человеком. Он сильно интересовал молодого человека. Поражало, как Гном мог мгновенно реагировать на движения людей. Его реакция была неуловимой. И это у человека почти пятидесяти лет! И его способность предвидеть некоторые события.

Хуан даже за эти несколько месяцев немного освоил малую часть его умения. Хотелось, конечно, большего. Но тут всё упиралось в дозволенность. А её не было. Обращаться к Кловису не хотелось. Мог попасть под подозрение.

Хуан потоптался рядом с капитаном.

— Слушай, капитан, — обратился Хуан к мореходу. — Как этот Гном может узнать, что происходит на другом конце земли?

Капитан пренебрежительно глянул на Хуана, хмыкнул.

— Бывают такие люди, сахиб. Гном один из многих. Есть и получше его.

— Не верится как-то. Я бы хотел узнать, как живёт моя девушка в Новом Свете. Очень я скучаю по ней!

— Попроси, и Гном тебе может помочь.

— Легко сказать! Он сильно не любит нас, португальцев.

— Сахиб ведь не португалец!

— Один чёрт! Мы с ним вечно спорим и ссоримся. Он всё скрытничает.

— Это у него есть, сахиб. Но он добрый человек. Со странностями, да в Индии таких много. Подходи, и он не откажет. Что, женщину захотел?

— Само собой! Но тут иное, капитан. Беспокоюсь. Давно дома не был.

Капитан понимающе улыбнулся в чёрную бороду. Поискал глазами, подозвал матроса и что-то сказал ему.

Вскоре на юте появился Гном, молча осмотрелся, вопросительно посмотрел на капитана. Тот опять долго беседовал с Гномом. Хуан, как ни пытался, ничего понять не мог. Их говор ему никак не давался.

Гном бросал мимолётные взгляды на Хуана и ничего хорошего в них не светилось. В душе Хуан осторожно посмеивался, понимая, что и капитан может оказаться человеком опасным. Чёрт их разберёт, этих индусов!

— Сахиб хочет поговорить со мной? — повернулся Гном к Хуану. — Капитан просит помочь вам. Я, пожалуй, готов. Идёмте в каюту, сахиб. Там у меня есть карты и некоторые другие предметы моего культа.

Хуан благодарно подмигнул капитану. Почтительно, чуть ли не демонстративно выказывал уважение Гному.

— Сахиб на самом деле хотел бы узнать о своей девушке? — Тихо спросил Гном, и Хуан с готовностью кивнул. Он понимал, что говорить надо очень осторожно. Никто не знает, кто может подслушать их речи.

— Время вполне подходящее, сахиб. Полная луна и ветер с востока. Но до полуночи ничего у меня не выйдет. Могу лишь карты бросить.

— Что они могут поведать, дружище?

— Всё, но очень туманно. Надо многое знать, тогда можно хорошо их прочитать. У меня это не очень точно получается, сахиб.

Всё же Гном разложил карты с диковинными картинками. Хуан уже видел их, и теперь с некоторым смущением ожидал слов индуса.

Он говорил мало, словно испытывая терпение Хуана.

— Одна ваша девушка вышла замуж, сахиб.

— Неужели? Гм! Меня больше интересует другая. Молодая и одинокая.

— Погодите, сахиб! Та, замужняя, очень плохо живёт с мужем. По-моему она ему или изменила, или может вскоре изменить.

— Это для меня не удивительно. Давай о другой.

Гном перемешал карты. Опять разложил. Долго изучал.

— Живёт в другом месте. Бедствует или что-то в этом роде. Под сильным страхом живёт. Кто-то там умер или покалечился. Это всё, сахиб. Больше карты ничего мне не говорят.

— Это куда хуже, дружище! Что же с Мирой может произойти? Слушай, а карты ничего не говорят об их вражде?

— Нечто похожее я заметил. Но сказать точно не решаюсь. Трудно определить точно, сахиб. Это всё!

Хуан не на шутку забеспокоился. В голове завертелся рой тревожных мыслей. И первой мысль о бедственном положении Миры. И кто умер? Пахо? Но у них огромное богатство! И почему другое место жительства?

Ответа на все вопросы он получить не мог. Охота к ночному колдовству поутихла. Слишком много для первого раза неприятных сведений.

Хуан подмигнул Гному. Тихо спросил, наклонившись ближе:

— Что задумал Кловис, Гном?

— Тобой недоволен, — так же тихо ответил индус. — Будь осторожен.

— А Козёл? Что он замыслил? Опасен ли он?

Гном некоторое время молчал.

— Опасен. И очень, друг мой сахиб. Он верный слуга главного сахиба. Вы его бойтесь, остерегайтесь.

Хуан и сам сознавал это, но лишний раз убедиться не мешало.

— Как твоё настоящее имя? Мне неловко называть тебя Гномом. Ты умён, силён духом. Или это тайна?

— Тайны нет, сахиб. А настоящее имя моё знают многие, особенно индийцы. Сабха моё имя, сахиб. Но лучше не называть меня так. Безопаснее будет.

Хуан хотел спросить о причине такого, но не стал. Это не должно его касаться. И лишь после продолжительного молчания ещё раз спросил:

— Всё же я не пойму твоей преданности Кловису. Ты же знаешь, что он использует тебя. И ничего не даст взамен.

— Уверенность в этом уже колеблется, сахиб. Но обычай требует платить.

— По-моему ты давно всё отплатил, тем более, что и платить-то было не обязательно. И сам ты в этом убедился. Всё было подстроено самим Кловисом.

— Всё так. Но я в то время не углублялся в себя. Поддался чувству и дал обещание. И его надо выполнять.

— Мне, по-видимому, никогда не понять вас, индийцев, Гном. Как и вам понять нас не дано в полной мере. А откуда ты так хорошо знаешь португальский?

— Мне это было легко, сахиб. Я много наречий знаю. К тому же мне было необходимо знать язык своих врагов.

— Всё-таки врагов! Это понятно. Другого ожидать и нельзя. Ты ведь знаешь, что я не португалец, и мне нет нужды убеждать тебя, что защищать их мне нет надобности.

— Да, сахиб, я знаю.