— Вот всем хороша Хлошечка, отличная жена! Только наших шуток не понимает. Я ей уже все комедии Гайдая показал и «Место встречи», бесполезно.

— Не понравилось? — осторожно осведомился Гена.

— В том-то и дело, что понравилось! Но Шурика Хлоя сравнила с Чарли Чаплином, а когда смотрела «Место встречи», всплакнула.

— Почему?

— Как, бедные, вы так жили! А я ловлю кайф от антуража той эпохи и никак ей объяснить не могу, почему этот детектив считается культовым.

Виктор Николаевич вгляделся в темное окно, за которым мелькали фонари, и пробормотал чуть слышно:

— Кабы у нас снова свой многосерийный детектив не начался. Первой серии по гроб жизни хватило!

На узеньком перроне в Зарецке одновременно остановились два поезда. Один — пассажирский — притащился из Архангельска и ехал дальше на юг, до самого Адлера, другой — скоростной «Адлер — Архангельск» — наоборот примчался из самой южной точки страны и что есть духу пер на Север Чернявые торговцы овощами и фруктами, выходя из его чрева, быстро выставляли на перрон увесистые ящики. Еще сошли несколько командировочных, стайка туристов и какие-то переселенцы с баулами. Из всей этой толпы Михеич сразу выхватил взглядом импозантного мужчину средних лет с мальчишеской фигурой и твердым взглядом. Лыжная куртка и пушистая меховая шапка делали его похожим на подростка. Только черный портфель и объемная коробка говорили о том, что Михеич угадал правильно. Он подошел к великовозрастному мальчику и позвал чуть слышно:

— Гена? Лурдин?

Главный Пахомовский зам улыбнулся и, раскрыв объятия, бросился на шею к похожему на медведя Михеичу. И как заранее договаривались, хохотнул громко и радостно.

— Привет, Димон!

Похлопав гостя по спине, Михеич понял, что ошибался, и маленький недопесок Гена вполне может в бою завалить крупного противника. Особенно если застанет врасплох.

— Поехали, поехали, — запричитал Молотков и, подхватив коробку, понесся к машине. Плюхнувшись на первое сидение УАЗ Патриота, припаркованного прямо около здания вокзала, Гена Лурдин, по прозвищу Кульбит, осмотрелся по сторонам. По перрону спешили люди, приехавшие в Зарецк архангельским поездом. Те же торгаши и бабки с кошелками, поэтому на их фоне двое подтянутых мужчин в спортивных куртках и высоких кроссовках смотрелись странно. Не туристы и не местные. Парни прошли мимо джипа, не обратив внимания ни на сам Патриот, ни на его пассажира. Но Гена Лурдин не зря просиживал штаны в офисе Пахомова и, по сути, вел все его дела на территории России. Кульбит обладал хорошей памятью, особенно на лица. Конечно, он мог ошибаться, но один из только-только прошедших мимо парней словно брат-близнец походил на охранника Дунаева. Тот приезжал как-то на Дон порыбачить, и Кульбит лично возил Стаса и всю его свиту на Маныч в закрытое рыбхозяйство. Гена быстро достал телефон из кармана куртки и отбил сообщение шефу в Телеграмм.

«Они уже здесь. Идем по плану «Б».

Вернувшись в родной город из Москвы пару дней назад, Виктор Николаевич Пахомов принял решение после бессонной и тревожной ночи в поезде.

— Вывозить к чертовой матери! Сюда, домой! — рычал он в кабинете у Бессараба на собравшихся рядом и по ту сторону экрана.

— Подожди, — остановил его Иван. — Что значит вывозить? А если эти подонки уже там? Что тогда? Мы им Свету за ручку приведем?

Впервые в жизни Ивана поддержала Лиля, взволнованно взирающая из скайпа на всю разношерстную компанию.

— Витя, так не пойдет, — попробовала вставить она. — Если Света сейчас сидит в доме безвылазно, то, может, пока так и оставить?

— Для ее возвращения потребуется разработать план, а не брать с наскока, — вторил ей Бессараб.

— Плановик хренов, — пробормотал тихо Пахом, а потом предложил: — Значит, так! — Он строго глянул на Лину с Геной, а потом на Лилю, свысока взиравшую на него с экрана Филипса. — Чтобы не привлекать внимания, Гена едет один. И если ветер без камней, привозит Светку сюда. А тут спрячем, ни одна собака не найдет! А если даже заподозрит что-то неладное, то остается и ждет, пока я не пришлю охрану. Все понятно?

— Там за ней присматривают, — пробурчал Бессараб. — Мой однополчанин.

— Рядом живут? — резко уточнил Пахомов.

— Да, — кивнул Иван, особо не задумываясь, как далеко друг от друга живут Михеич и Света.

— С этим понятно, — хмыкнул Витька и снова глазами-буравчиками обвел всю компанию.

— Да ты не зыркай, не зыркай, — влезла в разговор Лина. — Что за ерунда происходит? Прям как в девяностые…

— Рот. Закрой. Быстро, — велел Пахомов и продолжил: — Что там по мужику, есть информация?

— Да, — кивнул Бессараб. — Некто Гаранин Арсений Юрьевич. Это…

— «Верфи Гаранина», что ли? — хмыкнул Витька.

— Они самые. Старший сын Юры Гаранина. Пять лет назад бросил все и уехал на Север. Да ему и работать не надо. С одних дивидендов можно до самой старости жить, — скривился Иван.

— Молодец спиногрыз, хорошо устроилась. Конечно, не Люська наш. Но тоже вариант не плохой.

— Ты как старая бабка, Витя, — пресекла разглагольствования Пахома Лиля. — Вечно нужно кого-нибудь сосватать! Сейчас разговор не об этом.

— А о чем? — нервно передернул он плечами, будто хотел сказать еще что-то, но передумал.

— Нужно понять, — спокойно заметила Лиля, — этот человек попытается защитить Свету в случае опасности или нет?

— Мой осведомитель считает его отмороженным. Может в морду поднести за просто так. Охотник. И еще по распоряжению местных властей Гаранин — один из хранителей уникального Русского зодчества.

— Церковь, что ли, охраняет? — скривился Пахомов.

— Да, — кивнул Бессараб. — И именно в его церкви находится какая-то очень ценная икона.

— Почему тогда не в музее держат? — возмутилась Лина.

— Она не старинная, — пророкотал Бессараб. — Писана специально для этого храма современным мастером. А его работы высоко ценятся на черном рынке.

— Может, эту икону того… умыкнуть? И за Светку откупиться? — снова влезла Лина.

— Глупости, — хмыкнула Золотая королева. — Но если Свете спокойней там, то пусть пока остается. Вывозить опасно. Наверное, киллеры следят за покупающими билеты.

— Ты бы так умно раньше рассуждала, — рыкнул Пахомов, но опять сдержался.

— Ты там пьян или белены объелся? — холодно поинтересовалась Лиля. — Лина, он там не на кактусе сидит?

Все рассмеялись, а Виктор Николаевич взял всю свою волю в кулак, чтобы прилюдно не наорать на подружку детства.

«Успеется, — сам себя заверил Пахом. Он только вкратце сообщил всем причастным о той беде, что нависла над крестницей. А в подробности вдаваться не стал. — Успеется еще, твою мать!»