– Я за него спокойна, – кивнула Зеруниза. Она волновалась за Сафдара, своего пятого ребенка. Этот растет непрактичным и мечтательным, как его отец. Он любит лягушек и азартно ловит их повсюду. Даже в сточный пруд за ними ныряет! После таких заплывов никто не желает спать с ним рядом.

Возле кровати вдруг возник Махадео, муж Айши. Этот тщедушный человечек был крайне немногословен, когда трезв. А в последнее время он выпивал редко, потому что его жена наконец придумала, как понадежнее прятать свой кошелек. В надежде хоть что-то заработать и прекратить вынужденное воздержание, он предложил свою помощь Хусейнам за вознаграждение в сто рупий.

Его строительный опыт оказался весьма кстати. Абдул обрадовался, что кто-то подскажет, что делать, потому что совсем не знал, как решить незнакомую задачу. К Махадео он относился неплохо, как и ко всей их семье, за исключением Айши, которой побаивался.

– У нее безумные амбиции, – сказал за несколько дней до этого Хусейн-старший. – Она хочет блистать в свете, занимать политические посты. И это при такой постыдной частной жизни! Неужели она думает, что окружающие не слышат, как она каждый вечер ругается с мужем?

Разборки между Айшой и Махадео были такими же бурными и громкими, как у одноногой Фатимы с ее благоверным. Говорили, что Айша всегда берет верх в этих стычках.

Махадео и дети продолжали работать, а вокруг тем временем собирались юные обитатели Аннавади. Здесь было много учеников Манджу. Она вскоре уже начнет созывать их на занятия, а пока можно поглазеть на принадлежащее соседям добро, сваленное на улице. Подошли также и любопытствующие взрослые. Лишь немногие из них бывали в доме у Хусейнов. Глядя на кучу вещей, они приходили к выводу, что эти мусорщики-мусульмане вовсе не так бедны, как все считали.

Многие здесь помнили наводнение 2005 года и знали, что Хусейны тогда сильно пострадали. Потоки воды унесли их запасы риса, одежду, хранившиеся в доме пять тысяч рупий. А младшая дочь вообще чуть не утонула. С тех пор они приобрели много нового добра: появился грубо сколоченный шкаф для одежды – он был вдвое больше, чем шкаф Айши; был здесь маленький телевизор, купленный в рассрочку, два толстых лоскутных покрывала (одно в бело-синюю клетку, другое шоколадного цвета). Одиннадцать тарелок из нержавеющей стали, пять кастрюль, склянки с кардамоном и корицей – большинству жителей Аннавади такие дорогие специи были не по карману. Также у Хусейнов было треснутое зеркало, тюбик с Brylcreem[58] и большой пакет с лекарствами. И главное сокровище – ржавая кровать! Большинство трущобных обитателей, включая Айшу, спали на полу.

– Все завидуют, что мы ремонтируем дом, – сказала Кекашан двоюродному брату, чуть постарше нее, который приехал из деревни.

– И пусть завидуют! – вскричала Зеруниза. – Почему бы нам не жить с бóльшим комфортом, если дела у нас пошли лучше?

И все же она решила из соображений безопасности на время проведения строительных работ отнести телевизор к хозяину борделя.

Никто из собравшихся зевак не задавался вопросом: «Зачем ремонтировать дом, когда власти аэропорта собираются его снести?» Почти все, как только появлялась возможность, старались улучшить свое жилище. И делалось это не из одних лишь соображений гигиены и не только чтобы лучше защитить имущество от сырости в сезон дождей. Относительно прочный и обустроенный дом служил страховкой от произвола аэропортового менеджмента, который вот-вот пришлет сюда бульдозеры. Власти штата Махараштра пообещали дать маленькие квартиры в новостройках тем, кто жил на этой земле с 2000 года. В Аннавади считали: чем основательней будет твой дом, тем больше вероятность, что чиновники признают твое право остаться на примыкающих к аэропорту территориях.

Поэтому люди продолжали вкладывать деньги в то, что обречено на снос.

Абдул, считавший, что инвестировать в ремонт жилища неразумно, придерживался такого мнения вовсе не из страха перед действиями властей. С его точки зрения, это было все равно, что забраться на крышу и кричать во всеуслышание, что доход у семьи мусульман больше, чем у всех остальных. Зачем подливать масло в огонь? Да и потом, новая плитка, о которой так мечтает мать, все равно всегда будет завалена мусором.

Если бы ему позволили распоряжаться накоплениями, он бы купил плеер. О нем ему рассказал Мирчи. Абдул мало что понимал в музыке, но сама идея ему очень понравилась: эта маленькая штучка позволяет тебе слышать только то, что ты хочешь. Она даст возможность наглухо отгородиться от соседей.

В первый день сделали окошко, которое позволит проветривать кухню и во время готовки выпускать дым на улицу. А на второй день дети начали разбивать покрытый трещинами бетон и выравнивать пол, готовя его к укладке плитки.

– Купишь керамическую плитку, – наставляла мужа Зеруниза. Он неплохо себя чувствовал и решил сам отправиться в магазин.

Двухлетний Лаллу, недовольный тем, что его не задействовали в строительстве, решил подсуетиться и почистить тряпочкой ботинки отца, который собирался на важное «задание». После полудня Карам отправился в маленькую лавочку в Саки-Нака, сунув в карман две тысячи рупий. Абдул был рад, что отец ушел. Тот все время отвлекал детей от работы, а хотелось закончить все до темноты.

– Вы слишком громко стучите, мне не слышно радио, – прокричала Фатима из-за стены. Младшие мальчишки переглянулись и улыбнулись. Все три раза, когда Хусейны делали небольшой ремонт в доме, соседка устраивала им сцены, на которые она была мастерица.

– Мы меняем пол и делаем новую кухню, – ответила Зеруниза. – Мне бы хотелось, конечно, чтобы плитка и разделочный столик прилетели по воздуху и встали на место сами собой, но это невозможно. Поэтому сегодня нам придется немного пошуметь.

Абдул не обратил внимания на эту перепалку, занятый своими проблемами. Пресловутая мамина столешница сводила его с ума. Полутораметровая серая каменная плита, которую он пытался закрепить на двух подпорках, была неровной, как и пол, и все время опасно качалась. В этом дурацком доме все кривое. Единственный способ надежно закрепить новый разделочный – вмонтировать его в кирпичную стену и зацементировать намертво.

В то утро муж Айши из-за похмелья не смог работать. Но помогать взялся другой сосед. Он тоже не скрывал, что хочет получить за свой труд деньги. Этот человек тоже не очень уверенно стоял на ногах, но Абдул решил не обращать на это внимания. Вдвоем они приняли долбить углубление в кирпичной кладке.

– Наверняка Одноногая устроит нам сегодня концерт, – сказала Зеруниза.

И, правда, через полминуты раздался вопль Фатимы:

– Что вы делаете с моей стеной?

– Расслабься, Фатима, – прокричала ей в ответ мать Абдула. – Мы устанавливаем новую столешницу. На это нужен всего один день. В наших интересах сделать это побыстрее, чтобы успеть до начала дождей.