– Я тогда не решалась слово сказать чужому человеку, боялась всего на свете, – рассказывала она детям.

Ей казалось вполне закономерным и правильным, что вступать в контакты с внешним миром, действуя от ее имени, должен только мужчина.

Но после того, как родилась Кекашан, госпожа Хусейн перестала молиться о возвращении к соблюдению традиций. Она поняла, что не надо обременять Аллаха несколькими просьбами одновременно. Теперь молодая мать молилась только о здоровье дочери, а потом и Абдула, который появился на свет на куче мусора возле гостиницы «Интерконтиненталь». К тому времени Карам перевез семью в Мумбаи в надежде на то, что здесь удастся найти труд полегче, чем на плантациях. Ничего, кроме работы мусорщика, ему отыскать не удалось. Пришлось взять в аренду тачку, на которой он перевозил отходы на переработку.

Абдул и в младенчестве был хмурым и нелюдимым. Он то брал грудь, то отказывался от нее. Но ему удалось выжить в отличие от мальчика, который родился вслед за ним. Потом появился толстенький и хорошенький Мирчи, а за ним – еще шестеро вполне здоровых детей. Зеруниза не уставала радоваться тому, что дети были крепкими, в нее, а не в недужного отца. Все кроме Абдула были даже вполне нормального роста.

Наступит день, когда кто-то из младших мальчишек проявит ум и смекалку и сможет выполнять за мать ее обязанности – торговаться с мусорщиками и ворами, вести переговоры с полицией. Тогда она с удовольствием будет спокойно заниматься одним лишь домашним хозяйством. Другой вопрос, хочет ли она в полной мере вернуться к соблюдению пурда? Только сейчас Зеруниза догадалась, что это, вероятно, потребуется от нее после переезда в Васаи. Не исключено, что там муж будет обращаться с ней более высокомерно. Он и сейчас иногда вел себя именно так. Это раздражало ее и заставляло переходить в наступление:

– Ты считаешь, что ты герой, а я никто, только потому, что я не умею читать и писать? – возмутилась она недавно во время разговора с ним. – Думаешь, я так и осталась бы в утробе матери, если бы ты меня не вытащил оттуда? Если хочешь, можешь продолжать строить из себя большого начальника, но помни, что всеми делами нашей семьи управляю все-таки я.

В Аннавади почти не было настоящих консервативных мусульман, так что Зеруниза вполне могла позволить себе спустить собак на мужа. Вольность нравов позволяла ей также подрабатывать, чтобы кормить семью. От такой свободы будет трудно отказаться.

– Тебе кажется, что ты уже переехал в Васаи, – сказала она Караму, накладывая ему рагу скупыми и точными движениями, характерными для людей, привыкших жить в тесноте. – Можешь собирать вещи и отправляться туда. Или иммигрируй в Саудовскую Аравию – может, там тебе обеспечат безбедное и беззаботное существование. Но здесь, в этом доме, кроме тебя обитают твои жена и дети, о которых нужно думать. Ты же сам стыдился нашей нищеты, когда к нам приходил имам.

Стены дома были покрыты разводами – следами многочисленных наводнений. Неровный бетонный пол и все углы были завалены ломом и другими отходами, которые можно сдать на переработку. Под железной кроватью тоже устроили мини-склад. Эту кровать купили недавно специально для отца семейства. Ему было легче дышать, когда он лежал не на грязном и холодном бетоне, а хотя бы на полметра выше пола и сваленного на нем мусора. Однако, даже если бы Карам спал на потолке, как летучая мышь, ему все равно пришлось бы вдыхать смрад этой убогой хижины – гарь от работающей плитки и готовящейся на ней пищи, вонь мусора и другие запахи, неизбежно заполняющие собой маленькое помещение, в котором живут одиннадцать человек, которые редко моются из-за недостатка воды.

– Я тоже очень хочу уехать отсюда, – сказала Зеруниза. – Но где мы будем растить детей? В доме-призраке?

Он озадаченно посмотрел на нее. Вчера вечером и сегодня утром она была очень нежна и внимательна к нему. Что же сейчас произошло?

Его супруге пришла в голову идея, и она спешила реализовать задуманное именно сейчас, когда муж только вернулся из больницы. Она считала, что для этого как раз представился благоприятный момент. Расположение звезд и фаза луны тут были ни при чем. Просто жизнь коротка, и надо успевать делать важные дела, пока природа предоставила передышку и дожди на время прекратились.

– Помнишь, как ты разволновался в больнице? – спросила она. – Ты беспокоился, что же со всеми нами будет, если ты нас покинешь.

Действительно, недавно он сказал ей: «Боюсь, что Господь скоро призовет меня к себе».

Карам, кивнул и уточнил:

– Ну и что?

– На этот раз он дал тебе еще пожить. – Зехурниза помолчала немного. – Я ведь тоже тружусь не жалея сил. И ничего для себя не требую, не прошу побрякушек, правда?

– Да, – признал муж. – Это так.

Зеруниза постепенно пришла к твердому убеждению, что не хочет никуда переезжать. И у нее вовсе не было уверенности, что ее супруг доживет до того дня, когда семья действительно сможет перебраться в Васаи. Теперь она считала, что самое главное – привести в порядок дом в Аннавади, чтобы детям было в нем комфортнее. Нужно хоть как-то оборудовать кухню, соорудить каменную столешницу вместо куска старой фанеры, рядом с которым она суетилась сейчас, время от времени сгоняя с него крыс. Хорошо бы сделать хотя бы маленькое вытяжное окошко для проветривания, а то от постоянного чада малыши начинают кашлять, прямо как их отец. А пол можно бы выложить плиткой, как в рекламе «Вечная красота». Ее удобно мыть, а в нынешнем растрескавшемся бетонном полу полно щелей, куда забивается грязь. Такой небольшой ремонт, по ее мнению, нужен для благополучия и оздоровления детей, если в этих трущобах уместно говорить о здоровье.

Она еще не успела высказать все свои соображения, а Карам уже внутренне согласился с ней. Так свершилась судьба: Хусейны останутся в Аннавади, и это станет одним из первых событий в цепи роковых обстоятельств, приведших к краху двух семейств.

Уже на следующий день, как это обычно и бывало, муж делал вид, что ремонт – его собственная идея. Именно на это, и ни на что другое, они потратят сейчас свои накопления. В таких случаях довольная женушка всегда прощала своей дорогой половине его грехи и несовершенства.

Дети Хусейнов осознали, что ремонт – дело серьезное, когда родители в один из дней не пустили их в школу, несмотря на то, что каникулы уже закончились и занятия шли полным ходом. Три дня все, даже маленькие, трудились не покладая рук. Сначала нужно было вытащить все вещи на майдан. Вначале туда «выехала» ржавая кровать, а затем и все остальное. Карам и Зеруниза сторожили имущество на улице, чтобы его не растащили проходящие мимо соседи, а Абдул руководил строительной бригадой, состоявшей из его братьев и сестер, включая шести– и семилетних малышей.

– Наконец-то у меня будет нормальная кухня! – воскликнула Зеруниза. Она прислонилась к мужу, и шарф, которым была покрыта ее голова, сполз на плечи.

– Взгляни на Атахара, – сказал жене Карам через некоторое время. Их третий сын яростно взбивал замешанный в ведре цемент, чтобы тот застыл, хотя это вряд ли могло произойти в жару. – Меня беспокоит, что он совсем ничего не соображает. Парень в восьмом классе, а не может даже цифру восемь написать. Зато он неутомимый трудяга, и, как и Абдул, не боится работы.