– Ни фига, мамуля, прорвемся, да?

– Ну конечно, мое солнышко, куда ж мы денемся!

Мы искупались, и Дашка с изумлением спросила:

– И ты каждое утро ловишь такой кайф?

– Да.

– Здорово! Буду теперь с тобой ходить!

На обратном пути она опять спросила:

– Ма, а что же ты наденешь? Надо что-то убойное!

– Я думаю, серебряную блузку.

– А с какой юбкой?

– Помнишь мое дымчатое шифоновое платье? Оно уже совсемвышло из моды, а когда я получила от Ланки с Петей посылку со шмотками иувидала эту блузку, как мне объяснила Васька, последний писк, я сразу отдалаплатье в переделку, получилась отличная юбка и большой шарф. С этой блузкойдолжно быть здорово!

– Ты еще это не надевала?

– Да нет, когда? Сейчас придем, померим!

Но когда мы пришли домой, нам было не до примерок. ЗаспанныйДаня накинулся на нас:

– Куда вы подевались в такую рань? Тут телефонразрывается. Уже звонила ваша Алевтина, Валерия Васильевна, Васька и еще твояИришка!

Иришка – Дашина подруга с первого класса.

– А что ты им сказал?

– Что я мог сказать? Сказал, не знаю, теща по утрамкупается, может, и дочку с собой прихватила.

– Они еще позвонят?

– Надо думать! Вряд ли их удовлетворит разговор сомной.

– Ой, – вдруг вспомнила я, – Дашка, тут длятебя еще есть подарок! – И я выволокла из-за шкафа Верин ковер.

– Мама, откуда эта прелесть, нет, это с ума сойти,какая красотища! Мамуля, откуда?

– Это тебе прислала Котина сестра. Она сама делает этиковры.

– Сама? Вручную?

– Не знаю, у нее стоит там какой-то станок, но всеравно это ручная работа.

– И какая! Сколько вкуса! Мама, ты можешь меня с нейпознакомить? Я тоже хочу делать такие ковры! – загорелась Дашка. –Как ты думаешь, она сможет меня научить?

В этот момент раздался телефонный звонок, явномеждугородный.

– Алло! – схватила я трубку.

– Кирюшка! – донесся до меня родной голосАлевтины. – Кирюшка, поздравляю, желаю и очень скучаю, это, кажется, чутьли не первый день рождения, когда мы врозь! Кирка, до меня дошли слухи, что утебя там роман века? Это правда?

– Откуда?

– Секрет фирмы. Скажи скорей, это правда?

– Правда, правда!

– Он тамошний или тутошний?

– Тутошний.

– То есть израильский?

– Алька, что с тобой? Он москвич, пятьдесят восемь лет,вдовец, умный, веселый, интересный, архитектор и во мне души не чает! Вот тебеполный отчет!

– А ты?

– Я тоже, но…

– Говори быстро, какое «но», а то я разорюсь!

– Алька, я тут Марата встретила!

– Мать твою! И что?

– Они оба догадались, и он, и Дашка.

– И что теперь?

– Понятия не имею, Аленька, я тебе лучше завтра изавтомата позвоню, так, кажется, дешевле.

– Кирка, но я просто сойду с ума, черт с ними, сденьгами, говори – ты опять с ним спуталась?

– Ну так это назвать нельзя…

– Рассиропилась, дура несчастная? Да?

– В общем-то нет!

– А в частности?

– Ой, Алька, у меня голова кругом идет, я половинулюдей, с кем хотела повидаться, еще не видела, я почти нигде не была, тут такоетворится, и сегодня они оба придут, представляешь?

– Кирка, а этот, архитектор, он как, ничего?

– Он – чистое золото, мы с ним друг друга с полувзглядапонимаем, вот как с тобой…

– И ты хочешь все это пустить под хвост своему Марату?Даже не вздумай, гони этого кретина в шею, мало тебе, полжизни, считай, на негоугрохала, а теперь еще последние годочки… Да он небось и не годен ни на что!Признавайся, ты с ним уже спала?

– С Маратом? Нет!

– И не вздумай! А то я тебя знаю – у него ничего невыйдет, а ты из жалости до конца дней будешь с ним возиться! Скажи, а с тем,как его зовут, кстати?

– Котя. Ой, Алька, а как там мой Жука?

– Жука в порядке, трескает «Китекэт», короче, жив-здоров,велел кланяться. Ты на мой вопрос не ответила, ты с этим Котей спала?

– Да.

– Ну и как?

– Потрясающе!

– Значит, так, подруга: чтобы о Марате я больше нислова не слышала, ты чем думаешь? У тебя есть голова на плечах? Он тебе опятьнаплетет с три короба, и ты уже до гробовой доски будешь расхлебывать эту кашу!

– Алька, ты чего так разоралась?

– А мало я тебе, корове, слезы утирала с этим Маратом?Мне одно имя его обрыдло! Даже в Израиле от него спасу нет! Ты его, случаем, неу Гроба Господня встретила, а? И теперь считаешь это роковой встречей, да?Отвечай!

– Ну где-то как-то…

– Я ж тебя, дуру, знаю… А как Дашка-то?

– Пока просто сгорает от любопытства!

– Слава Богу, хоть у этой котелок еще варит!

– Алька, кончай наставления, ты же в трубу вылетишь,вернее, в трубку! Целую тебя и непременно позвоню!

– Ладно, Кирюшка, расстроила ты меня.

– Алька, если будешь с Леркой говорить, предупреди,чтобы Вольке ни звука…

– Ясное дело! Ладно, подруга, целую. Не знаю, как я дотвоего приезда доживу.

– Да, Алька, как там твой Смирнов поживает?

– Смирнов в порядке, смирный! Ну ладно, пока!

Телефон звонил не переставая, звали то меня, то Дашку.Поскольку друзей разбросало по всему свету, то звонили из Америки – Петя, изЗимбабве – Мишка-маленький… Интересно, увидимся мы с ними еще когда-нибудь? Ноя же оптимистка! Вот кого мне сейчас действительно не хватает, так этоАлевтины. Мы бы с нею просидели ночку, разобрали бы всю ситуацию по косточкам,разработали бы четкие стратегемы… Правда, потом каждая из нас поступила быпо-своему, но эти разговоры снимают напряжение, дают одновременно и разрядку, изарядку.

Мы с Дашкой занялись последними приготовлениями, а Данянакрывал на стол.

– Мамуля, а Кент еще не звонил?

– Пока нет.

– Странно.

– Сама удивляюсь.

Тут опять зазвонил телефон.

– Ну это уж, наверное, он!