И вот в столовой, когда она пробегала мимо кухни…

– Попалась! Маленькая дикарка! – Миссис Резче схватила её за руку. – Улизнула из карцера, да? Мистер Мор! Тут ребёнок на свободе. Мистер Мор!

Амелия попыталась вырваться, но миссис Резче держала крепко и кричала громко. Кажется, она вознамерилась поднять на уши весь работный дом.

– РЕБЁНОК НА СВОБОДЕ! РЕБЁНОК НА СВОБОДЕ! ПРОСЫПАЙТЕСЬ! МНЕ НУЖНА ПОМОЩЬ!

Вдруг вопли миссис Резче оборвались, а хватка ослабла.

Обернувшись, Амелия увидела, что та превратилась в кастрюлю. Мэри, судомойка, надела надзирательнице на голову полную кастрюлю серой овсянки. Она плотно обхватила костлявые плечи миссис Резче, лишив её возможности освободиться самостоятельно. Вязкая каша, пузырясь, стекала по синему платью надзирательницы. Амелия была свободна.

– Немедленно снимите это с меня! – кричала миссис Резче. – Я требую, чтобы вы немедленно это сняли!

Но никто не мог разобрать, что она говорит, – каша превращала все слова в невнятное бульканье. Она вслепую бродила по столовой, натыкаясь на столы и стулья, пока не поскользнулась на луже серого варева и с оглушительным звоном не грохнулась на пол.

– Спасибо, Мэри! – выдохнула Амелия.

– Потом спасибо скажешь, – покачала головой Мэри.

В коридоре послышались шаги. Амелия уже приготовилась бежать, когда с облегчением увидела, что это Отец Рождество.

– Хромуль сейчас выпустит мистера Мора, – пропыхтел он. – Надо отсюда выбираться.

Мэри невесело улыбнулась.

– Боюсь, с этим могут возникнуть проблемы. Давайте-ка лучше заманим их на кухню. Я там кое-что приготовила.

Грохот, который произвела кастрюлеголовая миссис Резче, подсказал мистеру Мору и Хромулю, куда идти. Теперь уже их шаги гремели в коридоре.

Когда они подошли поближе, Мэри, Отец Рождество и Амелия метнулись в кухню.

– Встаньте за дверью, – велела им Мэри.

Так они и сделали. Амелия обратила внимание, что кухонный пол блестит слишком ярко – даже для пола в Работном доме мистера Мора. Она посмотрела на Мэри. Шаги мистера Мора и Хромуля звучали всё громче.

– Мистер Мор любит, когда всё вокруг блестит, – объяснила Мэри. – Вот я и натёрла полы его любимым маслом. Никогда ещё они так не сверкали!

А потом случилось кое-что забавное. До того забавное, что раскатистое «хо-хо-хо» Отца Рождество ещё долго оглашало стены работного дома. Мистер Мор и его верный Хромуль влетели в кухню одновременно. Но вместо того чтобы остановиться, неуклюже заскользили по масленому полу, словно олени, впервые вышедшие на лёд. Ноги у них разъезжались, и они размахивали руками во все стороны, тщетно пытаясь сохранить равновесие.

– Аааааааа! – вопил мистер Мор.

– Аааааааа! – вторил ему мистер Хромуль.

Наконец мистер Хромуль не удержался и рухнул на спину. Мистер Мор воспользовался тростью, чтобы кое-как устоять.

– Погодите! – смеясь, сказала Мэри. – Сейчас будет самое весёлое.

Она развязала какой-то шнурок, и ручка рядом с ней начала быстро вращаться. Гигантский копчёный окорок, который всё это время висел под потолком, сорвался вниз и угодил точно в мистера Мора, сплющив его цилиндр. Мистер Мор беззвучно осел на пол, разбросав руки и ноги, как дохлый паук.

– Вам лучше поторопиться, – напомнила Мэри своим полуночным гостям. – Скорее уходите отсюда!

В столовой уже толпился народ. Миссис Резче смогла стянуть с головы кастрюлю. С головы до ног перемазанная в каше, она завела старую шарманку:

– Живо поймайте эту девчонку!

Послушные труженики работного дома охраняли ближайшую дверь.

– Там вы не пройдёте, – крикнула Амелии Мэри. – Ты же у нас трубочист, девочка? Может, дымоход для тебя – лучший выход?

Но Отец Рождество вспомнил жарко растопленный камин и мальчишек, которые его стерегли.

Он покачал головой:

– Нет, не получится.

Амелия металась по столовой, уворачиваясь от тянувшихся к ней рук. Крики мистера Мора не смолкали:

– Хватайте девчонку!!! Остановите её! Живо! Ловите её! Идиоты! Куда вы смотрите?! Мы должны схватить её, мистер Хромуль!

– Что нам делать? – крикнула Мэри Отцу Рождество.

Тот уже собирался крикнуть что-то в ответ, когда сквозь царящий в столовой шум и гам до него донёсся тихий топот. Точнее, тихий цокот. И раздавался он откуда-то сверху.

Только Отец Рождество мог с уверенностью сказать, что это за звук. Ведь только он слышал его уже много-много раз.

Это был цокот оленьих копыт по крыше.

– Рогатушки мои, – пробормотал он себе под нос.

Амелия задумалась, что бы сделал Капитан Сажа, попади он в такую переделку. Она верила, что коты куда умнее людей, – во всяком случае, когда речь шла о побегах.

Капитан Сажа запрыгнул бы на стол, решила Амелия – и последовала его примеру. Она запрыгнула на ближайший ряд столов, конец которого терялся в глубине столовой, и рванула что было сил.

– Я не вижу её, сэр! – пожаловался Хромуль. – Тут слишком много народу. И темно, как в печной трубе.

Но мистер Мор видел в темноте почти так же хорошо, как и при свете дня.

– Она на столе! – рявкнул он. – Бежит к дальней двери. Кто-нибудь, подкараульте её там!

– Не беспокойтесь, мистер Мор, я запер ту дверь.

Мистер Хромуль с довольной улыбкой показал хозяину большой железный ключ.

– Отлично, Хромуль, просто отлично.

Тем временем Амелия добежала до конца зала и обнаружила, что дверь и в самом деле заперта. Она толкнула её плечом и зашипела от боли. Дверь не поддавалась.

– Ну давай же, давай, – шептала она, продолжая толкать.

Все до единого хотели помешать Амелии сбежать – особенно теперь, когда здесь был мистер Мор собственной персоной. Помочь ей могли лишь Мэри и Отец Рож…

Но тут Амелия заметила, что Отец Рождество устремился в противоположном направлении. Она видела, как на другом конце столовой он развернулся и пошёл прочь.

Как это на него похоже.

Опять бросает её в беде.

Но чего ещё она от него ожидала?

В Амелии раскалённой лавой вскипела злость, и девочка с новой силой ударилась плечом о дверь.