«Что он несет!? Какие сложные метеоусловия?! Какое, к черту столкновение?! Разве он не владеет подлинной информацией?!» — пронеслись косяком мысли в мозгу Валерия Васильевича. Он покосился сначала на Вальронда, как бы прося разъяснений за возможные ошибки в переводе, но тот уверенно кивнул головой, подтверждая действительность сказанных, а значит, и переведенных слов. Потом бросил взгляд на пребывающего в легком ступоре, от услышанного, Рудова. И тут к Афанасьеву, словно спасительная десница пришла другая мысль. До него дошло, что сидящий напротив него в тысячах километрах человек прекрасно осведомлен об истинном положении дел, однако старательно хочет представить, что все произошло именно так, как он и транслирует. «Но зачем?» — опять про себя удивился Верховный. И опять догадка посетила голову Афанасьева: «Ба! Да он просто, таким образом, стремится разрядить атмосферу, сведя все к банальному летному происшествию! Значит, ему самому никак не выгодна дальнейшая эскалация процесса».

— Я пока еще сам полностью не вникал в детали трагедии, разыгравшейся в небе Баренцева моря, — тоже стал разыгрывать из себя неинформированного человека, русский диктатор, — но у меня до сего момента не было поводов считать своих летчиков плохими профессионалами. Получив данные о нахождение в зоне ответственности наших сил ПВО иностранного самолета-разведчика, у нас не было иного выхода, как направить туда свои самолеты для наблюдения за иностранным воздушным судном, курсирующим вдоль нашего побережья. А нахождение в заданном, и сравнительно небольшом квадрате еще и вашего бомбардировщика, внесло дополнительные риски непреднамеренного столкновения, — стал, в свою очередь нести полную околесицу Афанасьев. — Согласитесь, что нахождение сразу четырех самолетов, летящих на одном эшелоне и на небольшом пятачке пространства, всегда несет в себе потенциальный риск развития ситуации по неблагоприятному сценарию.

У Рудова от таких слов, отвисшая челюсть, едва не стукалась о столешницу. Он-то рассчитывал, что его друг и соратник с места в карьер перейдет в словесную атаку на янки, тем более, к этому имелись все задокументированные предпосылки. Кинуть президенту в лицо обвинения, подкрепленные фактическим материалом, а потом начать выдвигать требования. Что может быть лучше? «А Валерка, вместо этого, начал валять откровенного дурака, явно подыгрывая заносчивому америкосу». Хотя, зная Афанасьева много лет, можно было всерьез предполагать, что он завел какую-то свою непонятную, но имеющую внутреннюю и железную логику, игру. Иного варианта не оставалось. «Валерка, хоть и дуботолк изрядный, неспособный к принятию быстрых решений, но если уж что-то заранее задумал, то значит, в этом имеется какое-то рациональное зерно» — успокаивая себя, подумал «пруссак», подбирая упавшую челюсть на место. Выслушав внимательно перевод Вальронда (с противоположной стороны переводчика не было, а тот, кто налаживал связь, видимо, ушел), президент задумался на несколько секунд, а затем, что-то прикинув про себя, сделал согласительный жест головой. Такая интерпретация событий, хоть и не вполне соответствовала его ожиданиям, однако же, и не сильно расходилась с ними. Главное, что русский правильно понял ход его потаенных мыслей. «Черт возьми! А с этим медведем можно вести дела» — с удовлетворением констатировал Трамп, не выражая при этом видимых эмоций.

— Я думаю, что по результатам данного инцидента, можно собрать совместную экспертную группу, которая выработает рекомендации взаимного поведения сторон при ситуациях схожих с этой.

«Каков хитрец, — подумал Афанасьев. — Ведь понимает, что пока эксперты соберутся, пока разберутся, он уже давно выйдет на пенсию».

— Я согласен с тем, что формирование экспертной группы из специалистов на паритетных началах, способно выработать единый подход к предотвращению подобных происшествий, — поддержал инициативу Трампа русский диктатор.

В разговоре опять возникла небольшая пауза. И опять Афанасьев решил отдать инициативу беседы противоположной стороне, предпочитая играть «вторым» номером. Впрочем, эта тактика, как, оказалось, была почти беспроигрышной, так как раскрывала подспудные желания американского собеседника, боящегося слишком сильно затрагивать чувствительные для собеседников темы. Он боялся, что русский сам начнет задавать неудобные вопросы и ему придется как-то выкручиваться, но московский медведь предпочел не ставить в неудобное положение 45-го повелителя половины мира, чем оказал тому неслыханно щедрую услугу, за которую придется как-то расплачиваться.

— Однако я слышал краем уха, — начал осторожно подбираться к основной теме разговора потомок ирландских скотоводов, — это было не единственное происшествие за вчерашний день, случившееся в высоких широтах.

— Да, — не стал скрывать Валерий Васильевич, изобразив на своем лице горечь от понесенных потерь. — Вчера, примерно в то же самое время, что и произошел воздушный инцидент, какая-то группа диверсантов, неустановленной государственной принадлежности, высадилась на одном из островов архипелага Новая Земля, и предприняла атаку на объект Министерства обороны.

— Ай-яй-яй! — воскликнул Трамп, изображая фальшивое сочувствие, но втайне ужасно довольный произнесенным словосочетанием «неустановленной государственной принадлежности».

— Атака была отбита, диверсанты понесли огромные потери, а некоторые из оставшихся в живых, были взяты в плен, — многозначительно закончил Афанасьев, явно намекая на что-то большее, чем произнес.

Но на Трампа намек не произвел никакого впечатления. Главные слова уже были сказаны русским сатрапом. Он не обвинил в нападении Соединенные Штаты, и то, слава Богу!

— Диверсанты были англоговорящими, — опять слегка поднажал русский.

— Английский язык — язык доброй половины человечества. Он очень универсален для общения между различными этническими группами, — отмахнулся президент от намеков на участие в этом деле граждан своей страны.

— При нападении диверсантов погибло большое количество гражданских лиц, я уж не говорю про военнослужащих, — начал потихоньку сердиться Валерий Васильевич и злые огоньки вспыхнули в глубине его глаз.

Трамп не мог этого не заметить, поэтому постарался сгладить образовавшуюся шероховатость:

— А вот это уже, чистой воды — терроризм, — констатировал он тоном окружного судьи. — Как вы намереваетесь с ними поступить?

— А как я, по-вашему, должен поступить? Они захвачены с поличным на месте преступления, с оружие в руках. Они — враги без пощады и жалости, убивающие мирных граждан. А как надо поступать с врагами, ворвавшимися в дом среди ночи и убившими почти всех его обитателей? — задал русский риторический вопрос и сам же на него ответил. — Таких врагов надо безжалостно уничтожать в назидание иным, алчущим крови агнцев.

— Вы совершенно правы! Террористы всех мастей недостойны жалости и снисхождения, — поддержал его президент.

«Ага, голубчик! Значит, ты не горишь желаньем видеть в живых свидетелей своей авантюры. Хорошо. Так и запишем» — подумал Валерий Васильевич. На этот раз Рудов правильно все понял и в знак одобрения незаметно оттопырил большой палец.

— Врагов всегда надо уничтожать, — продолжал витийствовать хозяин Овального кабинета. — И у вас, и у меня их слишком много, как внешних, так и внутренних. Разница лишь в том,