— Тебе тогда точно нужно выходить за богатого! — хмыкнула Милена.

Ой, кажется, я сказала последнюю фразу вслух. Слишком углубилась в себя, и это вместо того, чтобы наблюдать за поведением гостей. Сейчас нужно быть особенно внимательной и аккуратной.

Девочки решили помочь мне собраться на конкурс, но я от их предложения отказалась наотрез. Слишком уж меня напугало предвкушающее лицо Альберты. Нет уж, спасибо, но я как-нибудь сама справлюсь и с прической, и с обыкновенным черным платьем, которое мне принесла служащая.

В этот раз все выступать будут в одном и том же, чтобы не отвлекать зрителей от талантов. Ага, «не отвлекать»! Я, конечно, ничего не понимаю в мужчинах, но вряд ли тонкие тесемки, глубокое декольте и разрез до середины бедра созданы именно для этого.

Лишь немногим удалось убедить леди Денасио изменить фасон платья, ведь оно совершенно не подходит для быстрого танца или боевых искусств. Да, были и такие девушки.

К счастью, удалось выдворить своих «помощниц» до того, как я начну опаздывать. Они-то были уже при параде, а я слишком долго решала, какую сделать прическу. С одной стороны, строгая подходит больше, чтобы не отвлекать от действа. С другой, тонкие лямки и почти полностью оголенные шея, ключицы, грудь вызывали безотчетное желание прикрыться хотя бы волосами.

Так что смазываем их лосьоном, лицо кремом, капаем эликсир в глаза — и вот перед зеркалом стоит роскошная девушка в черном длинном струящемся платье, с блестящими волосами и глазами и очаровательной улыбкой.

Ответить бы еще самой себе на вопрос: зачем я это делаю? Кому хочу понравиться? Не Клаусу Марентино же!

Я вошла в обеденный зал одной из последних. На этот раз над нами тоже не стали издеваться и оставили столы и стулья. Еще одно многочасовое стояние я бы не выдержала.

Сначала была пламенная речь леди Фронто, а потом вышла леди Денасио.

— Милые девушки, — ехидно улыбнулась она, — сегодня вы все здесь для демонстрации своих талантов. Напоминаю, что конкуренция должна быть честной и юной леди не пристало выражать негативные эмоции нигде, тем более на публике. И не забудьте, идет съемка.

Ага, это намек на то, чтобы никто не делал презрительное или брезгливое выражение лица, как у нас обычно Амирано любит.

— Также хочу вам представить нашего сегодняшнего приглашенного наблюдателя. Он не будет принимать окончательное решение, но свое мнение составит. Прошу, встречайте Лорд-канцлера Марентино!

Ой, что тут началось! Все вскочили и зааплодировали, хотя он еще даже и не вышел. Мне пришлось тоже встать, чтобы не выделяться.

Через несколько мгновений на сцене появился подтянутый, достаточно молодой мужчина с темными, но уже кое-где серебрящимися благородной сединой волосами. На мой взгляд, он был красив, но не как смазливый мальчишка, а как настоящий мужчина, вот только хищное выражение лица и пронизывающий взгляд портили все впечатление. Я бы от такого человека предпочла держаться подальше.

Темные поедали его глазами, да и светлые не отставали, как я заметила. А мне было не по себе.

Вопреки положенным церемониям, мужчина не стал нам ничего говорить или как-то приветствовать и поддерживать, лишь окинул взглядом, кивнул и подошел к небольшому столику на одну персону, окруженную от зала ширмой. Там еще кто-то сидел, но я так и не поняла кто, с моего места этого уже видно не было.

Нам подали закуски. Что-то рыбное на маленьких тарталетках, но кусок в горло никому не лез. Одно дело — просто так показать себя, другое — под неусыпным взглядом «жениха».

Нас стали приглашать одну за другой. Кто-то что-то блеял, называя это песней, кто-то читал стихи. Это было еще хуже. Танцевали неплохо, кроме одной странной девушки, которая двигалась так, будто в нее попал разряд молнии.

Вызвали Лариану с Альбертой вместе. Они показывали учебный бой, а я сидела с открытым ртом. Никогда не думала, что ведьмы могут сражаться как боевые магини. Искры и обломки энергетических щитов летели во все стороны, воздух гудел от силы. Это было потрясающе!

Еще мне понравилось выступление Милены. Вопреки своим словам, она показывала иллюзии. Через минуту и огромное напряжение сил, что было видно по белому как бумага лицу, над сценой воспарил переливающийся замок. Мне кажется, я даже видела его изображение в одной из книг, он стоял на границе, где-то в горах. Величественно, красиво, необыкновенно. Правда, такую объемную иллюзию она смогла продержаться лишь пару десятков секунд.

Обидно, что, пока все восхищенно смотрели на плывущий в воздухе великолепный замок, сам лорд Марентино только бросил взгляд и повернулся к своему собеседнику. Он вообще почти не обращал внимания на то, что происходит на сцене.

Через некоторое время вызвали меня.

Как ни странно, но я вовсе не волновалась, наоборот, на меня снизошло вселенское спокойствие. То, что надо для заклятия жизни.

Я вышла на сцену, тряхнула гривой волос, откидывая их назад, чтобы не мешались, и вытащила из мешочка отросток розы. Ничего особенного я бы не показала, если бы тут, рядом со мной, был горшочек с землей и немного воды — две основы жизни, две базовые для нас силы природы. Не стихии, а то, к чему можно воззвать, попросить помочь. Но всего этого у меня не было.

Сбросив заклинание сохранения, я на вытянутой руке показала всем небольшой отросток, вкачивая в него через контакт с кожей жизнь. Не свою личную, конечно, магический резерв. Очень немногие без помощи заклинаний и амулетов могут контролировать свою силу настолько, чтобы воздействовать на предмет напрямую. Я могла. Возможно, из-за того, что силы этой хватит лишь на пару таких вот роз.

Черенок дрогнул, и вот уже набухла первая новая почка, тут же раскрывшаяся листком, потом еще и еще. Через пару минут с моей ладони свисало несколько длинных, до пола, отростков вьющегося цветка, а еще через несколько секунд налившиеся бутоны разом раскрылись темно-алыми цветами. Кто-то в зале ахнул, зааплодировали.

В этот момент я почувствовала взгляд, прожигающий, как расплавленное олово. Подняла голову. На меня очень внимательно, изучающие, будто я букашка под увеличительным стеклом, смотрел сам Лорд-канцлер.

Тут мое спокойствие дало сбой, подогнулись ноги, чуть дрогнули руки. Я огромным усилием воли устояла под этим давящим, мощным взглядом, но расправила плечи, вздернула подбородок вверх и улыбнулась обворожительной улыбкой, глядя прямо на него.

Что-то непонятное вспыхнуло в его глазах, и я, не выдержав, поспешно отвела взгляд.

Трое мужчин развалились на мягких диванчиках в одной из гостиных Императорской резиденции. В сравнении с ними мебель казалась какой-то игрушечной, даже детской, впрочем, это отчасти так и было. Именины двоюродной сестры Лорд-канцлера, принцессы и дочери Теодора Марентино. Десять лет сплошного несчастья, отчаяния нянек и седых волос отца.