Хорошо, хоть на этот раз Тереза ему не мешает. Ее можно считать идеальной пассажиркой, если не считать аромата. Гонка проходит успешно. С таким отрывом он явно выиграет у Стефано Висенте.

Однако Рафаэль представлял себе совсем иной финиш. Он и Амалия поедут домой вместе с командой сопровождения и разделят радость победы. А потом Рафаэль планировал отпраздновать это событие только с ней.

Хосе наверняка еще не вернулся, так что она могла бы пригласить Рафаэля к себе. Он бы согласился. Потом они вместе пошли бы на ужин в честь заседания альянса и получили бы чек от ее босса.

А теперь конец фантазиям. На ужин они, конечно, отправятся вместе, но поездка домой будет совсем иной.

— Я едва вижу аэростат Висенте, — самодовольно бросила Тереза. — Он так отстал, что точно проиграет.

Кивнув, Рафаэль снова включил горелки. Их рев заглушал беспрерывную болтовню Терезы.

Почему Амалия не сказала ему прямо, что больше не хочет лететь? Что на уме у этих женщин? Рафаэль разозлился сильнее. Могла бы и позвонить! Ей бы поинтересоваться, согласен ли он заменить ее на Терезу. Нельзя же идти на поводу у своих прихотей!

Внезапно он понял, что его тянет к этой девушке сильнее, чем следовало бы. Амалия напоминала ему Елену: такая же упрямая, решительная и надежная.

— Ты выглядишь расстроенным. — Тереза подошла к нему. — Ты выигрываешь, что же не так?

— Ничего. — Рафаэль по-прежнему не мог поверить, что Амалия бросила его.

— Расскажи мне о правилах. Мы будем лететь весь лень?

— Мы приземлимся, когда закончится топливо, потом снова поднимемся в воздух. Летим, пока не стемнеет.

— Ты взял еду? — капризно протянула Тереза.

— Обед привезет команда сопровождения.

— Они будут ждать нас?

Он кивнул! Затрещала рация.

— Босс, у тебя проблемы, — сообщил Мануэль. Рафаэль включил микрофон:

— Говори!

— Звонил Доминик. Какая-то женщина связалась с ним и заявила, что она член команды и ее бросили в городке. Она требовала отвезти ее в Барселону.

— Ей следовало подумать об этом до того, как она отказалась участвовать в гонке, — процедил сквозь зубы Рафаэль. Проблемы Амалии больше его не касаются.

— Вообще-то она заявила, что это ты бросил ее без денег в отеле, — сообщил Мануэль.

Внезапно Рафаэль все понял. Он свирепо дернул Терезу за руку:

— Что ты натворила?!

Амалия стояла у окна в своем номере и ждала. Она сделала все, что могла. Энрико сейчас пытается организовать ее отъезд.

Девушка испытывала то злость, то тоску. Амалия знала, что с Рафаэлем рано или поздно придется расстаться, но надеялась провести с ним еще несколько дней.

И все же глупо рассчитывать на то, что Рафаэль влюбится в нее. Он — совершенство, она — посредственность. Он — богат, она — совсем не богачка. Рафаэль любит экстремальные виды спорта, Амалия предпочитает нежиться на солнышке на пляже. Он не желает жениться, она жаждет создать семью. Рафаэль не хочет детей, Амалия мечтает о них.

Весь стиль его жизни говорит о том, что он не стремится вступать с женщиной в долгосрочные отношения. Наверное, сейчас он целует Терезу. Неужели ему и в самом деле все равно, кого целовать?

Нахмурившись, Амалия отвернулась от окна и отогнала мрачные мысли. Рафаэль никогда ничего ей не обещал. Он обязался лишь доставить ее домой.

Девушка ощущала, как окружающая роскошь давит на нее. Жаль только, что номер не слишком просторный и в нем не очень-то развернешься, расхаживая туда-сюда. Как Рафаэль посмел бросить ее, ничего не сказав? Неужели испугался, что она откажется уступить место Терезе или устроит сцену?

Сомнительно. Рафаэль Сандовал ничего не боится, и уж тем более его не испугают упреки какой-то секретарши.

Амалия едва сдерживала слезы. Тряхнув головой, она запретила себе плакать. Да, ее заставили участвовать в гонке против воли, однако она отлично вела себя. А вот теперь ее заветное желание вернуться домой исполнилось. Не зря говорят: «Бойтесь своих желаний, ибо они обычно исполняются».

Взяв сумку, Амалия вышла из номера, решив подождать в вестибюле. Ей надоело сидеть в одиночестве и размышлять. Внизу она хоть увидит людей.

Предупредив портье, что она ждет телефонный звонок, девушка решила присесть. На столиках лежали журналы. Она было взяла пару, но ни фото, ни статьи не увлекли ее.

Почему Энрико так долго не звонит? Городок, конечно, находится далеко от столицы, но все же не на краю света.

Наконец Энрико связался с ней:

— Я заказал такси из Сан-Себастьяна. Оно прибудет после полудня. Сегодня поздно вечером ты приедешь домой. Дорогу оплачивает наша фирма. Тебе придется обсудить это со Стефано.

— Спасибо. Завтра я выйду на работу.

Амалия решила немедленно начать подыскивать новое место. Она не позволит изворотливому бизнесмену манипулировать собой. Но на кого ей следует больше злиться: на Стефано или на Рафаэля?

Оставив сумку на попечение портье, она вышла из отеля, собираясь прогуляться и поесть. Перекусив в придорожном кафе, Амалия вернулась в отель.

К своему удивлению, девушка увидела у входа грузовичок команды сопровождения и прибавила шаг. В чем дело? Неужели она все неверно истолковала?

В вестибюле она застыла на месте. У регистрационной стойки метался Рафаэль.

— Рафаэль? — воскликнула Амалия. — Что ты здесь делаешь?

Повернувшись, он бросился к ней, обнял и крепко прижал к себе.

— Ты должен быть в воздухе. Что произошло? — сдавленно спросила она, уткнувшись ему в грудь.

Рафаэль отстранился и посмотрел на нее:

— Ты решила, что я намеренно бросил тебя?

— Ну, я же осталась в отеле, а все уехали. Что мне было думать?

— Что я никогда так не поступил бы.

Рафаэль должен сейчас находиться в гондоле аэростата, обгоняя Стефано. С какой стати он вернулся в отель?

— Почему ты не в воздухе? — повторила она.

— Я приземлился после того, как выяснил, какую каверзу устроила Тереза. Сегодня утром она заявила, что ты убедила ее занять твое место, так как ненавидишь полеты.

Амалия прильнула к нему:

— Если бы я отказалась лететь, то сама предупредила бы тебя.

— Я понял это только около часа назад. Прежде я не мог рассуждать здраво. Узнав, что ты бросила меня и отправила вместо себя Терезу, я был взбешен.

— Я тебя не бросала, — обиженно возразила Амалия.

— Теперь-то я в этом не сомневаюсь, но утром поддался эмоциям.