— Да, это странно. Он, конечно, есть на камерах, там даже виден автомобиль, в который он садится в самом начале Ветошного переулка, но что толку? Машина стояла далеко от фонаря, номера почти не видно — старая грязная «Шевроле Авео». На номере удалось разглядеть цифры один и девять, дальше все замызгано и непонятно. Сейчас наши спецы колдуют над видеозаписью, пытаются еще что-то выжать, но пока безрезультатно. Сам злоумышленник виден со спины, высокий, стройный, накачанный — да таких пол-Москвы бегает.

— Да, глухо как в танке, — согласилась Лена.

— Ваш охранник тоже ничего толкового сказать не может, пришел — увидел — получил в бубен — очнулся уже в больнице.

— А как злоумышленник вообще проник в музей, там же сигнализация, защита, система безопасности и все такое прочее?

— Как я уже говорил вашей «генеральше», сигнализация самая простая и примитивная. Неясно, как вообще такая защита может в наше время существовать в центральном храме столицы!

— Да, я слышала, наша директриса сейчас замучилась — пишет отчеты и отписки в министерство, почему да как это произошло, — глядя в окно на проплывающие за ним пейзажи, заметила Лена.

— Скандал вышел знатный, но это нисколько не продвинуло нас в поисках преступника. Наш отдел сейчас прорабатывает всех знакомых и друзей Ивана Васильевича Плотникова, но ты даже представить не можешь, насколько он дружелюбен и коммуникабелен был. Там несколько сотен только самых близких друзей, не говоря уже об иногородних и иностранных студентах, преподавателях, коллегах, аспирантах — и со всеми он близко общался.

— Иван Васильевич был уникальным преподавателем, такого больше нет и никогда не будет. Весь университет в трауре. А я даже не смогла пойти на похороны, не хочу видеть его в гробу. Это слишком тяжело, хочу запомнить его живым, улыбающимся, здоровым. Что за сволочь могла с ним так поступить? — смахнув непрошеную слезу, ответила Лена.

— Давай выпьем за него, правда, есть только сок, — предложил Яшин.

— Профессор не пил, и я думаю, он не обидится там, наверху, на то, что его поминают яблочным соком. Лучше так, чем никак! — заметила Синицкая.

Они молча, не чокаясь, выпили по стакану сока, закусили шоколадкой.

Оставшееся время Лена провела, копаясь в интернете, снова читая информацию о Василии Блаженном, о Благовещенском соборе, о мечети Кул-Шариф и обо всем, с ними связанном. Конечно, многое она знала — проходила в вузе и аспирантуре, и эти материалы использовала в своих экскурсиях, да и впечатлять никого, а тем более следователя Яшина, не было в ее планах, просто тайна и загадка храма Василия Блаженного занимала ее все больше и больше. Что же там скрывается под его сводами? И как же это нечто им достать?

Володя на своей полке тоже что-то сосредоточенно читал на своем смартфоне.

Потом они вместе посмотрели новый кассовый фильм на ноутбуке, и умывшись, каждый на своей полке, под мирное раскачивание поезда, заснули.

Завтра тяжелый день.

Завтра Казань!

* * *

Казань встретила их проливным дождем и тяжелыми свинцовыми тучами над головой.

Зябко кутаясь в короткую курточку, Лена медленно спустилась на перрон. Володя следом тащил дорожную сумку с вещами.

Они планировали остановиться у друзей Володи, которые как раз уехали в отпуск и обрадовались, что за их квартирой хоть несколько дней кто-то присмотрит.

Квартира была светлая, уютная и находилась почти в центре города, недалеко от Казанского кремля.

За окном все так же уныло моросил непрерывный дождь.

Лена смотрела в окно — вещи уже были разобраны, заниматься какими-то делами было лень, да и погода не радовала.

Неслышной походкой сзади подошел Владимир. Еле сдержав порыв обнять следователя, Лена отвернулась.

В этот момент у Яшина зазвонил телефон.

— Да, зая. Да, конечно. Извини, сейчас не могу говорить. Я тебе перезвоню позже. Да, помню, да, обязательно. И я тебя тоже, — проговорил он в трубку.

На Лену неожиданно навалилась депрессия. Ей сделалось тоскливо и муторно. И виной тому, конечно, была не слякотная погода и не гибель любимого преподавателя — в глубине души Лена отлично знала настоящую причину. Все понятно, у Яшина есть своя «зая», которую «я тебя тоже»… А страстные поцелуи с экскурсоводом Синицкой для него ничего не значат, то-то он от нее отшатывается, как от прокаженной.

Что же она сделала не так? Что же его так напугало?

«Вот так комплексы и развиваются», — грустно размышляла Лена, смотря в окно на бесконечный дождь. Стоило ехать столько часов в Казань, чтобы здесь накрыла волна безысходности от присутствия в жизни следователя Яшина какой-то там «заи».

Будущее, по крайней мере, общее будущее с Яшиным ей не светит, Володе она точно не нравится, вон он даже не смотрит в ее сторону.

Конечно, наверное, считает ее зубрилой и синим чулком, слишком умничала с ним, историчка, блин! Историческими фактами блеснуть пыталась, покорить следователя с помощью информации о центральном храме Москвы. Мужчины таких зануд не любят. По крайней мере, не считают подходящими кандидатурами для серьезных отношений. А ведь нормальных отношений, не считая бывшего мужа, у нее никогда и не было.

Лена глубоко вздохнула и попыталась смахнуть непрошеную слезу.

Володя деликатно кашлянул за спиной.

— Лена, что-то случилось? — едва слышно спросил он.

— Ничего не случилось, все замечательно, — прозвучало это весьма резко и грубо.

— Все замечательно? Точно? Ну-ну, — с большой долей ехидства парировал следователь.

Синицкая обернулась к нему с перекошенным от злобы лицом и по слогам, обращаясь, как к душевнобольному, прочеканила:

— У МЕНЯ ВСЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!!! Разве непонятно? И твоя жалость мне не нужна!

— А почему ты кричишь тогда, если все замечательно! — тоже повысил голос Яшин.

— Хочу и кричу, имею право! — срываясь на предательский фальцет, взвилась Лена. — И вообще, что ты ко мне прицепился: что случилось? Что случилось? НИЧЕГО не случилось!

Володя с ошарашенным лицом смотрел на разъяренную Елену. Он совсем не понимал этой вспышки агрессии. Женщина, еще утром бывшая Еленой Прекрасной, Еленой Премудрой, теперь превратилась в Елену Ужасную и Елену Яростную.

Лена немного упокоилась и, буркнув: «Я спать», отправилась в соседнюю комнату.

— Спать? Но сейчас всего три часа дня! — удивленно воскликнул Володя.

— Тогда я иду гулять! — яростно промычала Лена.

— Гулять? В такую погоду?

Словно в подтверждение его слов, за окном мелькнула вспышка молнии и прогрохотал гром.

— Да-да, именно гулять. А отчитываться перед тобой я не обязана, ты мне не муж! — выпалила Лена и закрыла рот ладонью, испугавшись своих слов.