было два! Ах, да, ещё и графин добыл точно такой, как в баре «Люсьена Оливье» имеются. Нет, Алексей Станиславович, тут что-то неладно… И самое главное, нет никаких доказательств того, что этот фигурант и в самом деле находился в интересующее нас время здесь, на Волге. Он мог уехать на дальний Восток, на крайний север, да просто затеряться где-то за Уралом.

– Ну да, – Верещагин снова уселся на место. – Мог. Но в списке подозреваемых мы Жаркова оставляем?

– Безусловно! Думаю, рано или поздно мы его найдём, поговорим, тогда и картина прояснится.

– Ладно, поехали дальше. Аурные следы. Как пишут эксперты, следы рваные и применить их к кому-то из подозреваемых невозможно…

– Точно, – секунд-майор выждал мгновение, потом продолжил. – Зато, если ты обратил внимание, там есть несколько уникальных точек, и совпадение с аурой обвиняемого можно будет использовать как доказательство в суде.

– Это прекрасно, – рассеянно ответил Алекс, перекладывая листы бумаги. – Но до суда надо ещё добраться… Ага, вот оно! Биографии наших фигурантов. Во-первых, Тверь, с которой на удивление много пересечений. Мария Спелетти, в девичестве Ломакина, там родилась и прожила до двадцати шести лет, то есть, переехала в Лаций десять лет назад. У Марины Красовской в Тверской области живёт брат, у него конный завод. И, наконец, Казаковы. Сергей заканчивал высшие поварские курсы – где? Всё там же, в Твери.

– Ну, а почему бы нет? Большой город, достаточно близко к Москве… Впрочем, совпадения в нашей работе априори принимаются за сомнительные.

– Вот именно. Ну, и, наконец, третий момент, дополнения к отчёту судмедэксперта, – Верещагин насмешливо фыркнул. – Какое там дополнение, он попросту признаёт, что облажался! С учётом температуры воздуха и того, что обе женщины находились на ярком солнце, что Ольга была тепло одета, а на Марине – чёрное платье… В общем, ваш прозектор сообщает, что первоначальное определение времени смерти неверно и даёт новое: между тремя и пятью часами утра.

– Ну, ошибся человек, с кем не бывает? – буркнул Гривцов.

– Со всеми! – Алекс примирительно поднял ладони. – Со всеми бывает, не спорю. Тогда картинка получается такая: Марина после ужина ушла к себе в каюту. Графин с виски у неё был припрятан, чем она и воспользовалась…

– По результатам вскрытия, не просто воспользовалась, а изрядно набралась!

– Возможно, почувствовав себя плохо, женщина вышла на палубу подышать, села в шезлонг и там задремала. Солнце в тот день встало в четыре утра, шезлонги обращены на восток, то есть, осветило её в самом начале пятого. И, если верить экспертам…

– А я не вижу, почему бы мы не должны им верить!

– Если верить, – с нажимом повторил Верещагин. – Что-то там перестало вырабатываться, и случилась мгновенная дегенерация мозга. И мы получаем указанное судмедэкспертом время смерти.

– Остались сущие пустяки, – криво усмехнулся Гривцов. – Выяснить, что Ольгу Бобровских подняло среди ночи, кто воткнул её в спину ледяную иглу, кто отравил виски, и, наконец, кто вынес тело на палубу. И я даже не смею мечтать, чтобы это был один фигурант!

Мужчины помолчали. Алекс механически перебирал бумаги, словно надеялся, что решение проблемы затерялось между листами. На глаза ему попалась расширенная биография Ларисы Новиковой, и он всё так же механически прочёл первую страницу, вторую, добрался до момента гибели сына, прочёл дальше…

– Тьма… – вырвалось у него. – Ты это видел? Где именно мальчишка погиб?

– Какой мальчишка? – встряхнул головой вырванный из размышлений Гривцов.

– Сын Ларисы Новиковой, Илья, в семьдесят восьмом году поступил в ветеринарный техникум, и после первого курса поехал на практику – куда? На конеферму в Тверской области.

– Конный завод, принадлежащий брату Красовской?

– Именно! Там некий особо ценный жеребец на тренировке ломает ногу, мальчик пытается его спасти, выкладывается больше чем полностью и выгорает. Тоже, скажешь, совпадение?

– Не скажу, – покачал головой секунд-майор. – Но вообще история странная, чтобы не сказать – чудовищная. А что, на практике они были без преподавателя? И когда мальчишка потянул уже не резерв, а собственную жизненную силу, некому было остановить? Как ни ценен жеребец, а с жизнью ребенка никакую ценность не сравнить. Надо запрашивать копию дела в магбезопасности, – и он нажал на кнопку коммуникатора. – Сенчуков? Зайди.

Через минуту дверь кабинета открылась, появился рыжий веснушчатый оперативник, молча выслушал распоряжение руководства и, не произнеся ни слова, вышел. Гривцов повернулся к Алексу:

– Сегодня я дам разрешение господину Пархомову продолжать круиз. Ярославль – последний пункт маршрута, и дело надо закрыть там.

– Сколько предполагается стоянка в Ярославле?

– Три дня.

– Должны успеть, – сказал Алекс с некоторым сомнением.

– Деваться некуда, должны. Там вас встретит лейтенант Ковригин, он будет заниматься этим делом дальше. Ну, а пока на яхте… смотри в оба.

И сыщики обменялись рукопожатием.

Ужинали в городе.

Вся компания – и повара, и журналисты – выглядела вялой и уставшей. Ели плохо, пили мало, разговаривали через силу.

Алекс посматривал на троих главных фигурантов – Новикову, Спелетти и Казакова, вспоминал полученные сведения и словно прикладывал их к персонажам.

Лариса – сомелье, уже который день пьёт только минералку. Вино пригубливает и отставляет. Для неё Ярославль не только конечный пункт круиза, но и цель, именно там она должна отчитаться перед нанимателем. Каков будет этот отчёт? И много ли он значит для любезного хозяина, господина Пархомова?

Мария Спелетти почти ничего не ест, гоняет по тарелке кусочек отлично приготовленной телятины. Молчит, опустив голову, на реплики мужа отвечает односложно. Она убийца, она что-то знает, или просто плохо себя чувствует? А вот синьор Спелетти разговорился, вот и сейчас что-то втолковывает Мушинскому. Алекс прислушался – ну да, разумеется, рекламирует особые сорта сыра.

Сергей Казаков сидит между сестрой и Лизой. Вот за этим столиком весело, компания – а к ним присоединился ещё и Амир Гулиев – то и дело взрывается смехом. Вообще Алекс склонен был данного фигуранта переместить на последнее место в списке подозреваемых, но исключать пока нельзя было никого.

Впереди три дня, за которые нужно найти убийцу и неопровержимые доказательства…

Глава 9, Из Рыбинска в Ярославль

Уха пластовая

600 – 700 г вяленой рыбы, нарезанной тонкими пластами, 1,75 л воды, 2 луковицы, 0,5 моркови, 3 картофелины, 4 лавровых листа, 10–12 горошин черного перца, 1 лук-порей, 1 петрушка, 2 ст. ложки укропа, 4–5 тычинок шафрана.

Для подготовки рыбы: 0,25 ч. ложки аниса, 1,5 л воды.

Воду довести до кипения, опустить в посуду марлевый или тканевый мешочек с анисом, проварить 10–15 мин, после чего анис удалить. Рыбу опустить в горячую воду, где варился анис, на 4-5 минут. Слить.

Вскипятить чистую воду, слегка подсолить; положить нарезанный кубиками картофель, соломкой нарезанные морковь и петрушку, мелко нарезанный