Как утверждает Карен Барад, «Вселенная – это становящаяся меж-деятельность (intra-activity) агентов» (Barad 2007:141). В своей работе «На полпути к Вселенной» она пишет о том, что «объединенные размышления» множества ученых «сделали возможным понимание взаимосвязанного соразвития „социального“ и „природного“ (и других важных сопутствующих) факторов, необходимых в борьбе за ответственную практику науки» (Barad 2011:4).

Что такое понимание нам дает, так это видение мириад действий множества игроков – действий, определяемых их реализуемой в практике (performative) меж-деятельностью, – наделяющих смыслом всю Вселенную так, что это ставит под еще большее сомнение наше (научное и обыденное) отделение природы от культуры или социальности. На всех уровнях, от квантов до физика, который социально освоил научную деятельность в рамках определенного аппарата, Вселенная построена на отношениях, каждый агент-актор соотнесен с другими как материально, так и дискурсивно. Это побуждение заниматься наукой и иными способами участвовать в жизни по-другому может серьезно повлиять на наш подход к религии.

Воодушевленный влиянием Барад на Васкеса (Vasquez 2011) в переопределении точек зрения на реальный мир, в котором имеет место практика и науки и религии, я предлагаю признать, что мы живем среди других, которые скорее похожи на нас, чем отличны. В пользу этого свидетельствуют не только причудливые результаты этнографических наблюдений, но и строгое научное наблюдение и теоретическая физика, которые показывают, что материя осознанно, намеренно и всегда взаимно действует по отношению к материи. Ошибочно полагать, что животные, растения и бактерии реагируют лишь инстинктивно или механически. Такие существа также совершают выбор и меж-действуют совместно на пользу локальным многовидовым сообществам, даже когда сами пользы не извлекают. В таком соучастном космосе (в котором люди со-развивались вместе с другими меж-действующими родственными видами) как можем мы принимать за религию внутреннюю интеллектуальную жизнь одиночных индивидов?

Вслед за Барад обратим внимание и на то, как Тим Инголд предостерегал нас от излишне строгого употребления термина «агентность» («agency»). Он пишет:

По счастью, использовать термин «агент» можно, не приписывая действующим существам магическое свойство «агентность». «Агентный реализм» Барад не нуждается в этом, как и латуровский «муравей» (АСТ) (Латур 2014), хотя Инголду по душе больше «паук»[34] в качестве шутливой альтернативы предельно серьезному использованию идеи сети (Ingold 2011:89–94). В то время как «муравей» Латура, как может показаться, требует взаимодействия индивидов, связанных в сети, Инголд акцентирует внимание на взаимодействиях, из которых возникают действия и связи. Важно не то, какая из моделей корректна, но то, на что мы хотим обратить внимание в каждый конкретный момент. Задача обеих моделей – продемонстрировать всепроникающее сотрудничество многих существ (основанное на их меж-действии и деятельности), которое формирует (без предопределения и планирования какого-либо согласованного результата) что-то, что шаг за шагом образует реальный мир.

Впрочем, Инголд прав: есть потоки материи, слияние деятельностей, но не существует постоянных, определяемых в границах светского индивидов[35]. Выражение Зигмунта Баумана «текучая современность» (Бауман 2008) суммирует эти потоки неопределенности, сложности и проницаемости, которые периодически ввергают нас, индивидуализированных потребителей вечно изменчивой эпохи глобализации, в жизнь. Существующие институции (религиозные, политические, рекреационные, экономические и пр.), провозглашающие собственную обязательность и автономность, нестабильны или проницаемы. Или же, даже будучи безопасными, они соперничают друг с другом за наше внимание и принадлежность. «Выбор» – это слоган, логотип и бренд настоящего момента. Как отмечалось выше, кажется, что «мы становимся видом наиболее приспособленным к капиталистическому миру» (Steinberg 2005:143) в его современной нестабильной форме ночного кошмара.

В каком-то смысле, впрочем, космос остается и всегда был текучим, потоком, неопределенностью, случайным образом генерирующей временные и локальные кластеры связанности. Тела (субатомные, микробные, в кожаном мешке, покрытые корой, скопление минералов) всегда проницаемы и динамичны. То есть, как настаивает Инголд (Ingold 2011), не существует границы между землей, небом, почвой и воздухом или между телами и средой, в которой они движутся. Вещи проницаемы: жизнь – это протекание посредством взаимодействия с другими.

В этих потоках религиозные институты и лидеры могут провозглашать достоверное знание, но они не одиноки. Тогда как любой поиск в интернете по запросу «религия и достоверность» покажет, насколько такого рода претензия повсеместна, так и поиск «наука и достоверность» откроет, насколько эта глубинная одержимость достоверным знанием стирает якобы строгую границу между наукой и религией. Подобно религии, науку нередко ошибочно считают совокупностью фактических утверждений о реальности. Бруно Латур завершает свою атаку на «Современный культ богов-фактишей» следующим образом:

Латур предлагает «отставить веру в веру ‹…› и иконоборческие жесты» (Ibid x). Он утверждает, что практика (performance) науки, как и религии, не должна быть серией «стоп-кадров». Ни наука, ни религия не должны «обособлять картинки от потока, который и наделяет их подлинным значением, постоянно изменяющимся и предстающим заново» (Ibid 123). Вкратце – Латур проповедует такой способ заниматься наукой и быть ученым, который изменяется вместе с изменчивой реальностью космоса.

Бесполезно жаловаться на то, что, если эволюция не имеет предопределенной цели, у нее нет смысла. Лондон тоже не имеет смысла и цели. Это не объекты, а ярлыки для стоп-кадров, вырезанных из потока всего происходящего. Хотя такое кадрирование может помочь нам пронаблюдать момент потока, но, поскольку поток продолжается, стоп-кадр с необходимостью становится немым в отношении продолжающегося процесса. Если мы ищем смысл, то должны отправиться на эти поиски куда-то еще. Учитывая, что поток всего того, что происходит, – это продолжающееся меж-действие взаимоотношений, связывающих действий, мы должны искать смысл, вступая в поток, участвуя в продолжающейся эволюции беспорядочной реальности. Ритуалы могут быть точкой входа в такое соучастие.