— В чем дело?

— Сейчас будет пост ГИБДД. Дело в том, что я не знаю другого выезда из города.

— Я тоже не знаю… — вздохнул Алексей. — Никогда здесь не был.

— Вот именно, рискуем заехать куда-нибудь в Казахстан, хотя до него еще сотни километров. Так вот, я боюсь, что меня могут задержать для проверки документов.

— Что же делать?

— Для начала избавимся от белых халатов и всего того, что может напомнить о психушке.

— Моя пижама! — воскликнул Алексей.

— Точно. Это улики, и причем серьезные. К тому же твой портрет может быть уже известен милиционерам. Так что раздевайся, и побыстрее.

— Но…

— Насчет одежды что-нибудь придумаем.

Я порылась в багажнике и нашла старые замасленные тренировочные брюки, которые я обычно надеваю, когда надо устранить мелкие неполадки автомобиля. Например, сменить колесо.

— Одевай.

Парень с брезгливостью посмотрел на штаны, недоумевая, каким образом приспособить их на себя.

— А рубашка?

— Вот рубашки у меня нет. Ничего, сейчас лето, пройдешься раздетым по пояс.

— Пройдусь? — не понял Алексей.

— Мне придется тебя высадить. Встретимся чуть дальше, возле поля. Постарайся обойти пост не по трассе, а вдоль посадок.

Больничные халаты и все, что связано со здравоохранением, мы замотали в один большой узел и забросили в бурьян.

— Прости-прощай, — пробормотала я едва слышно.

— Значит, дальше я иду пешком?

— Сделай крюк побольше.

Алексей исчез, а я поехала навстречу очередным неприятностям.

Так и вышло. На посту ГИБДД скопилось несколько милицейских машин. Решительно настроенные милиционеры останавливали и проверяли каждый автомобиль, особенно грузовой транспорт. Из города ведет не одна дорога, но я думаю, что везде было одно и то же.

Высокий тощий милиционер с тонкими усиками вдоль верхней губы сделал мне знак остановиться.

— Документы, пожалуйста, — произнес он, внимательно оглядывая салон.

Я достала права.

— Разрешите, я осмотрю машину.

Пожалуйста. Кто же против?

Милиционер рыскал по салону, словно голодный гризли по лесу. Наверняка у него была наводка, но придраться было не к чему. Все улики, включая самую важную — сбежавшего Алексея, — были уничтожены.

— Прошу пройти со мной.

— Да в чем, собственно, дело? — Я решила изобразить крайнее возмущение. — Я еду по поручению Николая Ивановича Стольника. Надеюсь, вы слышали о нем?

Мент вздохнул:

— В этом-то все и дело, так что прошу проследовать за мной.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

Меня провели на пост, усадили на жесткий обшарпанный стул и начали допрос, в котором, кроме постового, принимали участие рослый сержант с бравыми, закрученными вверх усами и лейтенант с унылым видом человека, который всю жизнь маялся желудком.

— Итак, вы — Евгения Охотникова?

Разговор вел старший по званию.

— Именно так.

— Расскажите, как вы провели сегодняшнее утро.

— Никак.

— В смысле?

— Занималась ремонтом машины: потек цилиндр сцепления.

Милиционеры переглянулись.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Если только моя машина. Да в чем, собственно, дело?

Лейтенант приподнял фуражку и долго чесал затылок, прежде чем решился раскрыть карты:

— Сегодня из психиатрической больницы сбежал пациент. Ему помогала девушка, внешне очень похожая на вас.

Я развела руками:

— Впервые слышу об этом! Я еду по делу, мне совсем не до пациентов психиатрических больниц.

Какие ко мне еще претензии?

— Вроде бы никаких…

— Тогда мне пора ехать.

Лейтенант покачал головой:

— Вам придется дождаться подполковника Стольника. Как говорится, для выяснения обстоятельств.

На этот раз я покачала головой:

— Господа, смею заметить, что я — дочь генерала Охотникова, который не даст меня в обиду. Один мой звонок сделает вашего подполковника рядовым, а вас — вообще разжалованными.

Обстановка предстала в другом свете.

— Если вы боитесь подполковника, — продолжала я, — то это просто смешно!

— Нам, девочка, здесь жить, — горестно произнес усатый сержант. — Ты уедешь, а мы останемся.

— Мой отец доставит вам больше неприятностей, чем ваш Стольник, — не унималась я.

— Короче, — голосом, в котором слышался металл, произнес лейтенант, — вы задержаны.

— Да вы что! — возмутилась я. — У меня важные дела!

— Разберемся…

Лейтенант с тощим милиционером вышли из будки, а сержант извлек на свет наручники:

— Руки!

Я послушно вытянула вперед руки, но когда холодная сталь коснулась моего запястья, еще не успев защелкнуться, я отдернула их и нанесла сержанту короткий удар ногой между ног. Тот охнул и согнулся пополам. Еще одним ударом я вырубила его окончательно и затем аккуратно уложила на пол. Сняв с его головы фуражку, я нацепила ее на себя и осторожно выглянула в окно.

Милицейские автомобили постепенно разъезжались. На стоянке остался только один, видимо, принадлежащий дежурному: тому самому худому милиционеру с тонкими усиками. Он как раз поднимался по ступенькам, чтобы обсудить с сержантом мою дальнейшую судьбу.

Меня это не совсем устраивало, и поэтому, когда он появился в дверях, я нанесла ему удар точно по четвертому позвонку. Он даже не успел удивиться, почему это его товарищ мирно возлежит на полу будки. Я приковала милиционеров друг к другу наручниками и спрятала ключи в своем кармане.

Пора ехать. Бедный Алексей, наверное, заждался меня уже.

Охранники на крыльце дома были видны еще издали, и вооружены они были отнюдь не игрушечными пистолетами. У одного из них было помповое ружье — совсем как в американских боевиках. Они определенно ждали меня.

— Пригнись, — сказала я Алексею. — А лучше всего — перебирайся на заднее сиденье и пригнись.

— Что вы задумали?

— Показать гадам, кто есть кто…

Алексей предпочел остаться на месте, я прибавила скорость. Прости, мой «Фольксваген», если твоя мордочка будет немного поцарапана!..