Неизвестно, сколько бы он просидел в таком оцепенении, но вскоре в дверь постучал Гера и сообщил, что вернулся Валентин и желает доложить о результатах встречи.

По сияющему лицу Валентина сразу было понятно, что свидание с Дианой Васильевой прошло успешно. Феликс терпеливо выслушал восторги по поводу необыкновенных личных качеств «настоящей волшебницы», и в конце концов, дошло до дела:

– Она согласилась с тобой увидеться и поговорить!

– А сам ты у нее не мог спросить, что это было за колдовство? Хватило бы и названия.

– Мне она не стала говорить, как-то я в этом плане не внушил доверия, Дина посчитала, что я или что-то напутаю, или забуду – не моя это стихия. С тобой только под конец обеда и согласилась пообщаться, вот прямо очень сильно не хотела, но я уговорил. Долго объяснял, рассказывал про наше агентство, сказал, что люди странно умирают, хотим докопаться до причины, ну и все такое. А она мне: ты знаешь, насколько опасное существо ваш директор? Не человек даже, а именно – существо! И я в ответ: ну конечно, мы же не первый день вместе работаем, он хоть и трудный по характеру, но в целом отличный мужик.

– Почему это я трудный по характеру? – Скрестив руки на груди, Феликс в упор смотрел на своего сотрудника немигающим взглядом.

– Не так я, наверное, выразился. Не трудный, а так, тяжелый. Тяжеловатый немного…

– Нет, ты сказал конкретно: «трудный по характеру». В чем эта трудность заключается? Будь любезен объяснить.

В этот момент не удержался и прыснул со смеху стоявший у окна Герман, и Феликс с Валентином посмотрели в его сторону.

– Простите меня, – с улыбкой произнес парень, – просто очень уж напомнило сцену из фильма «Служебный роман»: «Вы утверждали, что я черствая! – Почему? Мягкая!» Извините, продолжайте, пожалуйста.

Но продолжать не стали, Феликс просто спросил, где и когда они увидятся с Дианой.

– В восемь вечера в ресторане «Келья». Я адрес записал, там Сивцев Вражек… – Валентин полез в карман джинсов, но Феликс махнул рукой:

– Этого хватит, я найду.

С этим директор ушел в свой кабинет. Хотя солнце уже не заглядывало в окно, Феликс все равно опустил жалюзи, допил кровезаменитель, после позвонил Веронике и попросил узнать о планах Эрики еще и на завтра.

– Хорошо, – уже не задавая вопросов ответила девушка. – Только, если можно, не так часто, а то я не знаю, какие причины каждый раз выдумывать. Перезвоню вам, как узнаю.

Феликс отложил телефон, взял чистый лист бумаги, сел за стол и принялся записывать какие-то свои мысли. Что именно он писал, понять было затруднительно – свои записи директор обычно вел на испанском или латыни.

За полчаса до конца рабочего дня он убрал записи в папку, папку – в ящик стола и покинул кабинет.

Попрощавшись с коллективом, Феликс поехал домой, снова максимально аккуратно управляя машиной— он опасался внезапного повторения приступа.

На половине пути ожил телефон – звонили из компании «Gnosis», желая узнать о его самочувствии. Феликс рассказал о часто повторяющихся приступах полуобморочной дурноты и подробно описал недавний случай с солнечным лучом.

– Прямо ожог почувствовали? – озадаченно уточнила трубка голосом Павла.

– Прямо – да. Следа не осталось, но ощущения были яркими весьма.

– Да что ж такое… Сможете приехать к нам на днях?

– Когда именно?

– Пока не знаю, я должен пообщаться с разработчиками препарата. Как станет ясно, что и как, сразу позвоню.

– Конечно, звоните, мигом примчусь.

И с гримасой зубной боли Феликс швырнул телефон на сидение рядом.

На подъезде к площади Восстания позвонила Виктория и сообщила, что завтра с утра пораньше, прямо к открытию, Эрика собирается в банк, а потом снова поедет в Подмосковье и будет дальше заниматься вопросами похорон, которые назначены на послезавтра.

Когда Феликс переступил порог квартиры, раздался третий звонок – от Владимира. Личный помощник доложил, что готов отчет о текущих делах и он готов подвезти бумаги в любое удобное время.

– Можно завтра вечером, но я не знаю пока, во сколько освобожусь, – ответил Феликс, разуваясь. – Если закончу пораньше – позвоню, если нет, то послезавтра.

Закончив разговор, мужчина направился в гардеробную переодеваться, туда же вскоре заглянули и его маленькие квартиранты. Понаблюдав, как он снимает пиджак, рубашку, берет с вешалки черный шелковый халат, Паблито прокаркал недовольно:

– И чего ты все время в одном халате ходишь?

– Он не один, их несколько, – ответил Феликс, завязывая пояс.

– Да, но они одинаковые! Неужели не скучно ходить в одном и том же?

– А тебе не скучно все время ходить в одних и тех же черных перьях?

– Я-то не могу свои перья снять или перекрасить, а халат вполне можно поменять!

– Ну чего ты прицепился, вот зачем? – Маленькие пальчики крысы схватились за жесткое перо крыла и ощутимо за него подергали.

– Мне просто интересно! – сварливо каркнула птица. – Почему при таких возможностях надо в одном халате ходить!

Остановившись у порога, Феликс посмотрел на ворона и произнес:

– За свою жизнь я поменял достаточно халатов, камзолов, костюмов и прочего барахла, чтобы однажды прийти к чему-то, что полностью меня устраивает. К чему-то, что избавляет меня от выбора, поиска, от мыслей об одежде. Это мои перья, Паблито.

Голос его прозвучал спокойно, тихо, даже, показалось, печально, отчего и ворон, и крыс притихли. Перешагнув порог, Феликс направился в ванную, оттуда – в спальню, где его уже поджидала носатая и пернатая компания.

– Слышал, Владимир твой звонил? – Сидя на покрывале, на ощупь напоминающем остывший пепел, Дон Вито старательно взбивал маленькими кулачками прямоугольную подушку, на которой предпочитал спать мужчина.

– Да, встретимся на днях.

Сняв халат, Феликс взъерошил влажные после душа волосы, чтобы они быстрее сохли, и присел на край кровати.

– Ты как-то говорил, что у него кровь нездоровая, поэтому ты его и выбрал, но разве с его болезнью так долго живут? Вы же лет двадцать уже сотрудничаете или около того.

– Всякий раз как он приходит ко мне в гости, я угощаю его вином и легкими закусками.

– Что-то подсыпаешь туда, да? – догадался ворон, сидевший на спинке кровати.

– Подливаю. – Положив мобильник на каменную столешницу прикроватного столика-подставки, мужчина вытянулся на постели и скомандовал: – Всё, спать.

И закрыл глаза.

Около шести часов утра Феликс уже находился в районе Лосиного острова, у дома вдовы Георгия Грантовича Арояна, и наблюдал за окнами ее квартиры. Он видел, как зажегся свет, как движется женский силуэт за шторами – спокойно, даже медлительно.