Не хватало всего – доноров, ассистентов, оборудования, навыков, времени. Я держалась как могла, стараясь не поддаваться панике, но все равно отчаянно трусила. Взгляд метался от наполняющегося пакета с темной отравленной кровью к мониторам, а оттуда к катетеру и по кольцам трубки – к Кесселю. А затем – обратно. И снова. И снова. Казалось, стоило мне отвлечься хоть на секунду, и вместо двух тяжелых пациентов и добровольного донора я получу три трупа, чья смерть будет исключительно на моей совести.

Боевик, впрочем, вопреки всему выглядел прекрасно, красноречиво подтверждая слухи о неуязвимости вольных шейдеров при любом физическом воздействии. Для манна, ежеминутно теряющего больше сотни миллилитров крови, он был на удивление бодр. Я не наблюдала признаков слабости и анемии, дыхание было глубоким, а пульс, который я то и дело проверяла, оставался неизменно ровным. Кессель сидел смирно и лишь один раз – когда я перед введением иглы скользнула по сгибу локтя салфеткой с антисептиком – позволил себе легкую усмешку, но не остановил мою руку.

Состояние Саула тоже внушало сдержанный оптимизм. Показатели медика стабильно держались в пределах нормы, переливание крови протекало без осложнений. Я сменила пакет со сливаемой кровью, а затем еще и еще. Мельком взглянула на сканер и удивленно приподняла брови. С начала операции прошло не больше десяти минут – а по ощущениям, казалось, целая жизнь.

Если все и дальше пойдет так же неплохо, можно будет подключить Хель. Медичка пострадала меньше супруга, но медлить с переливанием крови все равно не стоило. Тем более раз процедура не представляла угрозы для организма Кесселя…

По телу Саула прокатилась волна дрожи. Медик хрипло вдохнул, дернулся – я еле успела перехватить его, укладывая обратно на койку. Веки слабо затрепетали.

– Что…

– Не двигайся, Саул, – проговорила я, четко артикулируя каждое слово, чтобы едва пришедший в себя шейдер смог осознать сказанное. – Ты отравлен и сильно ранен. Нужна очистка крови, я делаю обменное переливание.

– Сола? Хель…

– Она здесь. Я слежу за ее состоянием.

Серые бескровные губы тронула слабая улыбка.

– Хорошо.

– Саул, – игнорируя мой злобный взгляд – тоже мне, нашел время для разговора! – подал голос Кессель. Медик повернул голову к новому собеседнику, улыбка пропала. – Мне нужно знать, что произошло.

Саул болезненно поморщился.

– Хавьер… Это…

Все изменилось в одно мгновение. Слабый вдох оборвался на полуслове, глаза шейдера закатились, тело обмякло. Давление упало так стремительно, что цифры расплывались, сменяя друг друга.

Шисс!

– Стим! Стим, немедленно! – заорала я, выдергивая иглы из рук Саула. Кровь Кесселя, исправно поставляемая насосом, закапала на пол тонкой струйкой. – Где, где, где?

– Открытая полка рядом со шкафом.

Лучше всего сейчас подошел бы неразбавленный препарат, но пакетов в горе-медблоке тоже не оказалось – стим вольные шейдеры предпочитали пить, а не использовать по назначению. Уцелело лишь несколько шприцов со слабым раствором, по всей видимости непригодным для убойных энергетических коктейлей. Я вкатила Саулу три, один за другим.

Слишком мало.

Рваная нить пульса вытянулась в прямую.

Пи-и-ип…

Где же Ракель и этот их Химик с чудо-машиной, которую можно использовать как дефибриллятор?

Нет времени, нет времени! Придется начинать вручную.

Руки крест-накрест легли на обожженную грудную клетку Саула. Я почувствовала под ладонями его сердце – неподвижное, безжизненное. Может, провести открытый массаж? Даже вскрывать почти ничего не придется…

Пи-и-ип – чуть дальше и тише.

Хельми.

Нет, нет, нет!

Медичка всегда шутила, что с Саулом они не разлей вода – куда он, туда и она. На военную практику, в маленькую квартирку на окраине Абисс-сити, в собственную частную клинику, ставшую для пары, так и не сумевшей справиться с бесплодием, любимым детищем и делом всей жизни. И вот сейчас – за край. Снова вместе…

Зачем ты так, Хель?..

Я до хруста стиснула зубы.

Шисс! Шисс! Шисс!

– Сола. – Настойчивый голос Кесселя – шисс, я и забыла, что все это время он тоже был здесь, – ворвался в мысли. – Солана, я помогу. Говори, что делать.

Шейдер замер напротив – спокойный, решительный, собранный. В пальцах – свернутая окровавленная трубка и выключенный насос. След от прокола на сгибе локтя закрывали темные чешуйки шейда.

Он посмотрел на меня так решительно, что захотелось поверить: еще не все потеряно.

– Встань так, чтобы видеть меня, – отрывисто приказала я. – Руки прямые, основание ладони на два пальца выше места соединения нижних ребер с грудиной. Перед началом реанимации нужен прекардиальный удар – я покажу, как его выполнить. А потом синхронно сто нажатий в минуту…

Я подумала, что надо бы петь вслух, помогая Кесселю держать нужный ритм, но голос дрожал, а горло стискивала ледяная хватка паники. Говорить – и то было сложно…

– Не беспокойся! – Взгляд светлых глаз пронзил, казалось, до самого сердца, и я почувствовала, как мой шейд откликается на безмолвный призыв дуала. – Буду повторять за тобой точь-в-точь.

Я мысленно запомнила время остановки сердца Саула. У Хель было на минуту больше – но вряд ли это будет иметь значение, если…

Нет, никаких «если». Я не могла потерять Михелей – кого угодно, только не их. Все получится, нельзя иначе.

Раз, два, три…

Удар.

Выдох. Выдох.

Раз, два, три…

Я нажимала, склонялась над Саулом, с силой выдыхая в полуоткрытый рот, и нажимала снова, мысленно ведя отсчет времени с момента начала реанимации. В метре от меня Кессель копировал каждое мое движение, пытаясь вернуть к жизни Хель. Мы действовали как единый слаженный механизм – четыре руки, две пары легких.

Досчитать до тридцати.

Два выдоха.

Снова.

Четыре минуты.

Раз, два, три…

Дверь с шипением втянулась в стену.

– Стим и энергетическая смесь у меня, – с порога сообщила Ракель, влетая в медицинский блок. – Химик немного отстал, но сейчас будет. Солана, что с ними? Хавьер?

– Продолжай, – бросила я, увидев, что Кессель поворачивается к барменше. Предупреждение было излишним – руки шейдера работали размеренно, не сбиваясь с заданного ритма. – Остановка сердца. Реанимация.

Ракель замерла, держа в руках светящиеся пакеты.

Четыре минуты сорок секунд.

– Слушай меня, – скороговоркой проговорила я фемме. – Набери два шприца неразбавленного стима и вколи обоим как можно скорее. И сделай это так, чтобы не мешать нам. Прерывать реанимацию нельзя.

– Поняла.

Выдох. Выдох.

Пять минут двадцать пять секунд.

Ракель ловко вкатила расплавленное золото стима в вену Саула и отвернулась, чтобы помочь Кесселю и Хельми. Светящийся бугорок застыл на руке медика, но сейчас его сияние казалось тусклым, безжизненным. Стим не расходился по телу…

Потому что кровь больше не текла.

Мне не