учитывая, что они случаются крайне редко. Неудивительно, что всех заинтересовал внезапно появившийся труп.

– То есть какая-нибудь бабушка-тетушка написала в семейный чат и сказала Стефании, что рядом выбросили труп Рена? – спросила Мэллори.

– Наверняка, – ответил Фердинанд. – По крайней мере, я узнал именно так.

Мэллори покачала головой, не упустив уклончивый ответ.

– А ваши родственники, случайно, не знают, кто его убил и выбросил тело?

– Нет, – ответил Фердинанд, отведя взгляд.

Господи, ну почему она не умела читать эмоции инопланетян? Статую Давида и то допрашивать было бы легче.

Внутри стены лаборатории были отделаны сланцем приятного серого цвета, среди которого висели встроенные компьютерные панели. На противоположной стене располагались экраны и голографические проекции. Среди изображений Мэллори узнала медленно кружащийся тромбоцит, который рассматривали два переговаривающихся гурудева. На большинстве экранов отображались не известные Мэллори органы, и только на том, что был ближе к двери, одна за другой сменялись фотографии выживших.

Она уже хотела продолжить допрашивать Ксана, но тут к ней подлетело четверо ос Сонма.

– Спасибо, что привела мужчину-человека, – сказали они. – Поучительно. Необычно. Признательны. Нам придется ввести пострадавшим бактерию, и мы хотели убедиться, что человеческое тело справится, – сказали они. – Исцелится. Окрепнет. Взаимодействует.

– Бактерию? Это точно безопасно? – нахмурилась Мэллори.

– Насколько мы понимаем, эти бактерии подходят всем организмам на углеродной основе. Универсальные. Полезные. Пищеварительные. Но мы улучшили их, и теперь они полезны не только для пищеварения. Сильные. Целебные. Загадочные.

Мэллори слабо кивнула.

– Когда можно будет поговорить с выжившими? – спросила она.

– Через несколько часов, – ответил Сонм. – Исцеление. Терпение. Здоровье.

– Что-то вы зачастили с «исцелением». Буду надеяться, что это хороший знак, – сказала она. – А станция точно продержится несколько часов? Потому что я понятия не имею, как эвакуировать двенадцать раненых человек, если придется бежать.

Словно в ответ на ее слова, металл заскрипел; Мэллори с Ксаном встревоженно встрепенулись, но остальные инопланетяне даже не дрогнули.

Одна из гурудевов отошла от экрана с вращающимся тромбоцитом и подошла к ним.

– Можете подождать на балконе, – сказала она.

Мэллори так устала после выхода в открытый космос и спасения корабля и так перенервничала из-за смерти Рена, что даже не обратила внимания на устройство медотсека. Он чем-то напоминал старую операционную, которую со всех сторон окружал балкон с мягкими креслами. С него открывался вид на двенадцать полупрозрачных капсул, установленных в два ряда; судя по размерам, в них легко уместился бы даже самый большой гнейс. Но сейчас внутри лежали люди, а справа на экранчике отображались показатели, считываемые капсулой.

– Подозреваю, нескольких часов у них нет, – сказал Ксан, подходя к ней и заглядывая вниз через перила.

Врачи, вошедшие в палату, ходили между капсулами и сравнивали показатели с экранов с планшетами, которые держали в руках.

Одна из капсул погасла; остальные одиннадцать продолжали гореть.

– Не к добру это, – сказал он.

– Что именно? – спросила она. – Убийство Рена? Нападение станции на шаттл? Или ты про погибших? Про раненых? Про Адриана, который все еще хочет вышвырнуть нас отсюда?

За спиной что-то шевельнулось, и Ксан стремительно развернулся. Но Мэллори слишком устала бояться и просто оглянулась через плечо.

– Господи, не подкрадывайтесь вы так! – рявкнул Ксан, делая шаг назад.

Оказалось, к ним подошли двое фантасмагоров из службы безопасности. Мэллори узнала Деванши, но ее напарника видела в первый раз.

– Мы с Озриком не подкрадывались, – сказала она, и ее кожа, замерцав, приобрела привычный коричневатый оттенок.

Обычно фантасмагоры не носили одежду, но в блестящую кожу груди Деванши и Озрика были вживлены небольшие металлические пластины. Повязки на их руках напоминали те, что Мэллори видела у медиков, только изображен на них был красный квадрат с жирным черным контуром. Как-то раз Мэллори попыталась разобраться, зачем им нужны блестящие металлические пластинки. Насколько она понимала, они означали принадлежность к правоохранительным органам станции, но Деванши так и не уточнила, чем их не устроили одни только повязки. Металл не подстраивался под цвет кожи фантасмагоров и мешал им сливаться с окружением, но, видимо, Мэллори просто в очередной раз наткнулась на непонятную ей культурную особенность.

– Мы хотим узнать про разбившийся шаттл, – сказала Деванши. – Что вам известно?

Мэллори прищурилась.

– Я думала, вас не интересуют наши проблемы.

– Мы передумали, – ответил Озрик. Красная лоза симбионта, вьющегося по его ноге и спине, слабо запульсировала.

– Экипаж полностью погиб, – сказал Ксан. – Из людей – десять трупов, двенадцать пострадавших. Пока непонятно, в каком они состоянии. Все, больше мы ничего не знаем.

Озрик сверлил их взглядом так, словно это они были во всем виноваты. «Хотя, может, так и есть», – мелькнула у Мэллори мысль.

– То есть все высокопоставленные пассажиры мертвы, – повторил Озрик, словно не верил им. – Судя по общему списку, среди выживших в основном остались незначительные члены общества. Вы что, не могли спасти самых важных?

Ксан мгновенно напрягся.

– Ты издеваешься? Мы не решали, кого спасать, просто доставили на станцию всех живых и вытащили мертвых из открытого космоса, где они все перемерзли, кстати. И не называй выживших незначительными членами общества. Если вы так беспокоились за важных шишек, сами бы их спасали, а не сваливали все на людей.

– Не смей так… – начал Озрик, но Деванши выступила вперед, вставая между ним и Ксаном.

– Помолчи, Озрик, – сказала она. – Мы также пришли сообщить, что неотложная проблема решена. Мы нашли нового распорядителя станции, и Вечность понемногу успокаивается.

– Это хорошо, – сказала Мэллори. – Что будете делать теперь? Искать убийцу Рена?

– Мы проведем расследование, – ответила Деванши. – А вам тем временем будет поручено разобраться в причинах крушения шаттла.

– Что, серьезно? – потрясенно спросила Мэллори.

– Может, лучше посла попросите? – поинтересовался Ксан. – Мертвые богатеи – его проблема.

– Он занят иными дипломатическими обязанностями, – ответил Озрик.

– Дипломатическими обязанностями, говоришь, – задумчиво повторил Ксан.

– Мы попросим его связаться с вами при первой же возможности, – сказал Деванши.

– Не надо, – ответил Ксан. – Нам просто интересно, как у него дела. – Он посмотрел на Мэллори: – Мэл, ты как? Возьмешься?

По его взгляду было видно: он думал, что она откажется или просто сбежит. Но она кивнула, сжав зубы.

– Я постараюсь разобраться, что произошло, когда раненые очнутся. Но мне нужно будет пообщаться с гурудевами, которые разбираются в кораблестроении, и с семьями экипажа.

– Сомневаюсь, что они согласятся, – сказал Озрик. – Гурудевы не любят делиться с людьми информацией.

– Чт… они же везли на станцию целую толпу народа с Земли! Их товарищи тоже погибли! – воскликнула Мэллори.

– С ними побеседую я, – холодно возразил Озрик.

– Нет, ты будешь помогать мне, – сказала Деванши. – Если понадобится, я лично попрошу их с тобой пообщаться. Но советую сначала рассмотреть другие зацепки.

– Вы же понимаете, что скрывать информацию от следователей – крайне подозрительно? – спросила Мэллори.

– Зачем вообще что-то выяснять? Обвиним их в саботаже, и дело с концом, – предложил Ксан, но Мэллори бросила на него недовольный взгляд.

– Я не это имею в виду. Но вы все равно скрываете от меня важную информацию, и меня это не радует.

– У нас есть проблемы поважнее, чем твоя радость, – сказал Озрик. – Не путайся под ногами и занимайся своим шаттлом, а мы пока разберемся с остальным.

– Сообщите нам, когда