открыл дверь и застыл от шока, когда ему сообщили про дипломатическую миссию и что инопланетяне готовы принять только его.

На него наконец обратили внимание – только и потребовалось, что найти в лесу летающую тарелку.

После тщательной проверки (он честно предупредил несчастного копа, что читать его биографию будет достаточно скучно) Адриану рассказали про переводчик, с помощью которого инопланетяне общались с ним, загрузив язык в базу данных. Пообщавшись с учеными, занимающимися инопланетными технологиями, он согласился стать первым подопытным. Изучив человеческий слуховой аппарат, инопланетяне решили, что людям подойдет имплант гурудевов.

От боли Адриан потерял сознание. Она прошла лишь через несколько дней, но имплант успешно подключился к слуховому нерву, и теперь он мог понимать инопланетян, которые встретили его как героя.

Когда в последующем интервью с «Нью-Йорк таймс» его спросили, что он при этом почувствовал, он ответил, что всю жизнь строил лестницу, мечтая забраться на крышу, а потом оказалось, что с другой стороны дома кто-то построил лифт. Он вложил в изучение языков много сил и в награду получил возможность никогда о них больше не думать. Разумеется, ему было немного грустно, но зато он наконец-то мог понимать инопланетян, и это того стоило.

Власти Земли не обрадовались, осознав, что новые «друзья» не спешат открывать тайны космоса и звать их на космическую станцию, но когда инопланетяне пригласили Адриана побеседовать с дипломатами на борту Вечности, он не раздумывал ни секунды.

За день до отлета на пороге его квартиры объявился неожиданный гость в парадной военной форме.

Им был пожилой мужчина со светло-коричневой кожей, лысый, высокий и подтянутый. Он представился: генерал-лейтенант Максвелл.

Сняв фуражку, он так и продолжил держать ее в руках и остался стоять, пока Адриан лично не предложил ему сесть. Общался он до безобразия вежливо, и потихоньку Адриан проникся к нему симпатией. К нему редко относились с таким уважением. Даже те, кто согласовывал его должность посла, смотрели на него как на родственника из деревни, словно боялись, что он их опозорит.

– Соединенные Штаты крайне вам благодарны. Вы согласились занять трудную должность. Отправиться на чужую территорию, где не ступала нога человека, – большой подвиг.

– Ага, – неуверенно отозвался Адриан. В таком ключе он об этом не думал. – Спасибо.

Максвелл кивнул.

– Но, думаю, вы понимаете, что верхушка предпочла бы отправить проверенных дипломатов, учитывая вашу разницу в опыте и уровне подготовки.

Адриан вспыхнул.

– Я знаю. Мне сто раз об этом сообщили, и весьма недвусмысленно. Но я тоже прошел подготовку.

– Да, однако пока неизвестно, как вы покажете себя. Дипломатическая арена, на которую вы вступаете, – черная дыра; когда мы определим степень ее опасности, будет уже слишком поздно. Одна оплошность, и мы будем втянуты в межгалактическую войну, к которой пока не готовы.

– Об этом мне тоже сообщили, – сухо сказал Адриан. Генерал сидел перед ним и держал свою фуражку, весь такой крутой, будто не он только что заявил, что Адриан не справится с возложенными на него обязанностями. – К чему вы клоните? Потому что если вы пришли просто меня оскорблять…

Максвелл поднял руку, жестом перебив Адриана:

– Ну что вы, посол.

«Он специально меня так назвал. Чтобы задобрить». И у него получилось.

– Я просто хотел выразить признательность правительства США и обсудить ваши обязанности в деталях.

– Я же сказал, я прошел подготовку, – сказал Адриан.

– Касательно интересов общественности и наших новых инопланетных друзей – да. – Максвелл склонился к нему, словно боялся, что кто-то подслушает их в пустой квартире. – Но есть и некоторые… личные цели, которые мы бы хотели воплотить в жизнь. Мы рассчитываем на ваше уникальное положение, ведь вы будете единственным человеком среди инопланетян, которые могут представлять для человечества большую опасность.

Адриан внимательно его выслушал – и завел новый список.

12. Правда о четырнадцатом номере

Врачи закончили обход пострадавших. Сверху Ксан их не слышал, но они последовательно обошли все капсулы, останавливаясь рядом с каждой, а потом вышли из операционной.

Капсулы внизу пульсировали мягким свечением – кто медленнее, кто быстрее. На экранах отображались какие-то надписи, и Ксан в очередной раз подумал, что, когда все закончится, нужно будет доучить инопланетную письменность.

Если он останется на Вечности, конечно.

Ксан понимал, что пригодится военным. Даже на Земле его имплант будет подхватывать новые языки, загруженные в базу данных, а значит, он сможет общаться с кем угодно. Вряд ли они откажутся от универсального переводчика только из-за того, что он ушел в самоволку.

Другой вопрос – что предпримут те, кто пытался убить его на дне рождения Билли. В очередной раз попытаются убить? Задумчиво потирая подбородок, он перевел взгляд вниз.

В одной из капсул лежал Финеас. Врачи пообещали сообщить, если ему станет хуже, но пока что явно не волновались.

Смотрел Ксан не на него.

Он не понимал Мэллори. Она готова была сбежать при первой же трудности – но только пока дело не коснулось убийства. Тогда в ее пристальном взгляде появилась сталь; казалось, что она видит насквозь всю его ложь и все недомолвки. Но она не стала спрашивать про то, о чем и так наверняка догадалась.

Среди пассажиров Ксан знал не только Финеаса. Он много лет не был дома, и встреча с братом обещала быть крайне неловкой – но волновала Ксана отнюдь не она.

Мэллори сидела рядом, устроившись в массивном кресле. Она напоминала ребенка, играющего на мамином планшете, но на самом деле читала корабельный журнал и тихо ругалась себе под нос. Видимо, увидела что-то неприятное; Ксан разделял ее чувства. Когда он только получил список пассажиров, на мгновение захотелось просто бросить их умирать, а самому скрыться. Может, у Мэллори тоже возникла похожая мысль.

Кто так ее напугал?

Поднявшись, она подошла к нему и протянула планшет. Десять имен в самом низу были вычеркнуты; она указала на остальные двенадцать.

– Я так понимаю, это выжившие?

Ксан кивнул:

– Да. Ты уже видела грузовую декларацию?

Список был достаточно длинным – в него входило все, начиная от товаров на продажу и заканчивая подробным перечислением личных вещей и косметических средств, которые взяли с собой пассажиры. Некоторые пункты были написаны красным.

Мэллори указала на самый последний из них:

– Неопознанные капсулы. Не знаешь, что в них?

– Откуда мне знать? – спросил Ксан, удивленно взглянув на нее. – Написано же: «неопознанные».

– Ты сам поднял эту тему, – напомнила она. – Наверняка красным помечена контрабанда. Все, что не пропустила Вечность. Правда, не знаю, кто их привез. Может, поэтому она и напала. – Она снова перечитала список пассажиров. – Значит, среди них есть твой брат? Дай угадаю, Финеас Морган?

– Ага, – ответил он, стараясь ничем не выдать свою тревогу.

– Ты знал, что он приедет? Зачем… – Ксан ощерился, и она осеклась. – Поняла, ты ничего не знал. Есть варианты, что он тут делает?

– Не знаю. Если он догадался, где я, то и остальные тоже. – Он с трудом подавил желание начать расхаживать по балкону, стремясь не поддаваться панике Мэллори.

Она задумчиво на него поглядела, и он снова ощутил себя голым.

– Остальные, говоришь. Включая кого-то из пассажиров? Или