Катон перестал смотреть на город и глянул туда же, куда смотрел Макрон.

— Не могу сказать, что меня очень радует перспектива снова служить с нашим старым знакомым Вителлием.

— Меня тоже, — ответил Макрон, цыкнув зубом. — Он скользкий ублюдок, и у него на нас есть зуб. Надо быть очень внимательными, когда мы рядом с ним. По крайней мере, сейчас хоть о врагах нечего беспокоиться. Банды бунтовщиков, скрывающиеся в горах, долго не протянут, когда за них примемся мы и наши ребята-преторианцы. Сдается мне, что мы схватились за кувалду, чтобы орех расколоть.

— Надеюсь, что ты прав… — тихо сказал Катон и улыбнулся. Он привык предполагать ситуацию наихудшей, хотя и считал себя скорее эпикурейцем, чем стоиком. И сейчас попытался сделать более оптимистичное выражение лица.

— Нет, я уверен, что ты прав. Испания умиротворена уже более ста лет по большей части. Когда мы доберемся до Астурики Августы и покажем, на что способны, Искербел и его сподручные поймут, что игры окончились. Осмелюсь сказать, что Вителлий с радостью сожжет достаточно поселений, чтобы местные просто выдали нам зачинщиков. До зимы все окончится.

Он почесал горло.

— Вопрос в том, что мы дальше делать будем? Мне не хочется надолго оставаться в преторианской гвардии. Даже с учетом раздач серебра из дворца потребуется много лет, чтобы накопить на достойное жилище. Благодаря Юлии.

Макрон с тревогой поглядел на него.

— Да, жестко все обернулось. Я-то думал, что она достаточно разумна, чтобы не влезать в такие долги. Но с этим уже ничего не поделать. Этот Тавр — такой же ублюдок, как и все ростовщики. Сущие акулы, готовые последнее содрать с таких, как мы. Однако насчет службы в гвардии ты прав. Нам надо выбираться из Рима. Найти должности там, где враг под боком, готовый воевать, и где у него есть достаточно золота, серебра и прочего, что можно отбить в бою. Вот такие враги мне нравятся, — с довольным видом закончил он.

Пара взмахов весел — и трирема приблизилась к остальным боевым кораблям. Триерарх скомандовал убрать весла, и длинные вальки, с которых текла вода, вынырнули из моря и с грохотом уползли под палубу. Рулевой тщательно оценил расстояние до ближайших кораблей. Трирема понемногу теряла ход, и он аккуратно опустил в воду рулевое весло. Корабль медленно описал полукруг и подошел к другой триреме, на которой наготове стояли несколько матросов, чтобы принять швартовы. Вскоре корабль был прочно пришвартован к другому, и установили трап.

Моряк забрался на башню и отдал честь Катону.

— По поручению легата, командир. Офицеры должны присоединиться к нему и отправиться во дворец губернатора.

— Хорошо, — ответил Катон, кивая. Моряк спустился с башни по лестнице.

— Значит, времени терять не будем, — тихо сказал Макрон. — Хорошо. Чем быстрее все закончится, тем лучше.

Несмотря на то что жизнь на улицах столицы провинции текла своим чередом, настроение во дворце губернатора явно было напряженным, особенно с того самого мгновения, как Вителлий и его спутники решительно вошли в главный зал. «Ничего удивительного», — подумал Катон. С момента начала восстания прошло почти три месяца. Аудиенции губернатора Публия Баллина ожидало множество купцов и местных сановников. С полдесятка секретарей сдерживали их, а остальные записывали имена и причины, по которым они решили обратиться к губернатору. Шум и гам эхом отдавался от потолка и стен, и Вителлию пришлось кричать, чтобы секретарь услышал его имя.

— Легат Авл Вителлий. Только что прибыл из Рима. Я должен встретиться с губернатором немедленно.

Секретарь явно обрадовался, услышав это, и кивнул.

— Будьте любезны, следуйте за мной, господин.

Ближайшие из стоящих рядом сразу же обернулись к Вителлию, и один из них сделал шаг вперед, перегораживая сенатору дорогу.

— Из Рима, господин? Прибыли, чтобы разделаться с бунтовщиками?

Начали подходить другие. Некоторые смотрели с надеждой, некоторые сразу же стали требовать немедленных действий. Вителлий прокашлялся и поднял руки.

— Прошу вас, мгновение спокойствия, будьте любезны.

Дождавшись, пока толпа утихнет, выжидающе глядя на него, он заговорил снова:

— В Риме известно о ваших невзгодах, и император исполнен решимости сделать все, что в его власти, чтобы подавить бунт и восстановить мир. Именно поэтому он послал исполнить свое поручение меня, Авла Вителлия. Могу вас заверить, что у меня есть необходимый опыт и достаточное войско, чтобы выследить и уничтожить Искербела и его сброд. На этот счет вы можете быть спокойны, даю вам слово. А теперь, если позволите, дайте мне пройти.

Толпа начала засыпать легата вопросами и требованиями. Макрон повернулся к Катону и приподнял брови.

— Рад слышать, что делом занялись лучшие люди императора. У меня прям камень с души упал.

Катон оглядывал встревоженные лица людей, стоящих вокруг.

— Если такая обстановка в Тарраконе, вдали от места восстания, то, полагаю, ситуация может оказаться несколько хуже, чем нас пытались заверить.

— Ерунда. Ты же знаешь этих гражданских. Лишь только запахнет жареным, как они готовы бежать прочь, как куры безголовые, только бы свои деньги спасти.

Вителлий неторопливо пробирался сквозь толпу следом за секретарем, ведущим его к коридору. Стоявшие в начале коридора двое ауксилариев подняли копья и сомкнули щиты, не давая толпе идти дальше. Секретарь же вместе с прибывшими из Рима командирами прошли дальше. Идя вместе со всеми, Катон поглядывал из стороны в сторону, в боковые двери, где сидели как ни в чем не бывало другие секретари, не прерывая своей работы. Некоторые действительно выглядели встревоженными, некоторые даже бегали из комнаты в комнату, сжимая в руках восковые таблички.

В конце коридора была красивая арка, проход в которую закрывали обитые гвоздями дубовые двери. Секретарь дал знак рабу, и тот спешно открыл двери и отошел в сторону, склонив голову и пропуская римских военных в сверкающих шлемах и нагрудниках.

За дверью оказалась приемная, где склонились над столами еще два секретаря. На столах стояли высокие стопки восковых табличек и громоздились свитки самых разных размеров. Увидев военных, секретари мгновенно вскочили и поклонились.

— Легат Авл Вителлий из Рима, — провозгласил сопровождающий. — Испрашивает аудиенции губернатора.

Старший из секретарей снова склонил лысую голову и резко постучал в дверь, между их столами.

— Войдите! — послышался из-за двери приглушенный голос.

Секретарь открыл дверь и объявил о пришедших. Вителлий нетерпеливо повел плечами.

— Пусть войдут.

Секретарь шагнул в сторону и почтительно дал знак Вителлию входить. Тот двинулся вперед вместе с командирами. Десяток мужчин в армейских калигах и доспехах с грохотом пошли по мощенному плиткой полу и оказались в просторном кабинете, где были Публий Баллин и его советники. Губернатор сидел на большом стуле с подушкой, советники сидели на табуретах тоже с мягкой обивкой, расположившись полукругом. Все они сняли тоги, для удобства оставшись в туниках, что давало понять, насколько серьезный шел разговор еще до того, как прибыл легат и его военные.