Гражданские встали, Баллин вышел вперед и коснулся предплечьем предплечья Вителлия.

— Приветствую. Даже сказать тебе не могу, как я рад — как все мы рады — видеть тебя здесь.

Вителлий вежливо улыбнулся.

— Да, мы хорошо добрались, хвала Нептуну.

— Воистину. Хорошо, легат, присаживайся. И ты, и твои командиры.

Баллин показал на стоящие у стен свободные табуреты. Советники губернатора подвинулись, чтобы дать военным возможность сесть. Губернатор же уселся на место и тут вдруг вспомнил, что стоило бы проявить гостеприимство.

— Прошу прощения, не желал бы ты и твои люди чем-нибудь освежиться?

— Благодарю, нет. За последние дни мы более чем достаточно общались с жидкостями.

Шутка немного разрядила напряжение, и все заулыбались. Катон заметил, что губернатор мгновенно оглядел окружающих и лишь затем улыбнулся. «Человек, который скорее подстраивается под окружающих, чем ставит себя над ними», — подумал Катон.

— Твое прибытие, легат, очень своевременно. Мы как раз обсуждали, как наилучшим образом использовать подкрепления.

— О, — сказал Вителлий, приподняв брови. — И к чему пришли? Что именно вы придумали для меня и воинов под моим командованием?

— Очевидно, вы должны выступить к Астурике немедленно и подавить бунт в самом его сердце. Распять всех бунтарей, которых захватите живыми, чтобы все помнили, какую цену платит тот, кто противится воле Рима.

Советники выразительно закивали.

— Понимаю. Немедленно, говоришь. Я, мои товарищи, что находятся здесь, и единственный отряд, который в данный момент у меня есть. Сколько человек нам противостоит? Ты знаешь, сколько людей в распоряжении Искербела?

Баллин непонимающе поглядел на него и смутился.

— Пара тысяч, может, немного больше, но они ни в какое сравнение не идут с опытными легионерами.

Вителлий почесал нос.

— В последнем докладе, который я получил перед отбытием из Рима, говорилось, что у Искербела более пяти тысяч копий, и это число постоянно растет. Осмелюсь сказать, что к тому времени, когда мы дойдем до Астурики Августы, он станет еще сильнее. Дорогой мой губернатор, ты предлагаешь мне идти навстречу неминуемому поражению. Кроме того, я не стану ничего предпринимать, пока не высадятся все мои силы и пока мы не будем адекватно оснащены и не запасемся провизией для ведения этой кампании.

— И когда это произойдет? — требовательно спросил один из советников, коренастый мужчина с густыми курчавыми волосами. — Мы и так уже немало пострадали. Твой долг — отправиться туда и уничтожить этих ублюдков-бунтовщиков. Мы за это налоги платим.

Вителлий небрежно повернулся к нему.

— Прошу прощения, но мы не знакомы.

Мужчина яростно поглядел на него и надул щеки.

— Кай Глеций, глава гильдии торговцев оливками.

— Что ж, Глеций, если ты в курсе, легат императора наделен властью реквизировать все необходимое, находясь в районе военных действий. Более того, он наделен властью призывать граждан на службу на время чрезвычайной ситуации. Так что, если ты еще хоть раз заговоришь со мной в подобном тоне, я назначу тебя рядовым в одну из моих когорт и прослежу, чтобы в бою с врагом тебя поставили в первые ряды. Чтобы удовлетворить твой энтузиазм в плане разгрома врага. Как тебе такое?

Глеций побледнел и осел на табурет, опустив взгляд в пол. Макрон не удержался от презрительной улыбки, видя страх гражданского, и позавидовал изяществу, с которым Вителлий подавил неподчинение в зародыше.

— Дабы ответить на вопрос нашего друга Глеция, сообщаю, что ожидаю прибытия остальных войск в течение пяти дней. К выступлению мы будем готовы дней через десять.

Губернатор немного наклонился вперед, обращаясь к легату:

— Это может оказаться немного поздновато. Учитывая последние сообщения с мест.

Он кивнул в сторону худощавого мужчины, сидящего с краю от советников. Тот, как заметил Катон, еще даже не успел смыть с себя пыль и грязь и теперь устало встал. Баллин показал на него.

— Гай Гетелл Цимбер, один из магистратов Ланции, городка в тридцати милях от Астурики Августы. Он сбежал из Ланции десять дней назад.

— Сбежал? — пробормотал один из командиров.

— Говори, Цимбер. Расскажи легату и командирам то, что уже рассказал нам сегодня.

Цимбер сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, и повернулся к Вителлию и остальным военным. Он говорил с сильным акцентом, сразу выдавшим его происхождение. Уроженец одного из местных племен, продвинувшийся по службе и занявший пост в римской администрации.

— За два дня до того, как я отбыл оттуда, бунтовщики взяли Астурику. Очень скоро до нас добрались оставшиеся воины гарнизона, которых преследовали восставшие. Воины рассказали о том, что произошло. Лидер местного сената похвалялся, что сам возглавит ополчение и поведет его в горы, откуда либо приведет Искербела в цепях, либо принесет его голову. В сенате считали, что бунтовщики не стоят особого беспокойства, поэтому не предприняли никаких мер предосторожности для обороны Астурики. Выжившие рассказали, что ночная стража была пьяна, и их смяли мгновенно. Ворота оказались открыты, и бунтовщики ворвались в город. Они истребили гарнизон, всех граждан Рима и чиновников, занимавшихся управлением городом.

Вителлий прокашлялся.

— Астурика в их руках? Ты уверен?

— Господин, я лишь повторяю то, что рассказали мне. Находятся бунтовщики в городе или уже нет, можно лишь догадываться. Но город был захвачен Искербелом.

— Понимаю. А как это связано с бегством, о котором ты упомянул?

Цимбер нервно почесал щеку.

— Наутро после того, как беглецы из Астурики добрались до нас, бунтовщики окружили Ланцию. Меня послали, чтобы поднять тревогу и запросить войска для спасения города. У меня был эскорт в шестеро конных. Мы выбрались под покровом ночи, но наткнулись на один из патрулей бунтовщиков и были вынуждены пробиваться с боем. Спастись удалось только мне и еще одному человеку.

— Следовательно, Ланция в осаде?

— Думаю, да, господин. Бунтовщики в тот же вечер принялись ставить лагерь у городских стен.

Катон наклонился вперед, чтобы Цимбер заметил его.

— Сможет ли Ланция выдержать осаду? Достаточны ли ее защитные сооружения?

Цимбер немного задумался, прежде чем ответить.

— У Ланции хорошие стены, и нас не застали врасплох, как гарнизон в Астурике.

— А что насчет гарнизона? Сколько воинов сможет выставить город?

— Это всего лишь ополчение, господин. Да еще, быть может, сотня молодых парней, учившихся воинскому делу. Сотен пять, насколько я могу сказать.

— Понимаете? — вмешался Баллин. — Мы потеряли один город, второй город в опасности, если еще не пал. Мы должны действовать. Немедленно. Вы должны выступить немедленно, легат.