попала в кружевной кокон девичьих грёз, которые никогда не были мне свойственны. — О чём вы, милорд?

— О том, как вы не скорбите о женихе.

— Я его едва знала. Кто вы такой, чтобы меня осуждать?!

Надо было уйти, спастись бегством, но это означало устроить скандал, а я уже была в центре одного, пожалуй, для моего отца это будет непосильным ударом. Потом, потом я уйду и никогда больше с ним не заговорю.

— Заговорите, Ниара. Я сам вас найду, и мы будем разговаривать ночи напролёт, — ответил он с усмешкой, от которой мне захотелось вжать голову в плечи. Я произнесла это вслух?

Как бы то ни было, я так и не решалась долго смотреть ему в глаза, говорила в сторону, потому что что-то в его взгляде не только пугало, хуже, завораживало, и я теряла способность говорить колкости, которыми прославилась при дворе и в семье.

Он дерзил, а я молчала.

— Мне не о чем разговаривать с почти иностранцем. Вас следует извинить и за грубость и бестактность, вы забыли наши обычаи.

— Почему же? Я прекрасно помню, что хризолиты, «вечерние изумруды» — это символ древней защиты. Вы слышали легенду о них? Я расскажу её в следующий раз. Когда вы снова станете моей партнёршей. В танце.

Всё закончилось, померкло, и музыка смолкла. Ветер больше не охлаждал мои щёки, а шум моря, звучавший вдали, растаял, как утренняя дымка.

— Благодарю за танец, Ниара, — он наклонился и поцеловал мне руку, теперь я его разглядела. Высокий, темноволосый, густые волосы перехвачены сзади чёрным шёлковым шнурком. Немного старомоден и много опасен.

Неважно, кто он, надо держаться от милорда Рикона подальше. А лучше закрыться в обители Двуликого лет на пять, чтобы он забыл обо мне.

Это говорили инстинкты, так шептала магия, некстати пробудившаяся в крови. Только бы он не заметил черноты в моих глазах! Это так некстати!

— Благодарю, милорд, — произнесла я твёрдо. — Прошу больше не тревожить меня.

И не успела я договорить, как он резко выпрямился и, совершенно не стесняясь людей вокруг, погладил меня по щеке.

4

— Это непристойно, милорд Рикон! Подите прочь, иначе я пожалуюсь кузену-королю, — вспыхнула моя жертва, и мне захотелось поцеловать её в губы, такие же узкие и маленькие, как у той, кого я давно потерял, и сам этого не понимал.

Но теперь не потеряю, потому что я уже не тот, кем был более ста лет назад. Кто знает, может, и времени после пробуждения мне отпущено мало! Драконы живут долго, но не бесконечно. Мы стареем и умираем от ран.

Разумеется, не от сердечных.

— Тому самому, кто спешно ретировался после вашего с ним танца? — ответил я, не отпуская её руки. — Чем вы напугали самого короля?!

— На нас смотрят, пустите! — холодно ответила она.

— Не пущу, пусть смотрят, а вы видели, что в том месте, где я вас поцеловал, под кожей вспыхнул огненный цветок? Вы ведьма, Ниара, но думаю, это вам и так известно.

Я хотел смотреть ей в глаза бесконечно, в её очи, наполненные Тьмой, она с любопытством выглядывала в реальный мир, не сознавая той силы, которую несла. Того зла, которому будет причиной.

— Но вы правы, мы ходим по краю, поговорим позже.

Леди вырвалась и ушла с прямой спиной, не опуская подбородка, не смея дрожать или выказывать иные признаки волнения. Заинтересовал ли я её? Безусловно, но настолько ли, чтобы она вернулась?

Чтобы запомнила меня и захотела продолжить разговор.

Ещё танец я пропустил, потом пригласил Оливию, в нетерпении покусывающую губы и выглядящую столь кисло, будто проглотила уксусную притирку для белизны кожи.

Племянница лорда благосклонно улыбнулась в ответ на моё приглашение и не заговорила со мной, пока музыка не смолкла.

— Вы хорошо танцуете, милорд. Для ящерицы.

— Вы неплохо дразнитесь, леди Лаветт. Для той, кто лишена магии и собственного дома.

Оливия побледнела, и на её щеках появились те некрасивые красные пятна, которых она стеснялась больше, чем своего желания выйти за меня замуж. И я снова ошибся: последнего она совсем не стеснялась.

— Хотите знать, чего я хочу на самом деле? — внезапно спросила она меня, когда я усадил даму на скамью в нише.

Помимо танцевального и банкетного зала, здесь был предусмотрен и третий, с выходом на балкон. Но так как на улице ранней весной довольно холодно, то для удовольствия и уединения без опасений быть услышанными в стене напротив выхода на балкон были обустроены ниши с арками, украшенными живыми цветами. Подобие беседки, правда, на всех таких мест не хватало, они были заранее оплачены особами высокого положения.

Как лорду Лаветт удалось выкупить одну из них, только Богам и ведомо. А если Оливия продолжит испытывать моё терпение или станет мешать в исполнении главной цели, то я непременно громко спрошу об этом вслух.

— Лучше скажите мне, зачем вам замужество со мной? Больше никто не выносит ваш дурной нрав и не готов видеть ваши картины в своей гостиной?

Я мог бы не спрашивать об этом здесь, Оливия предпочла бы разговор в доме своего дяди, но там она на своей территории, там я не смею, пока что, ранить её серьёзно, а тут всем раздолье.

— Принесите лимонад, и я скажу вам. Только не задерживайтесь, здесь душно.

— Не моя вина, что веера вышли из моды так быстро, — ответил я с полуулыбкой и отправился в другой зал, оставив даму в одиночестве.

Исполнять её приказ немедленно я не планировал, моя жертва достаточно насиделась возле королевы, наслушалась колкостей и упрёков, чтобы желать следующего танца.

Так и вышло. Бросив быстрый взгляд на Ниару, я увидел, что её смуглая кожа побледнела под светом магического шара, висящего над головой её величества.

Королева, немолодая, но ещё приятная внешне, снова отчитывала свою родственницу с какой-то изощрённым удовольствием, будто держала в руках хлыст для верховой езды, а Ниара лишь смиренно слушала и изредка вставляла короткие ответы с достоинством, сделавшим честь и королеве.

Я не слышал, о чём они говорили, но расспрошу об этом. Посмотрим, как Ниара умеет выкручиваться и давать расплывчатый ответ на любую занозу, направленную в её сердце. Геранта, моя тайная леди, была в этом безупречна, как и в постели.

Я медленно направился к навесу королевы Клотильды.

5

Всё чин по чину, честь по чести, Драконы знают в этом толк, я низко поклонился и испросил у её величества соизволения пригласить несостоявшуюся вдову ещё раз.

— Вы не просили его в первый раз, милорд, с чего решились