— Я отдам деньги за бриллианты, — тихо сказала Матильда. — Если ты согласишься закрыть это дело прямо сейчас.

Кэт повернулась к бабушке и нежно сжала ее руки:

— Все нормально, Ба.

— Нет, не нормально, — отозвался Гейб. — Виновата ты или Джесса. И я хочу, чтобы Матильда озвучила свой выбор. Думаю, глубоко в душе она давно сожалеет, что ошиблась пять лет назад. Поэтому и настояла на твоем возвращении домой. И поэтому заявила, что умирает.

— Но я умираю. Возможно, я преувеличила сроки. Но, как я говорила, жизнь — неизлечимое заболевание, а я скорее в ее конце, нежели в начале.

— Бабушка, но зачем? — спросила Кэт, дрожа всем телом. — Зачем ты это сделала? Ты хотя бы представляешь, как я страдала от того, что скоро потеряю тебя?

В глазах Матильды блеснули слезы. Одна из них скатилась по морщинистой щеке.

— Я боялась, что в любом другом случае ты не вернешься.

Кэт крепко обняла бабушку:

— Не говори глупости. Конечно, я бы вернулась. Я люблю тебя. Ты — моя единственная оставшаяся в живых родственница. Как ты думаешь, почему я писала тебе все эти годы?

Матильда пристально посмотрела на Гейба:

— Кэт никогда бы не продала камни. Никогда. Она всегда боготворила ожерелье, говорила, что оно — самое прекрасное, что она видела в жизни. Она скорее позволила бы навредить своему телу, чем «Страстному желанию».

Гейб закрыл глаза, пытаясь собрать оставшиеся кусочки пазла воедино.

— Поэтому вы отказывались продавать мне ожерелье все эти годы? Потому что его так сильно любит Кэт?

Она кивнула, больше не пытаясь сдерживать текущие по щекам слезы:

— Это была последняя связующая нас нить.

— А Джесса? — тихо напомнил Гейб.

Матильда вздохнула.

— Она приезжала ко мне в день своей гибели. Она была в бешенстве, когда я сообщила ей, что все еще собираюсь передать ожерелье Кэт. Я тогда подумала… что, возможно, она вышла за тебя замуж, чтобы я передумала и отдала украшение ей. — На мгновение Матильда замолчала, словно пытаясь решить, стоит ли говорить дальше. — Я хотела бы кое в чем признаться. Я всегда винила себя в гибели Джессы. Возможно, если бы мы не поссорились в тот день, она бы не ехала так быстро.

Гейб не позволил ей потонуть в чувстве вины.

— Это был ее выбор. Она сама села за руль, сама ехала неосторожно. И она жестоко за это поплатилась.

И в этот момент Кэт поняла, что у Гейба не осталось больше желания защищать бывшую жену. В какой-то момент он перестал верить в нее и начал верить в Кэт. Если он и испытывал любовь к первой жене, она улетучилась. Огненный бриллиант на ее обручальном кольце вспыхнул яркой вспышкой, окрашивая новой надеждой ожидание рождественского чуда. Возможно… возможно, ее молитва была услышана.

— Могу сказать с абсолютной уверенностью, что бриллианты продала Джесса.

Кэт замерла:

— Откуда ты знаешь?

— Я разговаривал с Примо. Он сказал мне, когда бриллианты были проданы и кем. Все сошлось. Это была она.

— И ты знал об этом, когда пришел сюда?

Гейб кивнул:

— Но я должен был помочь вам самой сделать вывод о невиновности Кэт.

— Не могу сказать, что одобряю твои методы, — резко заявила Матильда. — Хотя должна признать их эффективность.

— Приношу свои извинения, но, с моей точки зрения, это был единственный путь признания истины. — Он подошел к Матильде и поцеловал ее в щеку. — Если вы не против, я бы хотел отвезти жену домой. Перед ней я тоже должен извиниться.

— Даже не сомневайся, — прошептала Кэт.

— Сегодня канун Рождества, почему бы вам не приехать к нам вечером? Отпразднуем праздник всей семьей.

Матильда тепло улыбнулась Гейбу:

— Спасибо. С огромным удовольствием.

— И не волнуйтесь по поводу бриллиантов. Ваша единственная задача на ближайшее будущее — оставаться здоровой. — Гейб озорно подмигнул Матильде и прошептал: — Чтобы понянчиться с правнуками и правнучками.

В камине уютно потрескивали дрова. Гейб взял с дивана несколько подушек и кинул их на пол перед наряженной елкой. Посадил Кэт рядом с собой, обнял ее за талию и медленно поцеловал.

Несколько минут прошло в страстной тишине, пока наконец Гейб слегка не отстранился от нее и не произнес:

— Время истины.

— Постельная честность?

— Учитывая то, что я собираюсь заняться любовью с тобой прямо здесь, можно и так назвать. Расскажи мне о Джессе, чтобы дверь в прошлое навсегда закрылась.

— Некоторые факты — это мои догадки, некоторые — информация, полученная от Бенсона. Несколько дней назад он позвонил мне, чтобы попросить прощения. Он сказал, что ему понадобилось немало времени, чтобы понять, как нас обоих подставили. Должна признаться, что мы с Джессой никогда не были близки. Возможно, из-за разницы в возрасте. Возможно, из-за того, что мы с бабушкой всегда были более схожи. Какова бы ни была причина, Джесса и я соблюдали внешние приличия, но… всегда держались на расстоянии. А потом случилась история с Бенсоном.

— Я знаю, что она познакомилась с ним, когда работала в его агитационной команде.

— Да. Новость об их обручении была объявлена приблизительно в одно время с новостью о том, что он будет выдвигаться в сенат. В результате у него появилось гораздо больше сторонников. Писали, что у него есть все шансы на выигрыш.

— Но что пошло не так? Его бывшая жена с грязными историями появилась уже после того, как разразился скандал в гостинице.

— Я спросила об этом самого Бенсона. Он сказал, что главный менеджер его компании узнал о готовящемся скандале с участием бывшей жены и рассказал об этом Джессе. Он предупредил ее, что шансы Бенсона на выигрыш резко упадут. Джесса была очень расстроена. Неделю спустя она позвонила мне, сказала, что хочет узнать меня поближе, чтобы мы стали настоящими сестрами, учитывая то, что, кроме бабушки, у нас никого не осталось. Предложила провести девичник. Она заказала номер в гостинице, организовала ужин и алкогольные напитки.

— Хотя ты была еще недостаточно взрослая?

— Ну да. Видимо, это сыграло ей на руку в первую очередь. Не забывай, что меня воспитывала строгая бабушка… И я, как дурочка, поверила Джессе, — прошептала Кэт.

Гейб крепче сжал ее в объятиях:

— Все в прошлом. Вся боль в прошлом. — Гейб нежно поцеловал ее в лоб. — Я полагаю, Джесса напоила тебя? И позвала Бенсона?

Она кивнула.

— Я проснулась в кровати голая. В комнате был ты, был Бенсон. — Подбородок Кэт задрожал. — И практически сразу появились журналисты.

Гейб закрыл глаза.