вызов, то помощь нужна прямо сейчас, но достаточно будет двух-трех человек, а если нужен общий сбор, то вот…

Она умыкнула у меня со стола чистый лист и поперек уголка написала «Cito!».

— Это значит «быстро» или «срочно», — пояснила стажер. — Так медики в углу бланков пишут, когда надо прямо сию секунду анализ какой-то сделать.

— А неплохо, — одобрил я, взяв листочек и рассмотрев надпись поближе. — Так и сделаем. Ладно, не будет вам от меня последствий, и даже в угол не поставлю. Идите.

Стоило мне их отпустить, как спустя буквально полчаса я поймал себя на мысли о том, что жизнь дала трещину — мне снова отчаянно захотелось позвонить Макс, насколько тоскливо, уныло и грустно вдруг сделалось на душе. Ага, этот ментальный вредитель принялся за старое, сообразил я и вызвал к себе в кабинет Тайвина, нажаловавшись ему на возвращение приступов дурного настроения.

Он в ответ молча схватил меня за плечо и поволок за собой, я и вякнуть ничего не успел. Мы продефилировали через мой отдел и остановились перед кабинетом начальства. Я по-прежнему не горел желанием впутывать кого-то в авантюрное стремление в очередной раз попытаться ухватить зловредный «Апостол» за хвост, но и препятствовать титановому тарану целеустремленного желания гения мне помочь не хотел, лишь пожал плечами и попытался что-то возразить:

— Я…

— Молчи. Пожалуйста, помолчи полчаса, хоть раз в жизни! — взмолился мой очкастый друг.

Ладно, помолчу, раз ему так хочется. Может, так будет и лучше.

— Вот, — Тайвин схватил меня за плечи и задвинул в кабинет пред светлые очи шефа.

Аристарх Вениаминович заинтересованно поднял голову от голопланшета и с любопытством, едва сдерживая смешок, спросил:

— Вы, возможно, удивитесь, голубчик, но я с Честером имею честь водить знакомство достаточно давно, и не далее, как сегодня, досточтимого руководителя оперативного отдела видел и даже здоровался с ним поутру.

Тайвин вышел у меня из-за спины и внимательно на руководство поглядел, сопроводив укоризненный взгляд колкостью.

— Я смотрю, у кошкоглазого заразная манера общения, — он раздраженно поправил очки и продолжил: — Давайте так. Это сейчас не Честер Уайз, а объект манипулятивных психоакустических инсинуаций!

— Давайте так, — передразнил его шеф, — не только Честер обладает специфической лексикой и въедливыми присказками. В чем суть проблемы?

Я молчал и давился улыбкой. Тайвин поперхнулся, но быстро обрел душевное равновесие и с достоинством продолжил:

— Я полагаю, что на Честера оказывают воздействие либо низкочастотными электромагнитными импульсами, либо инфразвуковыми, что продуцирует нестабильное психоэмоциональное состояние, приступы неадекватного поведения, ухудшение физического самочувствия и…

— И у вас, разумеется, есть предположения, кто может быть в этих прегрешениях замешан, — со спокойным, но пристальным интересом прервал его Аристарх Вениаминович.

— Разумеется, — невозмутимо кивнул ученый. — Синдикат «Апостол».

— Почему вы делаете такие выводы? — склонил голову чуть набок шеф и отложил прочь планшет. — Я не спорю с вашими выкладками, лишь любопытствую. Я определенных шагов от них ожидал, но несколько… обескуражен столь экстравагантными методами.

Тайвин снова схватил меня за плечо и с силой усадил в ближайшее кресло за длинным переговорным столом мореного дуба, что буквой «т» стоял в кабинете начальства. Я в ответ по-прежнему сохранял обещанное молчание, что давалось мне из рук вон сложно. Ученый задал риторический вопрос:

— А кому еще может быть выгодно навредить Честеру и Корпусу?

— Толпа большая, — не выдержал я. Тайвин яростно посмотрел на меня, пытаясь воззвать к моей совести, обещанию и чувству стыда, и я демонстративно провел указательным пальцем по губам, затыкаясь.

— Вы вновь будете несколько удивлены, но Честер прав. — Аристарх Вениаминович с досадой вздохнул и потер лоб. — Он и Корпус первопроходцев в целом — достаточно весомая преграда между интересами Межпланетарного правительства и чаяниями промышленных структур в отношении Шестого мира, что легальными, что не совсем. Подождите минутку, я как раз Вернера с визитом гостеприимства ожидал.

Я устроился поудобнее, сложил руки на груди, вытянул вперед ноги, скрестив и их — пусть очкастая заноза видит, что я всецело закрыт со всех сторон и впредь мешать ему не собираюсь, хоть полгода молчать придется. Но градоправитель не заставил себя долго ждать и, как по заказу, практически сразу материализовался на пороге в кабинет, безупречно выбритый, подтянутый, благоухающий тяжеловесным и дорогущим парфюмом с вискарно-древесными оттенками. Я повел носом, привыкая — никогда не понимал, зачем при всем разнообразии живой природы и ее запахов создавать вокруг себя плотное облако дымовой завесы духов.

— Здравия желаю! — со сдержанным оптимизмом поприветствовал нас Вернер по старой военной привычке. Я в ответ выпростал руку, козырнул и вернул конечность обратно, Тайвин кивнул, а шеф произнес:

— Заходите, друг мой, мы как раз коснулись проблематики «Апостола» в очередной раз.

Руководитель колонии неторопливо прошествовал в кабинет, небрежным интеллигентным жестом поддернул брюки и занял место подле Аристарха Вениаминовича, вопросительно приподняв брови. Тайвин с чуть заметным раздражением повторил все свои выкладки еще раз, снабдив их немалыми подробностями доказательств моего разболтанного душевного состояния. И когда только успел подсмотреть, зараза!

— И у вас очередная до гениальности избитая идея ловли на живца, я полагаю? — с ехидной прозорливостью спросил у него Вернер, неожиданно повернулся ко мне и спросил: — Кстати, а почему вы молчите, Честер?